© Леон Шерток

Производные метода гипноза

««« К содержанию

12. Производные метода гипноза

Гипнотерапия с самого начала сталкивается с тремя важными проблемами.

1. Восприимчивость к гипнозу. Оказалось, что степень восприимчивости к гипнозу варьирует в зависимости от индивидуальности пациента и что существуют субъекты, совершенно не восприимчивые к гипнозу.

2. Способ применения. Ставился вопрос о формах применения гипноза в терапевтических целях.

3. Взаимоотношения врача и больного. Они играют важную роль, и их необходимо учитывать.

Отношение к этим трем проблемам часто определяло создание приемов гипноза. Рассмотрим их эволюцию.

Восприимчивость к гипнозу

В эпоху животного магнетизма этот вопрос не вызывал большого интереса, так как сущность лечения видели в передаче благотворных флюидов. Проблема гипнабельности стала более актуальной в тот период, когда терапевтическое значение начали приписывать внушению, что способствовало созданию новых методик психотерапии. Поскольку не все восприимчивы к гипнозу, то необходимы такие методы психотерапии, при которых влияние одного индивидуума на другого осуществляется без гипнотизирования. Это обстоятельство было одной из причин отказа Фрейда от гипноза. Существует даже мнение, что если бы все пациенты были восприимчивы к гипнозу, то не было бы психоанализа.

Способы применения

В эпоху животного магнетизма способ применения гипноза не представлял проблемы. Теория флюидов предполагала действие физического агента между больным и врачом. Терапевт посредством пассов передает благотворную силу своему пациенту. Он являлся таким же физическим посредником, как металлический чан (Mesmer) или магнетизированные деревья (Puysegur).

В те времена лица, применявшие лечение гипнозом, необязательно были врачами. Только в конце XIX в., когда в гипноз было включено словесное внушение, психотерапия становится достоянием врачей; тогда же возникает проблема способа применения, т. е. вопрос о том, как целесообразнее использовать гипноз для получения лечебного эффекта. Врачей больше не удовлетворяет простое снятие симптомов с помощью прямого внушения.

Bourru и Burot (I888) первыми сообщают о применении гипноза с целью каузальной терапии, при которой во время гипноза добиваются регрессии, или возвращения в прошлое, и больной вновь переживает эмоции, испытанные им в период возникновения заболевания. Bourru и Burot использовали кризы, но они интересовали их не сами по себе, а как состояния, во время которых полнее раскрываются эмоции пациента. Janet (1889) создал свой метод лечения и, как мы уже отмечали, подтвердил значение наблюдений Bourru и Burot.

Brauer использовал регрессию уже в 1881 г., но стал сотрудничать с Фрейдом в изучении этого явления только с 1893 г. Все же в большинстве случаев гипнотерапия ограничивалась непосредственным, прямым внушением. Фрейда утомило однообразие этой методики. Он испробовал катартический метод, но столкнулся с другой трудностью: не все пациенты поддавались гипнозу1. Тогда он изменил свою методику. Не гипнотизируя пациента, он клал руку ему на лоб и побуждал говорить. Потом Фрейд отказался от физического контакта и директивного поведения, чтобы прийти к методу свободных ассоциаций. (Здесь, разумеется, излишне говорить об этой методике и ее судьбе.)

' Объяснив это издержками своей метафизики, Фрейд в ся в Нанси, чтобы усовершенствовать методику.

Современные гипнологи сохранили прием гипнотизации, но наряду с непосредственным внушением и катартическим методом они используют другие приемы (описанные в главе «Специальные приемы гипноза»). Некоторые даже комбинируют классический гипноз с техникой свободных ассоциаций. Эта методика, именуемая гипноанализом, как мы уже говорили, находится в стадии эксперимента. Schultz (1956) также видоизменил классическую гипнотическую технику, описав метод «аутогенного тренинга», являющийся самогипнозом, из которого исключено прямое внушение, замененное упражнениями. Эти шесть упражнений выполняются в определенном порядке, чтобы последовательно добиться ощущения тяжести, тепла, восприятия, сердечного и дыхательного ритма, ощущения тепла в эпигастральной области и холода в области лба. Мы не будем описывать здесь эту методику, так как она подробно изложена в сборнике «Релаксация» [Relaxation (La), 1959].

Развивая метод Шульца, Kretschmer (1959) разработал методику активного градуированного гипноза.

Stokvis (1959, I960), также вдохновленный аутогенным тренингом, описал методику активной регуляции мышечного тонуса.

Отметим также, что некоторые ученики Шульца комбинируют гипноз и аутогенный тренинг (Kurth). Пациент упражняется дома и подвергается гипнозу, когда приходит на консультацию к врачу.

У пациентов, которые соглашаются подвергнуться суггестивной терапии, Kurth проводит комбинированное лечение следующим образом. Прежде всего он обучает их первому упражнению Шульца (тяжесть правой руки), и пациенты упражняются самостоятельно в течение 8-15 дней. На следующей консультации он говорит больным, что они выполняют у него одно «углубленное» упражнение, которое не смогут проделать сами. Он начинает внушать им ощущение тяжести и жара во всем теле и добивается таким образом перехода к гипнотическому сну. Пациенты продолжают тренироваться дома, выполняя обычные упражнения, тогда как во время визитов к терапевту они подвергаются тотальному гетеросуггестивному гипнозу.

Отметим также метод Coire, который был разработан в начале нашего века, в период дискредитации гипноза. Познав в свое время большой успех, он позднее оказался в забвении.

Взаимоотношения врача и больного

Природа межличностных отношений в гипнозе и их использование в терапевтических целях знали самые различные толкования, в происхождении которых наряду с рациональными факторами известную роль играли факторы иррациональные.

Авторы (сознавая это или нет) столкнулись с перенесением «полным и необузданным», о котором говорит Henri Ey в своем предисловии к настоящей книге. Значение перенесения в процессе лечения поняли очень давно, и в разное время его называли «раппортом», «внушением» или «перенесением». Многие пытались приручить это необузданное перенесение, использовать его более рационально.

Henri Ey говорит в предисловии: «Нет ничего удивительного в том, что широкое понимание явления непосредственного перенесения, развитие его во времени и опосредовано в речи привели Фрейда к его открытиям». Перенесение провоцирует возникновение контртрансферентных отношений, что усиливает позицию авторов, стремящихся изменить методику лечения. Изменения были направлены не только на усовершенствование техники терапевтического вмешательства, но и на создание определенной дистанции между врачом и пациентом, на ослабление контакта между ними. Такое «отдаление» обезопасило терапевта, позволило ему, с одной стороны, повысить свою объективность по отношению к больному, с другой — включить механизмы защиты и сопротивления, создавая тем самым благоприятные условия для углубленного анализа. Сказанное характеризует технику психоанализа, с помощью которой, как полагают, можно достичь перестройки личности больного и повысить эффективность лечения.

Другая плодотворная попытка устранения внушения была сделана немецким исследователем Schultz. He отказываясь от гипноза, он создал методику, которую назвал аутогенным тренингом, или концентрированным расслаблением. Он тренирует пациентов для фракционного самогипноза с целью достижения «состояния благотворной релаксации, аналогичного сну, без помощи постороннего внушения». Следовательно, это гипнотическая техника, но без гетеровнушения. Schultz исходит из констатации того факта, что пациент в состоянии гипноза испытывает ощущение тяжести и жара: первое свидетельствует о мышечном расслаблении, второе — о расширении сосудов. Поэтому первые два упражнения по его методу имеют целью обучить пациентов достижению двух указанных ощущений. Релаксация, которая рассматривалась как эпифеномен гипноза, является для Schultz главным звеном терапии. Именно она создает Umschaltung1. Schultz причисляет свой метод, как и гипноз, к группе организматических методов в противоположность рациональным, «умственным» методам психотерапии; к последним примыкает и психоанализ, который действует в интеллектуальной и инстинктивной сферах.

'Расгормаживание, переключение, изменение поведения

Организматические методы не взывают к личности больного, но направлены на то, чтобы в сотрудничестве с больным изменять его поведение (Umschaltung). Основным принципом организматических методов, по Schultz, является соматизация, суть которой заключается в том, чтобы путем концентрации на монотонных впечатлениях или посредством закрывания глаз привести субъекта в состояние отрешенности от внешнего мира и тогда интенсивно наблюдать за собственными физиологическими функциями, отождествиться с ними. Психические функции также существенно изменяются, внешний мир и реальность отдаляются, мысли становятся призрачными и т. д. Физические функции замедляются, совсем как во время сна и сновидения.

В наше намерение не входит простое уподобление аутогенной тренировки суггестивному гипнозу. Это хорошо кодифицированный метод, включающий в себя элементы, отсутствующие не только в гетерогипнозе, но и в самогипнозе, поскольку при обычном применении последнего используют императивные внушения.

Трансферентные (и контртрансферентные) отношения при аутогенной тренировке «смягчены» упражнениями, создающими успокаивающую дистанцию между врачом и больным. Аутогенная тренировка по своей психотерапевтической структуре менее сложна, чем гипнотерапия, и поэтому ею могут овладеть терапевты. Тем не менее эта методика ни в коем случае не должна быть сведена только к выполнению определенных упражнений. Это психотерапия, и Schultz на этом настаивает. Он считает, что применять ее могут только врачи.

Нам представляется, однако, что еще не разрешен вопрос о роли функции отношения и перенесения в аутогенной тренировке. Для Schultz эта теоретическая проблема несложна. Он считает, что по своему существу релаксация идентична гипнозу и, следовательно, теория аутогенной тренировки, которая является фракционным гипнозом, не представляет новых трудностей. Но те, кто согласен с его теорией гипноза, найдут несостоятельными и его объяснения аутогенной тренировки.

Анализируя описания релаксации в аспекте современной психоаналитической теории, можно убедиться, что в этом процессе участвуют все присущие гипнозу проявления регрессии, соматические и психологические. В релаксации можно обнаружить и регрессивное сенсорное ограничение, и регрессию как таковую. Остается выяснить, всегда ли в этом процессе играет роль перенесение. Мы видели, что не существует единого мнения относительно значения перенесения в гипнозе. Gill и Brenman считают перенесение обязательным компонентом гипноза. Kubie полагает, что перенесение может отсутствовать, но не уточняет, в каких условиях это наблюдается. Не создаются ли эти условия именно в процессе аутотренинга? Чем обусловлено то, что регрессия может сопровождаться архаическим отношением, или этого не происходит? Остается пожелать, чтобы функция отношения в аутогенной тренировке была изучена более глубоко.

Попытка проанализировать взаимоотношения врача и пациента в процессе аутогенной тренировки с позиций психоаналитической теории была сделана Ajuriaguerra и Cahen (1965).

Трудно сказать, схожи или различны субъективные переживания во время гипноза и аутотренинга. Мы начали лечить больную, страдающую хронической цисталгией, по методу аутогенной тренировки. Она оказалась пациенткой, хорошо поддающейся лечению, и мы добились некоторого улучшения ее состояния. Желая повысить эффективность лечения, мы использовали классический гипноз, но не по методу Kurth (см. выше), т. е. не для усовершенствования и углубления самостоятельно выполняемых упражнений, а как другой путь лечения.

На сеансе, который проводился после гипноза, оказалось, что больной труднее выполнять упражнения, но чувствует она себя лучше. В течение того же сеанса она снова могла выполнять упражнения; это ей удалось проделать и дома, но она всегда различала два по-разному пережитых эксперимента. Обусловлена ли эта разница тем, что мы предлагали ей эксперименты как различные, или речь шла об экспериментах, пережитых внутренне по-разному. Здесь трудно сделать вывод, так как данная проблема субъективно сложна. Более обстоятельно это могут выяснить клинические эксперименты, но их объективности нелегко будет добиться.

Заключение (1965 г.)

Закончив эту работу, я прекрасно отдаю себе отчет в том, что далеко не полно раскрыл данную тему. Мне не удалось дать исчерпывающую трактовку всех изучаемых аспектов, я был вынужден оставить в стороне ряд вопросов, в частности, значительные экспериментальные работы, посвященные физиологии и психологии, гипнотическим феноменам.

Тем не менее я надеюсь, что мне удалось достаточно убедительно сказать, вопреки многим, кто думает иначе, что гипноз не является «законченной» проблемой. Это не значит, будто я думаю, что открыл «царственный путь» или, как пишет Faure (несомненно, преувеличенно), что я попытался «связать одно из направлений современной французской психиатрии с теми методологическими источниками, с которыми она должна была радикально порвать уже в начале века». Я старался лишь показать в исторической перспективе славные вехи гипноза, источника современной психотерапии.

В настоящее время мы не располагаем исчерпывающей теорией гипноза. Нейрофизиологические исследования до сих пор не дали нам полного объяснения его механизма. Исследования павловской школы, хотя они и открыли новый, богатый перспективами путь, также не дали окончательного ответа. Тем не менее И. П. Павлов и его последователи, рассматривая гипноз как факт, заслуживающий серьезных научных исследований, признали его большую ценность; поразительно, что именно школа материалистического мышления признала феномен, который долгое время страдал от предубеждения и предрассудка, приписывающего ему чисто мистический характер.

Теории экспериментальной психологии тоже не дали нам ключа к пониманию гипноза.

Что касается психоаналитических объяснений гипноза, то они претерпели ту же эволюцию, что и психоаналитическая теория в целом. Сначала подчеркивалось значение сексуальных отношений, характерных для периода эдипова комплекса, позже принимались во внимание предгенитальная стадия развития либидо и психология «я» и, наконец, акцент был поставлен на роли агрессивных тенденций в динамике гипнотических отношений. Эти объяснения открыли новые перспективы, однако не вскрыли специфическую природу гипнотического состояния. Указанные факторы действуют во всех психотерапевтических отношениях. Если психоанализ не объясняет окончательно природу гипноза, то, освещая психодинамику функции отношения, позволяет лучше понять этот главный аспект гипноза, а следовательно, лучше понять и разумнее использовать его терапевтическое действие. Если теории, относящиеся к экспериментальной психологии, обнаруживают «суперструктуры», то психоаналитические теории освещают «интраструктуры».

Нам остается найти специфический элемент гипноза. Какого же он порядка? Kubie (1961), например, считает, что психологические элементы феноменологии гипноза не представляют собой ничего специфического, что могло бы отличить их от феноменов других психологических состояний, будь они нормальными или патологическими. Он говорит, что собственно гипнозу присущ психофизиологический контекст, в котором протекают психологические процессы. Именно особый психофизиологический контекст и придает гипнозу его специфический характер. По-видимому, для освещения гипноза мы должны прибегнуть к многоотраслевым исследованиям.

Эти исследования принесут существенную пользу, если считать, как правильно подчеркнули Charcot в конце XIX в. и Kubie в наши дни, что гипноз — это подход к пониманию психических заболеваний. Надо ли напоминать, что в настоящее время психические заболевания и рак представляют две основные проблемы, стоящие перед исследователями. Следовательно, необходимо очень точно определить область изучения и пересмотреть имеющиеся концепции. Гипноз создает специфическое поле взаимодействия физических и психических феноменов, открывая тем самым широкие перспективы для психосоматических исследований. Он может также благодаря своей способности экспериментально изменять состояние сознания сыграть значительную роль в психопатологических исследованиях.

По самой своей природе гипноз включает массивные психотерапевтические взаимоотношения, в которых сочетаются психологические и физиологические факторы. Он является также приемом, позволяющим в относительно изолированном виде выявить межличностные отношения. Принимая во внимание методологические трудности изучения психологии отношений, можно оценивать гипнотическую технику как наиболее адекватное орудие подобных исследований. И наконец, гипнотерапия, примененная с достаточным основанием, может быть включена в психотерапевтический арсенал.

Гипноз, оказавшийся таким плодотворным в прошлом, заслуживает внимания современных исследователей.

  К началу