© Георгий Почепцов
Медиакоммуникации как площадка для смысловых и информационных войн
Медиакоммуникации становятся предельно важными в случае, когда они становятся площадкой для информационных и смысловых войн. Обычный человек не имеет защиты от этого инструментария. Информационные войны оперируют значениями, смысловые — смыслами. Разграничение значений и смыслов в свое время ввел логик Г. Фреге. Медиакоммуникации можно разделить на имеющие долговременные (стратегические) цели и интересы и кратковременные (тактические). Демократическое государство старается участвовать в контроле стратегических, но не тактических интересов и целей. Тоталитарное государство контролирует всё, к тому же в наказание за нарушение применяет не только информационные, но и чисто физические средства в виде цензуры или в крайнем случае лишения свободы. Информационные войны также ориентированы на тактические цели, в то время как смысловые войны имеют цели стратегические. По этой причине можно сказать, что для информационных войн важен акцент на начале информационного процесса, а для смысловых — на окончании. Информационную операцию рано или поздно детектируют, смысловую — почти никогда. Ее видят тогда, когда уже ничего изменить нельзя. Сегодня Украина и Россия пребывают в состоянии смысловой войны. Ее главной характеристикой является несовпадение в толковании дальнейшего развития между двумя возможными направлениями — Европейским и Таможенным союзами. Каждая из сторон толкует свой выбор как наилучший, а выбор противоположной стороны — как неудачный. Информационные войны оперируют отсылками на объекты реальности, смысловые войны работают с объектами виртуальности. Виртуальность открывает совершенно иные горизонты для работы, поскольку позволяет генерировать нужные объекты в бесконечном количестве. Однако все революции, к примеру, совершаются в поиске справедливости (лозунг «свобода, равенство, братство» функционирует со времен французской революции). Глобализация также была смысловой войной. В результате сегодня, будучи коммерчески поддержанным, любой продукт попадает в каждую точку земного шара: от Гарри Поттера до последней марки автомобиля. Мы стали более похожи в потреблении сначала виртуального продукта (книги, кино, новости), а потом и физического (еда, косметика, одежда). Глобализация стала результатом перестройки. Произошла замена смыслов. Но новая система ценностей в нашем случае всё равно наталкивается на старую, порождая войну смыслов в головах. Ельцин со свечкой в храме является символом такого наложения двух матриц. В результате Россия, например, попадает сегодня в конфликтное положение. Вот несколько примеров первой декады октября 2013-го. Фильм Федора Бондарчука «Сталинград», который попал в срочный прокат, чтобы быть выставленным на «Оскар», рекламируется по телевидению как фильм, попавший в лонглист «Оскара». То есть главным достоинством патриотического фильма становится нахождение в чужой «очереди». Или другой пример: журналисты канала «Россия24» в курточках, где с одной стороны на груди написано «Россия24», а с другой — Columbia, рассказывают об эстафете по несению олимпийского огня. Оба эти примера говорят о пребывании в чужой ценностной системе. Перестройка была облегчена тем, что советский народ уже ментально признал чужую систему лучшей. Мы смотрели чужие фильмы, носили чужую одежду, читали чужие тексты. Сменились и детские, и взрослые герои. У Запада свои детские тексты, которые окружают и создают комфортное детство. СССР имел свои, но потом они пропали. Такая же модель частично присутствует и в сегодняшней смысловой войне, которую ведет Россия, подчеркивая экономическую провальность политики Украины. Валентин Бадрак, к примеру, отмечает, что в этом направлении работают и комедийные передачи, и даже детские фильмы. Например, мультипликационный фильм «Добрыня Никитич и Змей Горыныч» показывает киевского князя как неадекватного героя. Кстати, это касается и других фильмов о богатырях. Г. Малинецкий говорит о возможных последствиях отказа заниматься культурой (Малинецкий Г.Г. Сколько стоит культура? // Информационные войны. — 2011. — № 3). Компьютерные модели в Институте прикладной математики РАН показали следующие результаты для 2030 года, если чужие войска не будут даже введены на территорию России, а соперничество будет идти в области культуры, экономики, демографии: Сахалин и Курилы отходят к Японии, возникает марионеточное государство и китайская зона влияния на Дальнем Востоке, Камчатка, Чукотка, Восточная и часть Западной Сибири отходят к США, появляется мусульманский анклав в Поволжье, ряд государств на Кавказе. То есть речь идет об интервенции не физических, а символических сил. Информационные войны работают в безальтернативном пространстве, поэтому введение данной информации призвано отменить другую. Смысловые войны облегчают свое существование тем, что они протекают в альтернативной среде. Поэтому вхождение новых объектов здесь не встречает того уровня сопротивления, которое имеется в других средах (информационной и физической). В этом отличие виртуального пространства, где реализуется религия, идеология, литература и искусство. Они становятся единственными и безальтернативными только в случае поддержки этого со стороны информационной или физической среды (цензура, аресты или сжигание еретика на костре в более давние времена).Тип пространства | Тип войны | Единица воздействия |
физическое | стандартная | огневая мощь |
информационное | информационная | информирование |
виртуальное | смысловая | интерпретация |
См. также:
Комплексные смысловые войны
Смысловые и информационные войны: поиск различий
Смысловые войны в современном мире
Смысловые войны в политике и бизнесе
© Почепцов Г.Г.,
2013 г.
© Публикуется с любезного разрешения автора