Реактология: реакция как исходное звено поведения.
Константин Николаевич Корнилов (1879-1957)

Реактология — направление советской психологии, пытавшееся увязать эмпирический естественнонаучный подход в изучении человеческого поведения с марксисткой догматической идеологией. Ее автор — Константин Николаевич Корнилов, ученик Г.И. Челпанова, ставший впоследствии психологом-академиком. Реактология является модифицированным вариантом рефлексологии, яркими представителями которой были В.М. Бехтерев, В.П. Протопопов и др.

В учебнике основателя реактологии К.Н. Корнилова «Учение о реакции человека» (1921) ставится задача «изучения поведения человека как совокупности реакций на биосоциальные раздражение». Ключевой элемент психики — реакция, в которой нераздельны объективное и субъективное. Она наблюдается и измеряется объективно, но за этим внешним движением скрыта деятельность сознания.

Реакция определяется им основной формой любого жизненного проявления. Это понятие включает следующие принципы, отличные от принципов рефлекса:

а) универсальность (всех движений организмов, включая одноклеточные);

б) целостный ответ организма, а не одного органа;

в) наличие психического у некоторых представителей животного мира.

Перечнем этих принципов Корнилов хотел преодолеть односторонность субъективной и объективной психологии, утверждая, что психический процесс и психическое переживание лежат в основе поведения человека не отдельно, а только вместе, и неразрывно слиты в реакции как основном проявлении живого организма на раздражители среды.

Сама по себе реактологическая методика (изучение простых и сложных реакций), а также психическая реакция как предмет исследования имеют большую историю, начиная еще с работ Вундта и Титчекера.

Реактологи изучали зависимость скорости реакции от задачи и его силы, от характера деятельности человека. Сам Корнилов считал, что открыл новый закон, названный им «Законом однополюсной траты энергии». Он формулировался так: чем больше энергии тратится на мыслительные процессы, тем меньше ее остается для проявления движений вовне, то есть,  умственные и физические проявления обратно пропорциональны друг другу.

Однако важной была их теоретическая концепция психической реакции как предмета реактологии и психологии.

Реактивность определялась ими как свойство, характерное для неорганического и органического мира, для животных и человека. Критерием, отличающим реакции, являлась зависимость от различий в раздражителях (биологических и социальных). Поэтому поведение человека является «биосоциальным».

Для реактолога унаследованное и приобретенное (биологическое и социальное) механически объединяются друг с другом. Социальное только затеняет биологическое, не превращая и не опосредуя его. Поэтому нравственные чувства в корне отличны от, скажем, инстинкта «стадности» и др.

Реакция, по Корнилову, — это определенный атом душевной жизни и поведения, к которому последние могут быть полностью сведены. Такой постулат представлял собой примечательную методологическую особенность реактологии.

Как утверждали Корнилов и его сторонники, поведение человека всегда является результатом чрезвычайно сложных взаимоотношений отдельных реакций, которые обычно возникают в массе, пересекаются, вступают в борьбу, помогая друг другу, сливаются, вытесняют, тормозят, парализуют друг друга и др. Жизнь человека, его поведение только при поверхностном взгляде является продуктом отдельных реакций, на самом деле это результат их совокупного развертывания.

Взаимоотношения психического и физиологического в реакции в целом определялось по формуле В. Плеханова: психика как физическое свойство нервной системы составляет субъективную сторону физиологических явлений.

Согласно советскому психологу А.В. Петровскому, в приведенной Корниловым формулировке не было одного важного звена — ссылки на то, что составляет источник психических состояний и их основное содержание. Отсутствующим был процесс отражения. В целом же сводить все проявления психической деятельности к рефлексам или реакциям — это значит игнорировать специфическое в механизмах поведения человека. Одно дело — провозглашать рефлекторный принцип как методологическое понятие, утверждая детерминированность любых проявлений жизнедеятельности (в том числе психических) воздействиями среды, другая — сводить сложные формы поведения общественного человека к простым элементам, пусть то будут рефлексы, суперрефлексы или реакции. То, что реакции являются естественной основой сложных психических процессов, еще не дает основания возводить последние к первым.

Используя постулаты марксизма, Корнилов раскритиковал своего учителя Г.И. Челпанова и рефлексологию В.М. Бехтерева. На первом Всероссийском съезде психоневрологов в январе 1923 он выступает с докладом «Современная психология и марксизм». Это имело большое методологическое значение для дальнейшей «перестройки» советской психологии на основе диалектического материализма.

Вместе с тем доклад оказался неожиданностью для Г.И. Челпанова и его единомышленников. «Философски беззаботный Корнилов», как выразился Челпанов, оказался на голову выше знаменитого и  «философски образованного» автора книги «Мозг и душа». В спорах со всех главных проблем психологии молодые ученые во главе с Корниловым «победили» старую идеалистическую психологию.

В докладе «Диалектический метод в психологии», прочитанной на Втором психоневрологическом съезде, который состоялся через два года, Корнилов изложил принципы марксистской диалектики, применив их к объяснению основных проблем психологии.

Он особо отметил следующие принципы:

• непрерывной изменчивости всего существующего. В психологии нет предметов, а есть только процессы, в ней все динамично, нет ничего статического;
• всеобщей связи явлений, общей закономерности. Даже сторонники умозрительной психологии не считают психические процессы такими, которые ничем не обусловленны;
• скачкообразного развития процессов с переходом от количественных изменений к качественным;
• прогрессивного развития, обусловленного противоречием. Отрицание тезиса и есть синтез тезиса и антитезиса.

Корнилов определил, что диалектика является не только принципом объяснения процесса развития, но и методом исследования. Для психологии наиболее важным оказывается принцип скачкообразного развития процессов с переходом от количественных определений к качественным.

Реактологическая схема Корнилова воплощала знаменитую гегелевскую триаду. Это было формальным принятием гегельянства. «Диалектизация» психологии была выражена так:

• состояние души, субъективное как предмет психологии — тезис;
• рефлексы, акты поведения — антитезис;
• реакция — синтез.

Интерес к гегелевской триаде был характерен для многих советских философов и психологов. Производной от этой триады стала другая:

• субъективная психология — тезис;
• объективная психология — антитезис:
• марксистская психология — синтез.

В журнале «Под знаменем марксизма», в сборниках Государственного института экспериментальной психологии Корнилов критиковал идеалистические и механистические концепции психического. Он защищал положение о невозможности возведения предмета психологии к физиологии, отстаивал целостное изучение личности вместо атомистического, «мозаичного» рассмотрения психических процессов, отмечал роль социального влияния в процессе формирования личности.

Он отстаивал положение о психическом как о функции мозга: «Марксизм, определяя психические процессы ничем иным, как свойством высокоорганизованной материи, не только не уничтожает психические процессы, но считает их в такой же степени реальными, как и любые другие свойства материи, например движение».

Ученый отмечал, что невозможно рассматривать поведение отдельного человека отвлеченно от социальной среды, как это делают и эмпирическая психология, и психология поведения. Марксистская психология видит каждого человека как вариацию определенного класса. Вот почему в изучении поведения людей следует идти не от индивидуальной психологии к социальной, а обратным путем: от социальной, классовой психологии к профессиональной, групповой, а от нее уже к индивидуальной психологии.

Несмотря на большие усилия сторонников реактологии связать свою концепцию с марксизмом, на практике между ними оказался значительный разрыв. Философский схематизм лежал на одной полочке, а учение о реакции — на другой. За рамки эклектичного сочетания марксизма и реактологии дело так и не вышло. Провозглашение исходных позиций осталось сугубо декларативным. Это давало основания критиковать реактологию за ее «антидиалектичнисть», неумение окончательно и решительно преодолеть «биологизаторские уклоны».

В начале 1931 года состоялась «реактологическая дискуссия», стоившая Корнилову поста директора института экспериментальной психологии, а институту — смены названия — на Государственный институт психологии, педологии, психотехники и дефектологии (ГИППП).

Реактологию «разгромили» как «остаток буржуазно-идеалистических теорий» и обвинили в «отрыве теории от практики». Сам К.Н. Корнилов был отнесен к «меньшевиствующим идеалистам», по иронии судьбы повторив путь своего учителя Г.И. Челпанова.

Летом 1931 г. состоялось партийное собрание по вопросу реактологической психологии, на котором главной ошибкой Корнилова было признано непонимание им «сущности социального обусловливания сознания человека». В целом реактологии инкриминировали отказ от исследования психических феноменов, сведение внутреннего мира к совокупности реакций, утверждение зеркального характера отражения, игнорирование качественной специфики высших психических процессов (мышления, речи) и т.д.

Таким образом, попытки «теоретико-методологического синтеза» реактологии с марксизмом с целью «модернизации» рефлексологии не увенчались успехом. Вскоре после смерти Бехтерева (1927 г.) после «партийной» критики и самокритики среди рефлексологов произошло разграничение: некоторые стали на путь обострения постулатов Бехтерева, на путь воинствующего механицизма. Другие подвергли тщательному пересмотру методологические основы рефлексологии в соответствии с марксистской философией и идеологией. Из второй группы вышли такие известные деятели советской психологии, как И. Мясищев и Б. Ананьев. Последний выступил в журнале «Психология» с развернутой методологической критикой рефлексологии.

Сам Корнилов также поспешил отказаться от своих «идеалистических заблуждений» и таким образом реактология прекратила свое существование. Вместе с ней наступил конец и рефлексологии как школы, претендовавшей на статус особой науки и заменителя психологии.

Источники:

1. «Работа в целом не удалась»: Дело по чистке аппарата Института экспериментальной психологии в 1930 г. // История российской психологии в лицах: Дайджест. 2017. №1.
2. Реактологическая дискуссия в Психологическом институте // Вопросы психологии. 1994. № 2. С. 21-31.
3. Роменець В.А., Маноха И.П. История психологии XX века. — Киев, Лыбидь, 2003.