Библиотека » Мужчина и женщина » Психология привлекательности и красоты

В. Суэми, А. Фернхем

Давайте познакомимся! Психологические критерии выбора партнера

Фрагмент книги В. Суэми, А. Фернхем. Психология красоты и привлекательности. М.: Питер, 2009.

Что значит красота в современном обществе? Какую роль играет физическая привлекательность? Как интерпретируется красота с позиций социальной и эволюционной психологии? Книга, написанная известными английскими психологами Виреном Суэми и Адрианом Фернхемом, дает подробные высокопрофессиональные ответы на эти и многие другие вопросы, касающиеся теоретических и практических аспектов психологии красоты и привлекательности.

Красавица — это женщина, на которую вы обращаете внимание; очаровательная женщина — это та, которая обратит внимание на вас (А. Стивенсон, американский государственный деятель).

Красивая женщина — это та, которая меня любит (С. Уилсон, американский писатель).

В предыдущей главе мы говорили о том, что социальные психологи сделали два важных вклада в науку о физической привлекательности, и второй из них представлен работами, в которых главное внимание уделяется процессу влечения. Социально психологические исследования физического влечения открывают новые аспекты понимания процессов, происходящих при выборе партнера. По мнению социальных психологов, наши суждения о привлекательности человека в значительной степени являются следствием того, где и как мы знакомимся с потенциальными партнерами, и, соответственно, могут определяться целым рядом нефизических переменных, таких как демографические факторы и образ жизни (Spuhler, 1968). Это явно указывает на возможность существования огромного числа индивидуальных различий в наших оценках физической привлекательности других людей, о чем неустанно говорят социальные психологи. В этой главе мы рассмотрим некоторые из этих теорий, описанных в научной литературе.

Близость

Одним из наиболее важных факторов, способствующих аттракции, является близость одного человека другому (Sprecher, 1998). Одно из наиболее известных исследований влияния переменной близости было проведено Фестингером и его коллегами (Festinger et al., 1950) еще в 1950 г. Они изучали влияние физической близости на формирование дружеских отношений и взаимодействия в жилом комплексе. Ученые выяснили, что люди находят друзей среди своих соседей с большей вероятностью, чем среди других людей, проживающих с ними на одном этаже. Также люди скорее начинали дружить с теми, кто жил с ними на одном этаже, чем с соседями с других этажей или с теми, кто жил в других домах. На процесс знакомства влияли даже незначительные архитектурные особенности зданий, такие как расположение лестницы.

В других исследованиях похожие результаты были получены в гораздо большем масштабе (см. обзор в Katz and Hill, 1958). Броссард (Brossard, 1932) использовал адреса, указанные на 5000 свидетельств о браке, выданных в Северной Америке, чтобы показать, что одна шестая супружеских пар жила на расстоянии одного квартала друг от друга, одна треть — на расстоянии пяти кварталов, а больше половины супругов разделяли 20 кварталов. Результаты другого исследования указывают на то, что на момент своего первого свидания супруги жили на расстоянии одной мили друг от друга (Clarke, 1952). Наконец, Спухлер (Spuhler, 1968) сообщает о высокой вероятности того, что люди женятся или выходят замуж за человека, который родился в радиусе 177 км от их собственного места рождения.

Близость проживания может являться важным фактором влечения по двум взаимосвязанным причинам. Во-первых, она определяет более высокий уровень воздействия и осведомленности, что, в свою очередь, усиливает симпатию. Зайонц (Zajonz, 1968) называет это «эффектом простого воздействия»: по его мнению, повторное предъявление стимула, как правило, повышает расположение к нему. Этот феномен может значительно усилиться, когда дело касается незнакомых людей: Йоргенсен и Сервон (Jorgensen and Cervone, 1978) выяснили, что лица незнакомцев нравились больше, когда их чаще видели. А Морленд и Бич (Moreland and Beach, 1992) сообщают о том, что студенты оценивали как наиболее приятных тех преподавателей, которых видели чаще всего. Однако важно то, что результаты многократного воздействия существуют не бесконечно: Борнстейн (Bornstein, 1989) указывает на то, что повышение симпатии к людям, изображенным на фотографиях, прекращалось примерно после десяти показов.

Во-вторых, близость может способствовать симпатии благодаря «различным ассоциациям»: нам свойственно жить рядом не только с нашими потенциальны ми партнерами, но и с людьми, которые похожи на нас самих (Urdy, 1971). Напри мер, районы нередко бывают разделены социально-экономическими, расовыми, религиозными или образовательными границами. Таким образом, учитывая тот факт, что мы ищем партнеров, которые обладают похожими интересами и происхождением, мы скорее всего будем считать привлекательными тех людей, которые живут рядом с нами. Дейви и Ривз, которые провели исследование в американском городе НьюХейвен, констатируют (Davie and Reeves, 1939: 517):

Почти три четверти (73,6%) жителей города, состоящих в браке, выбрали себе партнеров, проживающих в районе такого же типа, как их собственный. Практически нет смешанных браков (3,9%), в которых супруги проживали в районах, имеющих большие различия в социальных, экономических и культурных особенностях.

Безусловно, данные этих исследований влияния близости в чем-то устарели: в наше время люди, ищущие партнера, имеют в своем распоряжении средства, позволяющие им выйти далеко за пределы своего района и, соответственно, встретиться с разнотипными потенциальными партнерами. При таком сценарии близость может уже не играть той роли, которую она выполняла в прошлом (Urdy, 1971).

Взаимность

Другим важным фактором межличностных взаимодействий является взаимность: нам, как правило, нравятся те люди, которым нравимся мы, и не нравятся те, которые нас не любят (Sprecher, 1998). Если посмотреть еще глубже, то мы находим привлекательными тех людей, которые обращают на нас внимание, — и этот факт признавали многие художники и поэты, включая Хартли Кольриджа (Hartley Coleridge, 1875: 175):

Она красой не затмевает дев,
Бывают и стройнее и прекрасней.
Но улыбнулась, сердце мне согрев,
Улыбкой ослепительной и ясной.
Меня пронзили светлые глаза —
Любви колодец и источник света.

В классическом исследовании этого эффекта Диттс и Келли (Dittes and Kelley, 1956) формировали дискуссионные группы, членов которых заставляли поверить в то, что они нравятся или не нравятся членам другой группы. Полученные ими результаты показали, что члены группы, которые считали, что нравятся, больше интересовались членами другой группы, чем те, кто считал, что не нравятся другим. Однако результаты взаимности не могут быть одинаковым для всех: положи тельная межличностная обратная связь может быть более важна для тех людей, которые испытывают более высокую потребность в межличностной безопасности (Sperling and Borgaro, 1995). Так, Диттс (Dittes, 1959) выяснил, что люди с низкой самооценкой показывают более сильные положительные и отрицательные реакции на обратную связь; и наоборот, на людей с высокой самооценкой приятие или неприятие не оказывают влияния.

Взаимность может оказывать влияние на любые социальные взаимодействия так же в сочетании с ситуационными факторами. Например, то, насколько положительно мы принимаем похвалу от другого человека, может зависеть от наших отношений с этим человеком и тех мотивов, которыми он руководствуется. А именно, мы скорее оценим похвалу из уст человека, который известен нам своей честностью, чем от того, у которого явно есть скрытые мотивы. Мы также ценим похвалу друзей в меньшей степени, чем похвалу незнакомого человека, возможно, из-за того, что привыкаем слышать добрые слова от друзей (Hogg and Vaughan, 2005). Не менее важное значение имеют условия, в которых мы выслушиваем похвалу: Аронсон и Линдер (Aronson and Linder, 1965) выяснили, что нам обычно больше всего нравятся те люди, которые первоначально нас не любили, а затем прониклись к нам симпатией, а больше всего нам не нравятся те, кто сначала нас любил, а затем стал относиться к нам холодно.

Сходство

Если близость и взаимность важны на начальных этапах межличностного влечения, то по мере развития отношений значение приобретает сходство установок и ценностей (Newcomb, 1961). Ранее, в главе 7, мы говорили о том, что решения, связанные с выбором партнера, могут быть ассортативными; это означает, что, как правило, нас привлекают люди, которые похожи на нас с точки зрения физической привлекательности. Социальные психологи подчеркивают, что сходство ценностей может быть одной из наиболее важных переменных, влияющих на межличностное влечение (Sprecher, 1998). В ходе проведенного ими исследования Клор и Бирн (Clore and Byrne, 1974) выяснили, что влияние сходства на влечение носит очень сильный и устойчивый характер, что позволило им сформулировать «закон влечения» — влечение к человеку имеет прямо пропорциональную связь с количеством общих с ним установок (Byrne, 1971). И наоборот, различия в установках могут привести к неприязни и избеганию (Singh and Ho, 2000; Tan and Singh, 1995), особенно если эти различия доставляют нам неудобство.

В одном из ранних исследований Ньюкомб (Newcomb, 1961) предложил студентам бесплатное проживание в общежитии в обмен на заполнение анкет о своих установках и ценностях. Полученные им результаты показали, что если в течение первой недели после переезда влечение определялось близостью, то в дальнейшем лучшим фактором поддержания влечения было сходство установок. Значимость сходства также подтверждается кросскультурным исследованием, проведенным Бруер (Brewer, 1968): изучив около 30 племенных групп в Восточной Африке, она выявила, что воспринимаемое сходство установок было первостепенным фактором, позволяющим предсказать межплеменную неприязнь (в число других факторов входили физическое расстояние между племенами, а также их образовательное и экономическое развитие). Близкие отношения между племенами, как правило, возникали в том случае, когда у групп были одинаковые установки и убеждения.

Результаты других исследований показывают, что влечение сильнее между людьми, которые похожи или подходят друг другу с точки зрения социального происхождения и личностных качеств (Sprecher, 1998; Stevens et al., 1990), общительности (Joiner, 1994), а также деятельности в свободное от работы время или хобби (Sprecher, 1998). Как показало лонгитюдное исследование супружеских пар (GruberBaldini et al., 1995), важную роль также может играть сходство возраста, образования, вероисповедания и политической ориентации. Результаты этого исследования показывают, что со временем сходство супругов по таким критериям оценки, как ментальные способности и установки, растет, и это позволяет пред положить, что по мере развития отношений люди «перенимают» характерные особенности своих партнеров.

Во многих социологических работах обсуждается религиозная и этническая «эндогамия» (т. е. групповое предпочтение, выражающееся в том, что члены группы выбирают партнеров внутри этой группы). Так, Гордон (Gordon, 1964) пишет о том, что многие крупные мировые религии подчеркивают уникальные, если не исключительные, качества своих верований. Люди, принадлежащие к одной религии, разделяют убеждение в ее уникальности, и это предопределяет влечение к другим сторонникам этой религии. В применении к расовым или этническим группам эта идея известна как этноцентризм (Boas, 1928). По мнению некоторых людей, расовосмешанные браки могут привести к уничтожению уникальных или отличных расовых групп и, следовательно, к потере идентичности и безопасности.

Значимость сходства для влечения подтверждают исследования межэтнических и кросскультурных отношений. Например, Лиу с коллегами (Liu et al., 1995) выяснили, что участники из четырех этнических групп, проживающих в Соединенных Штатах, предпочитают назначать свидания людям, принадлежащим к их собственной этнической группе. Одобрение социального окружения было наиболее сильным фактором прогнозирования предпочтений в отношении партнера. Это означает, что мы с большей готовностью назначаем свидания тем людям, кого наши сверстники и семья считают «приемлемыми», особенно с точки зрения этнической принадлежности. Уоррен (Warren, 1970) также сообщает о том, что семь из десяти мужчин, сменивших свою религиозную принадлежность после вступления в брак, перешли в веру жены. На восприятие других этнических групп также оказывают глубокое влияние общественные правила и законы: например, в Соединенных Штатах законы против метисации — запрещающие союзы между людьми из разных этнических групп — существовали вплоть до конца 1960х гг.

Глубже уровня кожи?

Старый афоризм, который все еще пользуется популярностью, гласит, что красота «существует не только на уровне кожи», и отражает точку зрения о том, что на физическую привлекательность могут влиять нефизические факторы, такие как личностные качества, чувства и мысли. Эта точка зрения находит широкое отражение в искусстве и литературе. Эдмунд Спенсер (Spenser, 1715/1936) однажды так восславил достоинства здравого ума:

Усталые торговцы, что за страсть
Из-за наживы — своего кумира,
Сокровища обеих Индий красть,
Напрасно вдаль плывя под шум Зефира?
В моей любимой все богатства мира,
Что каждый в отдалении искал:
Её глаза — блистание сапфира,
Рубин бесценный — губ её овал.
Вот зубы — жемчуг, просто идеал,
Слоновой кости лоб, где бровилуки,
Отливы прядей — золота накал,
И серебро — прекраснейшие руки.
Но всё же в ней дороже красоты
Безгрешный ум и чистые мечты.

В связи с этим не стоит удивляться тому, что некоторые социальные психологи предлагают рассматривать физическую привлекательность как многоаспектный признак и расширить ее определение, включив в него переменные динамической привлекательности (Riggio et al., 1991). В число динамических компонентов физической привлекательности можно включить речевые навыки человека, особенности его характера, чувство юмора, восприимчивость и отзывчивость по отношению к другим людям (или просоциальное поведение), а также способность участвовать во взаимном самораскрытии (JensenCampbell et al., 1995; Lundy et al., 1998; Miller et al., 1983; Purvis et al., 1984; Townsend and Levy, 1990).

Традиционно экспериментальные психологи не исследуют нефизические параметры в связи со сложностью их оценки. Например, динамическая привлекательность обычно предполагает количественные и качественные характеристики движения как в форме общего экспрессивного поведения, так и в виде моделей поведения, связанных с социальной коммуникацией. Вследствие этого динамическую привлекательность сложнее выделить и оценить, чем статичную привлекательность, которую можно менять с помощью стимулов в виде фотографий и рисунков. Более того, практически невозможно дать оценку динамической привлекательности, не знакомя оценивающих ее людей со статичными качествами привлекательности. Эту проблему попытался решить в одном из своих исследований Фрейбл (Frable, 1987), воспользовавшись для оценки экспрессивного движения «демонстрациями с точечными источниками света», в ходе которых источники света прикрепляются к суставам человека, двигающегося в темной комнате. Однако эта процедура исключает не только практически все признаки статичной привлекательности, но и ряд признаков динамической привлекательности (на пример, речь, тон голоса).

Еще один способ оценки динамической привлекательности предполагает оценку некоторых параметров индивидуально-типологических различий, которые связаны с изменением экспрессии. Исследования показывают, что определенные характеристики личности, главным образом экстраверсия и желание быть замеченным, имеют положительную связь с повышенной эмоциональностью в поведении и оценками привлекательности при первоначальном знакомстве (Friedman et al., 1988; Riggio et al., 1981; Riggio and Friedman, 1986). Например, Паунонен (Paunonen, 2006) пишет о том, что у объекта исследования, которого представляли как честного человека, по оценкам участников, лицо более доброе, женственное и привлекательное. Таким образом, честный значит красивый.

В ходе недавнего исследования нефизической привлекательности участникам показывали рисунки, которые имели различия в отношении «талия—бедра» и весе тела, а также представляли два уровня личностных качеств (Swami et al., 2007). Участникам описывали вымышленные типы личности (экстраверсия и интроверсия) у придуманного женского персонажа по имени Рози. Результаты исследования показали, что при условии независимого влияния каждой из трех переменных (было отмечено предпочтение низких ОТБ и веса тела, а также экстраверсии) все они взаимодействовали между собой при определении общей физической привлекательности Рози.

Еще одной важной нефизической особенностью, способной влиять на внешнюю привлекательность, является репутация. Во многих обществах репутация может открывать доступ к ресурсам (Gurven et al., 2000a), соответствующим партнерам (Brown and Moore, 2002; Gurven et al., 2000b) и даже предоставлять полезную информацию о здоровье (Henderson and Anglin, 2003) и неразборчивости в связях (Hess and Hagen, 2002). Более того, репутация человека может влиять на его физическую привлекательность: при исследовании женщин племени чимане в Боливии Рукас с коллегами (Rucas et al., 2006) обнаружили, что положительная или отрицательная информация о членах группы позволяет прогнозировать оценки привлекательности, даваемые членам этой группы. В частности, наибольшее влияние на эти оценки оказывала информация о материнстве, добросовестности, способностях к ведению хозяйства, социальных навыках и достатке.

Другие исследования показали, что умение участников спонтанно выражать эмоции в несловесной форме связано с благоприятными оценками наблюдателя ми в ходе первоначальных встреч (Friedman et al., 1988; Sabtelli and Rubin, 1986). Другие исследования также выявили связь между обладанием социальными и эмоциональными навыками ролевого поведения и благосклонностью оценок про изведенного человеком впечатления (Riggio et al., 1986; Riggio and Friedman, 1986; Riggio and Throckmorton, 1988). Более того, влияние нефизических параметров на физическую привлекательность сохраняет свою силу даже по прошествии большого количества времени (Kniffin and Wilson, 2004). По данным одного из послед них исследований, женщины испытывают влияние нефизических факторов в большей степени, чем мужчины, однако в рамках каждого пола существуют значительные индивидуальные различия. Таким образом, можно предположить, что при формировании общего суждения о привлекательности человека происходит объединение таких переменных, как личностные качества, эмоциональность, социальные навыки, и статичных качеств физической привлекательности.

Риггио и его коллеги (Riggio et al., 1991) предлагают гипотетическую модель различных компонентов физической привлекательности, которые могут привести к разным результатам (отношениям, дружбе и т. д.). Эта модель состоит из раз личных компонентов, определяющих общую привлекательность, включая «динамический выразительный стиль», привлекательность лица и тела, умение одеваться, использование косметики, прическу и т. д. (Cash et al., 1985). Конструкт «динамического выразительного стиля» представляет собой набор переменных индивидуально-типологических особенностей, в число которых входят навыки эмоциональной экспрессии, коммуникативные способности и навыки самопрезентации. В рамках данной модели каждый из компонентов представлен как вносящий уникальный вклад в общее восприятие привлекательности (рис. 9.1).

Одежда как способ произвести впечатление

В этой книге мы еще ни разу не говорили об одном из важных факторов, представ ленных на рис. 9.1, а именно о влиянии, которое оказывают на оценку привлекательности человека его «украшения» (в небиологическом смысле слова). Какой бы ни была наша внешность, существует масса способов повысить свою физическую привлекательность. Практически в каждой существующей сегодня культуре люди стремятся найти искусственные способы совершенствования своей физической красоты — от умения человека одеваться до использования духов, от применения косметики до ношения драгоценностей. Татуировки, например, появились более 5 тысяч лет назад (Caplan, 2000; Dorfer and Moser, 1998) и использовались в культурах практически всех регионов мира (Rubin, 1988).

В известном смысле сила украшений очевидна: никто, за очень редким исключением, не «ходит в чем попало»; более того, большинство людей «одевается, что бы произвести впечатление», особенно при попытке соблазнить возможного партнера. Однако, учитывая огромный спектр способов, с помощью которых человек может себя украсить, имеет смысл подумать об украшениях — косметике, модных вещах, прическах и цвете волос, изменениях тела, запахах — как о средствах, пред назначенных не только для привлечения партнера, но и для выражения собственного «Я» (Wohlrab et al., 2007). Например, одеваясь определенным образом, чело век может продемонстрировать солидарность с определенной группой людей: так, Питтс (Pitts, 2003) пишет о том, как в 1980х гг. панки и участники движения гомосексуалистов использовали татуировки и пирсинг как средство выражения протеста против буржуазных норм общества (рис. 9.2). То, как человек предпочитает выглядеть, может отражать особенности его индивидуальности, социальное положение и даже его восприятие самого себя. На Западе одежда человека служит главным средством выделения из толпы или заигрывания с ней.

Рис. 9.2

Однако в разных обществах, и даже внутри одного сообщества, модные направления могут иметь значительные различия. Мода может меняться в зависимости от возраста, социального положения, рода занятий, даже географии и времени (рис. 9.3). В этом смысле следовать моде нужно с большой осторожностью, чтобы быть понятым правильно: представьте, к примеру, пожилого человека, который носит одежду, соответствующую моде более молодых возрастных групп, — его могут неправильно понять и в конце концов посчитают, что он выглядит нелепо. Опять же, если одни люди находят искусство украшения тела (пирсинг, татуи ровки и т. д.) эстетически приятным и модным (Atkinson and Young, 2001; Millner and Eichold, 2001; Stirn, 2004), то у других может быть совсем другое мнение.

При проведении исследования с использованием рисунков с изображением женских фигур, различавшихся по количеству нанесенных на тело татуировок, Суэми и Фернхем (Swami and Furnham, в прессе) выяснили, что британские студенты старших курсов воспринимают женщин с большим количеством татуировок как распутных, непривлекательных и сильно пьющих. Авторы утверждают, что полученные ими результаты могут служить отражением культурных представлений, связывающих татуировки и искусство украшения тела в целом с определенными группами (например, культурой ladette).

Рис. 9.3

Тем не менее большинство исследований, посвященных изучению влияния нефизических признаков привлекательности, рассматривает влечение, возникающее при коротком общении в лабораторных условиях. Очевидно, что когда взаимодействие выходит за рамки первоначальных «скоропалительных суждений», выносимых о людях при первой встрече (Schneider et al., 1979), влияние статичных физических характеристик может снизиться. В процессе новых или продолжающихся отношений более важную роль начинают играть другие переменные — динамические компоненты физической привлекательности. Таким образом, нефизические характеристики являются важными факторами, определяющими формирование симпатии и последующих отношений (Byrne, 1971).

Взаимное самораскрытие

Одной из наиболее важных переменных, влияющих на социальное общение, является взаимное самораскрытие, которое связано с обсуждением интимных вопросов (Altman and Taylor, 1973; Vittengl and Holt, 2000). Результаты ряда исследований показывают, что людям свойственно не только больше раскрываться перед теми, кто им нравится, но также испытывать симпатию к людям, которые больше говорят с ними о своих чувствах (Collins and Miller, 1994). Возможно, это происходит по той причине, что раскрытие личной информации и восприимчивость к откровениям партнера играют важную роль в развитии отношений (Laurenceau et al., 19998) и, следовательно, способствуют укреплению связи между людьми (Collins and Miller, 1994).

Еще одна причина значимости самораскрытия в отношениях заключается в том, что обсуждение личных вопросов требует доверия, а именно доверие укрепляет отношения. Любые отношения связаны с риском, и не в самую последнюю очередь из-за того, что мы рискуем оказаться на эмоциональных «американских горках» или стать уязвимыми для своих партнеров. Для того чтобы управлять этим риском, мы должны создать межличностное доверие (Cvetkovich and Lofstedt, 1999), и самораскрытие играет в этом немаловажную роль. Чем больше наш партнер раскрывается перед нами, тем более безопасно мы себя чувствуем и тем больше доверия, в свою очередь, проявляем по отношению к нему (Boon and Holmes, 1999; Holmes, 2002; Rempel et al., 2001). Отношения начинают портиться, когда мы чувствуем, что больше не можем доверять партнеру, и когда понимаем, что он перестал делиться с нами своими сокровенными мыслями.

Расширенным вариантом идеи о том, что самораскрытие усиливает симпатию, является представление, что «набивание себе цены» (т. е. отсутствие первоначального самораскрытия) поможет привлечь желательного партнера. Уолстер с коллегами (Walster et al., 1973) провели ряд экспериментов с целью проверки этой гипотезы и пришли к выводу, что набивание себе цены может быть не столь продуктивным, как кажется. В ходе одного исследования людей с университетским образованием приглашали якобы для усовершенствования компьютерной системы знакомств. Для того чтобы иметь возможность оценки их первых впечатлений о девушке, которая могла прийти к ним на свидание, их просили позвонить ей из офиса. На звонки тех, кто был помещен в условие «легкой доступности», девушка (подставное лицо) отвечала с удовольствием и соглашалась прийти на свидание, а в условии «трудной доступности» помощница отвечала с неохотой и пыталась создать впечатление, что у нее много других свиданий. В разных условиях оценки участников исследования, которые они давали девушке, были очень похожи, что свидетельствует о необоснованности гипотезы о продуктивности набивания себе цены.

На основании полученных данных Уолстер с коллегами (Walster et al., 1973) сделали предположение о том, что максимальным вознаграждением для нас является партнерша, которая доступна нам, но недоступна другим. Для проверки своей гипотезы они использовали ту же самую компьютерную систему знакомств: участникам говорили, что компьютер подобрал для них пять возможных кандидатур для знакомства, и давали им возможность прочитать краткие биографии этих женщин до того, как они сделают свой выбор. К биографиям прилагалась оценка, которую якобы давали эти женщины тем партнерам, которых выбрал для них компьютер (составленная на самом деле самими экспериментаторами). В одном случае эти оценки создавали впечатление доступности женщины, так как она давала высокую оценку всем кандидатам; в другом женщина казалась труднодоступной, потому что плохо оценивала всех кандидатов; а в третьем случае она производила впечатление избирательно доступной, так как давала высокую оценку только участнику исследования. Результаты показали, что женщины во всех условиях привлекали мужчин в равной степени, за исключением женщины с избирательной доступностью, которая пользовалась наибольшим успехом у всех участников исследования.

Невербальная коммуникация

Общение между людьми во время разговора не ограничивается одними только словами; социальные взаимодействия включают в себя множество невербальных сигналов, которые могут усилить или ослабить симпатию к собеседнику (Bugental et al., 1971; Patterson, 1983). В рамках социальной психологии невербальная коммуникация является, возможно, наиболее хорошо изученной областью исследований (Argyle, 1988; Burgeon et al., 1989; DePaulo and Friedman, 1998; Rime, 1983), хотя в действительности проведению многих из этих исследований мешает сложность приведения невербальной коммуникации к нескольким выражениям, поддающимся систематическому изучению. Люди могут демонстрировать не одну тысячу мимических выражений (Birdwhistell, 1970) и используют около тысячи параязыков (Hewes, 1957), не говоря уже о жестах, языке тела, движениях рук, зрительном контакте и прикосновениях (Pei, 1965). И все они оказывают влияние на наше влечение к другому человеку (и, естественно, на его влечение к нам).

Большинство людей, как правило, не осознают, что используют невербальные средства общения и испытывают на себе влияние таких средств, используемых другими людьми. Данные исследований, приводимые в работах по влиянию гендерных ролей, последовательно указывают на то, что женщины замечают и используют невербальные коммуникации лучше, чем мужчины (Brown, 1986; Eagly, 1987; Hall, 1984). С другой стороны, мужчины лучше распознают «скрытые сообщения», такие как вводящие в заблуждение коммуникации, и чаще используют невербальные сообщения, противоречащие вербальному сообщению (например, саркастическое высказывание, сопровождающееся улыбкой; Noller, 1984). Игли (Eagly, 1987) объясняет эти различия, связывая их со стратегиями воспитания детей, в рамках которых девочек побуждают быть более эмоционально выразительными, внимательными и общительными, чем мальчики.

Возможно, наиболее важными и информационно насыщенными из всех невербальных средств общения являются взгляд и зрительный контакт, который обычно называют взаимным взглядом (Argyle and Ingham, 1972; Kleinke, 1986). Распространенная фраза «глаза все скажут» резюмирует значение этой формы невербальной коммуникации.

Многие авторы отмечают, что длительность и частота фиксации глаз человека могут многое сообщить о том, какие эмоции он испытывает в данный момент (Kleinke, 1986), его относительном статусе (Dovidio and Ellyson, 1985; Dovidio et al., 1988), надежности, честности и компетентности (Kleinke, 1986) и, естественно, привлекательности (Kleinke et al., 1973). В целом людям свойственно дольше смотреть на тех, кто им нравится, и более долгий взгляд сообщает о потребности в общении. Этот эффект настолько сильный, что даже ложная информация о взгляде может повлиять на наше расположение к человеку: в одном исследовании парам, которые общались в течение десяти минут, сообщали ложную информацию о взглядах (Kleinke et al., 1973). Участники, которым говорили, что на них смотрели меньше среднестатистического времени, проявляли меньший интерес к своим партнерам; длительность взгляда, превышающая среднестатистическую, на против, повышала влечение мужчин, но не женщин, к партнерам.

Взгляд может помогать в становлении общения, а именно в том, что касается начала разговора, регулирования его направления, окончания беседы или избегания вступления в нее (Argyle, 1971; Argyle and Ingham, 1972; Cary, 1978). Однако в этих особенностях разговора могут быть кросскультурные или кроссэтнические различия. Например, взрослые люди, принадлежащие к европеоидной расе, обычно больше смотрят в глаза собеседника, когда слушают, а не когда говорят (Argyle and Ingham, 1972), в то время как афроамериканцы больше смотрят, когда говорят, а не когда слушают (LeFrance and Mayo, 1976). Очевидно, что такие моменты, так же как отсутствие зрительного контакта во время разговора, могут осложнить межнациональное общение (Hogg and Vaughan, 2005).

Еще одной важной формой невербальной коммуникации, способной усилить или ослабить наши симпатии, является прикосновение. В данном случае речь идет о множестве различных типов прикосновений к самым разным частям тела, совершаемых разными людьми и в разных условиях (Jones and Yarbrough, 1985). Если говорить о положительном влиянии, то ряд исследований свидетельствует о том, что даже самые мимолетные прикосновения могут усилить симпатию. В одном из своих исследований Круско и Ветцель (Crusco and Wetzel, 1984) выяснили, что как мужчины, так и женщины оставляют в ресторане более крупные чаевые, если официантка случайно прикоснулась к их руке. Женщины, сдающие книги в библиотеку, после мимолетного прикосновения библиотекаря к их руке демонстрируют большую симпатию к этому человеку и даже самой библиотеке, чем женщины, до которых никто не дотрагивался (Fisher et al., 1976). Уитчер и Фишер (Whitcher and Fisher, 1979) также сообщают о том, что в случае с женщинами прикосновение медицинской сестры перед операцией оказывает положительное влияние на послеоперационное выздоровление (меньше страха и беспокойства).

Однако этому эффекту присущи гендерные различия: на женщин прикосновения оказывают более положительное влияние, чем на мужчин (так, в исследовании Уитчер и Фишера мужчины, до которых дотрагивались в предоперационных условиях, сообщали о том, что чувствовали большее беспокойство после операции). Хеслин (Heslin, 1978) пишет о том, что женщины не любят, когда их «берут за талию и похлопывают» незнакомые мужчины, однако мужчины получают удовольствие от прикосновений незнакомых женщин; мужчины также более склонны видеть в прикосновениях сексуальный подтекст (Heslin and Alper, 1983). Кроме того, прикосновение имеет кросскультурные различия: люди в Северной Европе, Северной Америке, Австралии и Азии, как правило, не прикасаются друг к другу, в то время как люди, живущие в Латинской Америке, средиземноморском регионе и арабских странах, часто притрагиваются к другим людям (Argyle, 1975).

Прикосновение также имеет отношение к такому понятию, как личное пространство, или проксемика, которое может быть использовано для выражения близости и симпатии (Hayduk, 1983). Эдвард Холл (Hall, 1966) выделяет четыре зоны личного пространства (табл. 9.1). Вторая зона является переходной областью между близким контактом и формальным поведением, а также той формой общения, в которой симпатия проявляется больше всего. В исследовании Розенфельда (Rosenfeld, 1965) участников просили поговорить с помощником экспериментатора, который должен был выглядеть дружелюбно или недружелюбно. В условии «дружественности» участники ставили свои стулья в среднем на расстоянии 1,5 м от помощника, а участники в условии «недружественности» размещали свои стулья на расстоянии 2,25 м. В особенностях личного пространства также могут быть половые и культурные различия (Aiello and Jones, 1971).

Таблица 9.1. Четыре зоны пространства в социальных взаимодействиях (адаптировано из Hall, 1966)

Основная мысль этого раздела заключается в том, что физическое влечение происходит не в вакууме; более того, люди прекрасно умеют соблазнять, завлекать и очаровывать возможных партнеров, а также влиять на их восприятия (DePaulo, 1992). С этой целью они используют не только множество способов невербального общения, таких как язык тела и взгляд, но и косметику, одежду и т. д. Мы способны обманывать других людей, заставляя их думать, что мы лучше, чем есть на самом деле, — речь идет о тактике, которая легла в основу не одной романтической комедии. А когда мы начинаем разговор с человеком, то для привлечения его внимания к себе можем воспользоваться множеством словесных уловок, будь то избитая фраза «для разгона» или потчевание собеседника рассказами о наших «хороших сторонах». Помимо всего прочего, словами мы можем сообщать что-то не только с помощью того, что мы говорим, но и того, как это делаем. В послед нем случае речь идет о таких факторах, как громкость речи, скорость, тон, паузы, ударения, акценты и т. д. (Knapp, 1978), каждый из которых оказывает влияние на межличностное влечение.

Любовь слепа

Цель использования различных «инструментов», применяемых людьми для при влечения партнера, заключается в том, чтобы заставить этих потенциальных партнеров «потерять от нас голову» и, в случае удачи, вступить с нами в длительные отношения (Dion and Dion, 1996). Но что потом? Сохраняет ли физическая привлекательность свое значение после того, как мы «заарканили» своего идеального партнера, и можем ли мы успокоиться (т. е. больше не волноваться о своем внешнем виде), зная, что наш партнер никогда нас не покинет? И наоборот, по-прежнему ли мы находим наших партнеров привлекательными после того, как узнаем их лучше? К сожалению, проводится очень мало исследований для изучения этих вопросов, хотя в последнее время эта тема стала достаточно популярной.

На базовом уровне можно предположить, что люди, вступающие в отношения, не представляют собой tabula rasa; более того, они привносят в эти отношения различные идеалы или образы, которые могут влиять на их развитие как индивидуумов и развитие отношений. Состояние влюбленности связано с фантазиями и «положительными иллюзиями»: это означает, что когда мы кого-то любим, то храним в сознании «идеальный образ» своего партнера, который формируется в процессе развития отношений. Как правило, для этого идеала характерно позитивное предубеждение в пользу нашего партнера, что может способствовать созданию более хороших отношений (Martz et al., 1998; Murray and Holmes, 1997).

Одну из таких иллюзий Суэми и его коллеги (Swami et al., 2007b) назвали «предубеждением слепой любви». Исследователи просили участников дать оценки общей физической привлекательности и привлекательности разных частей тела, таких как глаза, шея, руки и т. д. На основании кривой нормального распределения «оценок привлекательности» участники эксперимента давали оценки самим себе и романтическим партнерам противоположного пола. Результаты этого исследования показали, что как мужчины, так и женщины считали, что их партнеры значительно привлекательнее их самих, и это делает эти оценки в некоторой степени робастными¹ (Murstein, 1972). Объясняя полученные результаты, Суэми и его соавторы (Swami et al., 2007b) утверждают, что положительная иллюзия в отношении физической привлекательности партнера может содействовать повышению самооценки. То есть вера в то, что наш партнер более привлекателен физически, чем мы сами, повышает субъективные самооценки, что, в свою очередь, приводит к улучшению самочувствия (Taylor and Brown, 1994).

Это предположение совпадает с представлением о том, что отношения приносят нам пользу как в физическом, так и в ментальном плане (Argyle, 1992; Myers, 1996). Участие в позитивных отношениях, включая брак, связано с более низкой частотой возникновения сердечнососудистых заболеваний, более хорошим умственным здоровьем и более высокой продолжительностью жизни (Myers, 1996). По данным некоторых исследований, люди, которые состоят в романтических отношениях или браке, сообщают об ощущении общего благополучия более высокого уровня, чем люди, не имеющие романтических отношений и не состоящие в браке (Campbell et al., 1994; Diener et al., 1999). Одним словом, состояние влюбленности оказывает положительное влияние на наше здоровье и благополучие, даже если в краткосрочной перспективе нам приходится хорошо потрудиться ради нашей любви.

Вывод

Исследования, о которых мы говорили в этой главе, наглядно свидетельствуют о том, что социальные психологи могут много что рассказать о межличностном влечении. Тем не менее только в последнее время эволюционные психологи начали демонстрировать готовность обратиться к некоторым ключевым концепциям, предложенным целым поколением специалистов по социальной психологии. Написанные ими работы могут помочь нам лучше понять взаимодействие между биологическими, культурными и индивидуальными факторами для определения того, кого и почему мы считаем физически привлекательными. Задача объединения этих разных точек зрения относится к разряду непростых: одно только существование мириадов социальных сил, стимулов и факторов говорит о сложности создания единой теории привлекательности. Тем не менее любой эволюционный подход к физическому влечению должен учитывать как влияние индивидуальных факторов, так и тот факт, что мы, как человеческие существа, «пойманы в ловушку» социального, политического и культурного миров. Нет никакого смысла в пре уменьшении значения, высмеивании или игнорировании влияния социального мира, как делают многие эволюционные психологи. Более того, истинный эволюционный подход к психологии должен предполагать разнообразие как на индивидуальном, так и на культурном уровне (Swami and Furnham, 2007).

Ссылки по теме:

• Любовь и самооценка. Идеализация партнера в добрачных отношениях
• Выбор брачного партнера и развитие добрачных отношений
• Психология выбора сексуально-брачных партнеров и принципы формирования пар

© В. Суэми, А. Фернхем. Психология красоты и привлекательности. М.: Питер, 2009.
© Публикуется с любезного разрешения издательства