© Екатерина Наркевич
О русском человеке на RENDEZ-VOUS
(о спектакле Мастерской Петра Фоменко).
По повести И. Тургенева «Вешние воды».
Писатель Иван Сергеевич Тургенев не берется никого судить. Вот он человек, вот его переживания. Читайте и думайте, что хотите. Навязчивого участия автора здесь нет. В этом гениальная роскошь прозы писателя. Как будто окунаешься в то время, о котором он пишет. Никаких посредников и историков не существует.
Повесть «Вешние воды» не нуждается в новом прочтении. На любую историю можно по разному посмотреть, по разному продумать и пересказать. Не даром существуют несколько Евангелие (хотя употребляется слово только в единственном числе). Спектакль поставлен по сюжету повести.
Главный герой спектакля Дмитрий Санин (в исполнении Федора Малышева), обаятельный молодой человек, оказался во Франкфурте на обратном пути из Италии в Россию. Он познакомился с приятной семьей выходцев из Италии. Санин вывел из обморока Эмилио, сына хозяйки Фрау Леоноры Розелли. Его любезно пригласили задержаться на сутки. Санин и сам оказался рад остаться, потому очаровался Джеммой, дочерью хозяйки (Серафима Огарева).
Санин — размышляющий и думающий человек. В повести его размышления тяжеловесны и мрачны. В спектакле — мысли вслух сопровождаются музыкальным фоном, самоироничным настроением и воздушным скольжением героев по сцене. Первой роскошью спектакля является эта легкость — легкость созерцания своей жизни, легкость восприятия и полная свобода героя. Санин очарователен, умен и беззаботен. Он располагает, ему веришь. С каким интересом он воспринимает жизнь, сколько впереди прекрасного, ведь двадцать два года — это только начало сознательной жизни! Ничего не помешало Санину очароваться Джеммой, задержаться в городе и понять, что влюблен навсегда. Джемма — неземная девушка (в исполнении Серафимы Огаревой) — серьезная, взбалмошная и бесконечно обаятельная. Невозможно не заметить, как известная французская актриса Кира Найтли похожа на Серафиму. Кажется, что звезда французского кинематографа наблюдала за нашей актрисой, прежде чем научиться улыбаться с серьезными глазами или артикулировать со слегка вытянутыми вперед губами. Какие в природе (или искусстве) бывают совпадения!
Ничто не могло помешать Санину полюбить ее. Нет такой причины на свете, которая помешала бы Санину полюбить Джемму.
Еще одна роскошь спектакля в том, что он не дает зрителю возможности усомниться в том, что он наблюдает со сцены рождение настоящей любви.
Такой роскоши не позволил себе даже Иван Сергеевич. Повесть пронизана тягучими эмоциями воспоминаний, смирения, раскаяния, вечных сомнений и постоянного бегства от самого себя. Спектакль же пронизан удивительным светом, роскошной возможностью человека все бросить и посвятить себя чувствам — вечным, мимолетным, каким угодно. Главная роскошь спектакля — это демонстрация возможности человека ввалиться в чувства здесь и сейчас, перечеркнув все нажитое ранее, весь здравый и нездравый смысл, прежний ход мысли, своей и чужой истории.
После недолгой внутренней борьбы Санин отпускает прежние идеалы и назначает себе новые. И ни у кого из зрителей не возникает даже мысли осудить человека. Зритель — просто свидетель того, как живет Санин. При этом не надо ничего освидетельствовать — следи за красотой игры, больше от тебя ничего не требуется. Спектакль освобождает зрителя от ответственности. Безответственность — редкое состояние взрослого человека, поэтому им стоит насладиться.
Спектакль роскошно музыкален. Средствами музыка создателям удается говорить, намекать, располагать. Актеры правильно поющие, музицирующие, картавящие на немецком, итальянском и английском языках, работают под великолепную музыку. В спектакле звучит музыка: “Bayrischer Landler (Bavarian Waltz)“, Yma Sumak “Tumpa (Earthquacke)”, Rene Aubry „Dare-dard”, А. Алябьев. «Струнный квартет № 1 Es-dur, I. Allegro con spirito», отрывки из оперы Г. Доницетти «Любовный напиток», Дж. Россини «Отелло», оперы К. Вебера «Волшебный стрелок» и оперы Г. Перселла «Дидона и Эней». Со сцены звучат романсы «Сарафан» (А. Варламов, Н. Цыганов), «Я помню чудное мгновенье» (М. Глинка, А. Пушкин), «Ночь светла» (Н. Шишкин, М. Языков). Санин по просьбе итальянских знакомых исполняет народную песню в русской национальной манере, моделируя интонацию дыханием.
В спектакле, кроме героев, солирует бурная жизнь, наполненная вполне осознанными чувствами — любовью, страстью, жаждой перемен, благородными порывами, импульсивностью и желанием посмотреть, что осталось после себя. Спектакль еще об одной роскоши, которую позволяют себе не все, — роскоши посмотреть, что осталось там, где когда — то ты был завоевателем.
А также о роскоши — прийти, увидеть, победить. Прийти туда, где завоевателей никто не ожидал. Их и так никто не ожидает. А там, где оказался Санин, к ним не были готовы особенно.
А потом, через много лет, Санин возвращается в Германию из России в поисках Джеммы. Почему? Преступник возвращается на место преступления? Потому что преступника тянет на место преступления? Почему через столько лет? Что делала его душа все последние годы? Она дремала? Или была занята чем— то другим?
Взбалмошная итальянская семья Джеммы приняла Санина, как своего. Он проявил благородство — защитил честь девушки, решив, что она задета. Немецкий жених Джеммы за невесту не вступился, потому что его традиции и положение сочли возможным этого не делать. Санин устроил дуэль с немецким офицером. На сцене дуэль наполнена юмором, как и весь спектакль. Немецкий, итальянский, русский колориты сталкиваются между собой. Довольно схематично и узнаваемо выглядят характеры.
— Русский! — восклицают немцы в адрес Санина, когда не берутся понимать логику его действий. Особенно ярко проявляются характеры на фоне друг друга. Чопорный немец с бокалом пива, музыкально сентиментальный итальянец и непредсказуемый русский становятся именно такими рядом друг с другом. Как иначе можно подчеркнуть гипертрофированную эмоциональность итальянца, если не поставить рядом амимичного истукана — немца в военной форме или русского, заполненного умственной жвачкой и тоскующего по себе самому?!
Чтобы что — то сравнить, нужна единица меры. В спектакле единицы выделены не в количественном, а скорее, качественном порядке. Насколько обаятелен, непредсказуем и искренен итальянец, настолько необаятелен, предсказуем и понятен немец. И настолько — непредсказуемо — предсказуем, понятно — непонятен, обаятельно— необаятелен русский... Выводы сделаны с точки зрения души русского зрителя, выросшего на классической русской литературе.
Поразмыслив над жизнью Санина, представив себя на месте Джеммы, русский зритель постепенно догадается, что просто — так ломать судьбу прекрасной женщины в угоду собственным чувствам, все же, не стоит. Если каждый мерзавец будет злоупотреблять своим обаянием, то женщины перестанут верить в любовь. Они же, героини русских классиков, любят не мозгом, а сердцем. И тогда постепенно симпатии зрителя меняются: немец перестает быть необаятельным и приторно предсказуемым.
Жених Джеммы любил ее, был готов служить верой и правдой (в исполнении Амбарцума Кабаняна).Предлагал ей сердце и состояние как мог. Как его учили. Как он считал должным, порядочным и правильным. Баритон актера и его манерная походка так поразили воображение молодых журналисток — обозревателей, что в тот же вечер после спектакля Амбарцум был добавлен ими в друзья( сетевые). Теперь его творчество находится под пристальным прицелом не только разборчивой московской публики, но и экзальтированного молодого женского журналистского поколения.
Итальянец в спектакле продолжает оставаться обаятельным, эмоциональным и неправильным. А русский, в частности, Санин, становится понятным в своей томной непонятности. Это русская душа — во всей своей роскошной непредсказуемости.
Санин бросает любимую и любящую женщину, потому что увлекается чужой шикарной женщиной. Увлекся с головой. Санин загулялся, зафантазировался, занялся новыми чувствами. Спектакль роскошно показал новый любовный запой Санина.
Полозова Марья Николаевна (Екатерина Смирнова) убедительно вальяжна. Она — полная противоположность угловатой, дерзкой Джеммы. До какой крайней степени безрассуден Санин, что так просто бросает женщину, которую, как потом оказалось, будет любить всю жизнь. Он что, был слеп?
Поддался магнетическим чарам Полозовой? Нашел в ее речах единственную правду? Недостаточно любил Джемму?
Да, да, да, да.
То есть, нет, нет, нет, нет.
Спектакль с тонкой иронией и легкостью отвечает на эти вопросы — как хочешь, так и думай. Почему? Читай классику и не задавай вопросов. Сегодня, ежеминутно, рядом собирается новая классика о русской душе современника, которая прочтется тогда, когда кто — то даст отмашку назвать нынешних писателей «классиками», а описанные ими судьбы — типичными для загадочности русской души.
Спектакль «Русский человек на RENDEZ — VOUZ» — о роскоши русской души быть загадочной, а именно, о возможности
желать, чего нет,
не замечать, что есть,
рваться из себя, чтобы потом мучительно стремиться обратно
и, не дай бог, оказаться там, куда стремился.
Спектакль о роскоши — позволить себе бросить любовь, которую добивался. О невозможности объясниться с тем, кого любишь и любил всегда. О щемящей тоске по ней все свою жизнь. И о неукротимом желании увидеть любовь через несколько десятилетий, когда жизнь потеряла смысл в один день. И даже забытая улица, где был счастлив тридцать лет назад, становится ближе, чем собственный дом.
Эта роскошь со сцены смотрится... роскошно: легко, ненавязчиво и молниеносно. Как чужая жизнь, которая пролетает со свистом рядом, вовлекая за собой свою собственную.
Премьера — 21 октября 2011 г.
Руководитель постановки:
- Евгений Каменькович
Идея и музыкальное оформление:
- Дмитрий Захаров
Режиссер:
- Юрий Буторин
Художник:
- Владимир Максимов
Исполнители:
- Федор Малышев
- Дмитрий Захаров
- Дмитрий Захаров
- Мария Козяр
- Серафима Огарева
- Амбарцум Кабанян
- Екатерина Смирнова
- Юрий Буторин
- Дмитрий Смирнов
- Михаил Крылов
- Ипполит Сидорович
© Публикуется с любезного разрешения автора
