Управляя коммуникацией, мы одновременно управляем миром

Выбирая то ли президента, то ли телесериал, то ли марку алкоголя или мороженого, мы сталкиваемся с одной и той же проблемой. Из ряда одинаковых объектов мы хотим взять лучший, и со временем он становится любимым.

Но нам в этом помогает множество желающих поработать с нашими мозгами, поскольку от нашего решения зависит их успех.

Есть такая «шпионская» истина: «Кто владеет информацией, тот владеет миром». Но сегодня важнее новая управленческая истина: «Управляя коммуникацией, мы управляем миром». Давая массовому сознанию те или иные факты и интерпретации, отбирая одни и отбрасывая другие, мы создаем для него конкретную модель мира. Получив и приняв ее, массовое сознание легко обойдется без пропаганды и внешней цензуры, поскольку теперь оно сможет само определять, что есть правда, а что ложь, хотя и в соответствии с введенной кем-то моделью.

Информация и коммуникация носят базовый характер для структурирования мира, поскольку между ними есть прямая корреляция. Отклонения, конечно, бывают, когда цензура или пропаганда требуют говорить одно, а в реальности есть или должно быть другое. Религия или идеология в истории всегда жестко защищаются от посягательств на их истинность.

Структура мира подвержена разрушению, когда мы имеем не один, а несколько доминирующих центров коммуникации, и базовая картина мира начинает подвергаться сомнению. Революции призывают изменить структуру мира сначала с помощью слов, то есть в основе опять-таки лежат коммуникации с массовым сознанием. Правда, известно, что Троцкий был хорошим оратором, а Сталин плохим. Поэтому ему пришлось применить аппарат репрессий, чтобы победить коммуникации Троцкого. И этот, другой «инструментарий» Сталина догнал Троцкого даже в Мексике.

Религию и идеологию как чисто нематериальные конструкты защищают с помощью жесткого материального инструментария в виде ограничений свободы слова сегодня и репрессий вчера. Пропаганда и цензура являются реализацией материального инструментария: они чисто физически расширяют возможности одних текстов и запрещают распространение других.

Интернет изменил эти правила игры, дав индивидуальному пользователю право на собственные медиа. По этой причине для противодействия были придуманы правила пропаганды и цензуры нового века. Это, к примеру, информационные интервенции в выборы и референдумы, когда передаваемое индивидуальное сообщение строилось на базе лайков Фейсбука, что, в свою очередь, дает государствам силу воздействия твоего собственного друга в соцсети. Если государственную коммуникацию можно отвергнуть как пропагандистскую, то сообщение друга или знакомого, наоборот, получает распространение, поскольку это мнение близкого по духу человека. Но и в том, и в другом случаях исходный источник сообщения — один и тот же, как и те последствия вашего поведения, которые таким образом программируются.

Искажения в нынешних коммуникациях в виде фейков и постправды приходят именно за счет усиления источников альтернативных картин мира. Это результат демократизации, пришедшей с Интернетом, когда стало возможным порождать альтернативные картины мира с помощью социальных медиа. До этого доминирования своей картины мира добивались государственные или религиозные источники, делая свои ценности обязательными для всех и наказывая несогласных.

И это не только политически чувствительные сферы бытия, где играют роль какие-нибудь высшие ценности, — ментальные картины мира предопределяют наше самое простое бытовое поведение. Можно вспомнить «всенародное счастье» от появления бутылочек пепси-колы в Крыму или открытия первого «Макдональдса» в Киеве, где посетитель, занявший очередь с ночи, говорил, что он пришел отведать вкус американской культуры. То есть даже бытовые предметы типа джинсов того же периода начинают действовать не как материальные предметы, а как объекты из мира символов, получая даже политическую нагрузку.

Перед нами бесконечный процесс больших и малых воздействий. Интересный термин употреблен в недавнем исследовании корпорации «Рэнд», проанализировавшей враждебные действия России. Они назвали это термином мягкая стратегия, вложив в него такой смысл. Россия делает множество шагов, не думая, что они стандартно приведут к победе. Но эти шаги открывают новые окна возможностей, которые в дальнейшем можно использовать.

Кто и почему управляет нами? Нам кажется, что мы это знаем, но мы знаем далеко не все. Выборы и политтехнологии привлекают много внимания, но это не основной массив воздействия. Более мощные заказчики «ментальных операций» над нами другие.

На первом месте стоит, конечно, крупный бизнес, поскольку программирование нашего поведения приносит ему миллиарды. Это гиганты, производящие продукты питания, алкоголь, сигареты, сладкую газированную воду. Эти продукты не только несут в себе многие вредные для нашего организма вещества, они еще и конструируются так, чтобы у нас возникала любовь/зависимость к ним, аналогичная наркозависимости.

Долгие десятилетия ученые-одиночки пытались пробиться сквозь стену молчания, рассказывая о вреде, к примеру, сахара для детей и взрослых. Но многих из них даже не пускали на большие конференции, поскольку спонсорами таких конференций являлись продуктовые гиганты. В ответ производители создают свои исследовательские фонды, которые продуцируют в массовом сознании сомнения во вредности своих продуктов. Например, производители сладких газированных продуктов доказывают, что не сахар ведет к ожирению населения мира, а отсутствие физических упражнений. Породив сомнение и выстроив ложную причинно-следственную цепочку для массового сознания, можно удерживать зависимость и к газировке, и к алкоголю, и к сигаретам.

Когда в такой стране, как Чили, количество населения, страдающего ожирением, достигло уровня выше 60%, то есть более половины взрослых и детей стали толстяками, страна запретила продавать возле школ и в школах продукты с превышением норм сахара, жиров и др. Эти продукты должны маркироваться предупреждающей черной надписью, как на сигаретах. Если производители убирали эти опасные объемы, предупреждение снималось. Так, известная фирма «Нестле», например, пошла по этому пути, уменьшив дозу опасных ингредиентов. Когда же Чили попыталась добиться распространения своего опыта на весь американский континент, производители заблокировали эту инициативу.