Библиотека » Мужчина и женщина » Выбор партнера, добрачные отношения

Выбор брачного партнера и развитие добрачных отношений

Межполовые различия в добрачных отношениях

Несмотря на большое количество исследований и разнообразие объяснительных моделей, проблема объективно существующих половых различий, обусловленных половым диморфизмом, биологической целесообразностью специализации полов в процессе репродуктивной деятельности остается во многом нерешенной. Речь чаще всего идет о воспринимаемых, а не о действительно существующих различиях между полами. Между тем одна из главных задач здесь заключается как раз в том, чтобы выяснить, насколько полоролевые стереотипы соответствуют действительности, в какой мере они ошибочны или верны. Особенно важно установить действительно существующие различия между женщинами и мужчинами в том, что касается непосредственного предмета нашего обзора, — романтической любви и добрачных отношений. Эта проблема стала предметом анализа целого ряда специальных психологических исследований.

Паттерны романтического поведения в значительной степени основаны на традиционных стереотипах маскулинности и феминности. Еще Аристотель считал, что жена, как более низкое существо, должна больше любить мужа, чтобы компенсировать это неравенство. Следовательно, женщины более романтичны, а мужчины более практичны. Женщинам и сейчас обычно приписывается большая романтичность, считается, что они быстрее и легче влюбляются, более открыты в отношениях, более склонны подчиняться и т. д. Эмпирические данные дают этому слабое подтверждение.

Одним из наиболее интересных на сегодняшний день эмпирических исследований добрачных отношений, проливающим свет на многие стереотипы, с этими отношениями связанные, является лонгитюдное исследование, проведенное З. Рубиным и его коллегами в начале 70-х годов в Бостоне. Опрос, в котором приняла участие 231 студенческая пара, повторялся через шесть месяцев, через год и через два года после начального интервью. К началуисследования средний стаж знакомства составлял восемь месяцев. К концу второго года 103 пары распались, 9 пар были обручены, 43 — поженились, 65 — продолжали встречаться, о 10 парах не было информации, 1 партнер погиб.

В целом в исследовании Рубина и коллег у мужчин были получены более высокие показатели по шкале «романтизма», чем у женщин. На ранних этапах знакомства у мужчин также выше симпатия и любовь к партнерам, в качестве цели отношений они назвали «желание влюбиться» как более важную причину, чем женщины, Более высокий уровень «романтизма» у мужчин обнаружен и в работе Ч. Хобарта. В ситуации танцевального вечера Кумбс и Кенкель также показали, что мужчины были во всех отношениях более удовлетворены своими партнерами, чем женщины. Канин и коллеги обнаружили, что мужчины быстрее, чем женщины, начинают оценивать свои чувства как любовь. Неверным оказалось и представление о том, что у мужчин обычно бывает более богатый романтический опыт, чем у женщин. Опрос студентов в возрасте от 18 до 24 лет, проведенный В. Кепхартом, показал, что ретроспективная оценка романтических отношений дает примерно одинаковый показатель числа романтических увлечений мужчин и женщин к моменту опроса, который составляет соответственно 1,2 и 1,3.

Данные Рубина свидетельствуют о том, что в нераспавшихся парах показатель любви у женщин немного выше, чем у мужчин, в то время как в распавшихся парах, наоборот, показатель любви у мужчин выше, чем у женщин. Таким образом, оценка по шкале любви у женщин может выступать как диагностирующий признак для определения перспектив развития отношений в паре, т. е. любовь женщины к мужчине определяет жизнеспособность отношений, а не наоборот, как принято считать.

Вопреки традиционным представлениям, женщины чаще являются инициаторами разрыва романтических отношений, чем мужчины. Это тем более интересно, что они чаще бывают более вовлечены в отношения. Возможно, это связано с большей сензитивностью (чувствительностью) женщин к проблемам, возникающим в отношениях, так как их описания причин разрыва отношений более дифференцированы, и в целом они выделяют больше проблем, чем мужчины. Женщины чаще сравнивают свои актуальные отношения с альтернативными, гипотетическими или реальными. В то же время мужчины редко выступают инициаторами разрыва отношений, если они вовлечены в них в большей степени, а в асимметричной ситуации, когда любовь не вызывает ответных чувств, женщины чаще готовы отказаться от своей любви и прекратить отношения. Эмоциональные реакции на разрыв у мужчин сильнее, чем у женщин, что также противоречит традиционному представлению. Так, мужчины чувствуют себя после разрыва отношений более одинокими, менее счастливыми, менее свободными, испытывают более сильную депрессию, чем их бывшие подруги. Даже те женщины, которые были вовлечены в отношения больше, разрыв переживают легче.

Эмоциональная, экспрессивная роль, приписываемая женщине и соответствующая традиционному стереотипу феминности, в романтических отношениях предполагает большее самораскрытие с ее стороны по сравнению со сдержанной, суровой ролью мужчины в соответствии со стереотипом маскулинности. Система социализации в современном обществе связывает с женщиной ожидание демонстрации своих чувств, а с мужчиной — их подавление. В исследовании Рубина общий коэффициент самораскрытия составил 0,83 у женщин и 0,85 у мужчин, при этом существует тенденция оценивать самораскрытие партнера как равное собственному. Среди тех пар, которые сохранились к концу эксперимента, 57% женщин и 63% мужчин оценивали свое самораскрытие как равное самораскрытию партнера, что, как и ожидалось, связано с традиционностью или эгалитарностью половых ролей в паре: в эгалитарных парах и мужчина, и женщина являются более открытыми для партнера, чем в традиционных. Однако и в парах с традиционным распределением ролей не подтвердилась исходная гипотеза о большей степени самораскрытия женщин. Несмотря на некоторую общую тенденцию к большему самораскрытию со стороны женщин, данные, по мнению авторов, свидетельствуют о наличии у всех респондентов так называемой «этики открытости», свойственной эгалитарным парам.

Относительно распределения власти в каждой из пяти выделенных областей: отдых, общение, сексуальная активность, количество совместно проводимого времени, характер и содержание деятельности, совместной с другими людьми — равенство признавалось половиной респондентов. В сексуальной сфере, когда решение не является взаимным, опять же мужчина в два раза чаще определяет тип и частоту сексуальной активности, чем женщина, но женщина при этом обладает большей властью в отношении используемых контрацептивов. Таким образом, и распределение власти в современных добрачных отношениях далеко не соответствует представлению о главенствующей роли мужчины, отношения часто бывают эгалитарными, оба партнера в равной степени обладают властью.

Большая вовлеченность женщин в отношения не способствует, как принято считать, прочности отношений, и даже, наоборот, из тех пар, в которых оба партнера были вовлечены в отношения в равной степени, по данным Рубина, распалось 23% пар, а там, где хотя бы один из партнеров отмечал неравенство, распалось 54% пар.

Безусловно, все эти данные требуют дальнейшей проверки. Необходимо исследовать пары различного социального положения, возраста, брачного — статуса, провести кросс-культурные сравнения и т. д. Однако уже сейчас ясно, что реальное поведение мужчины и женщины не только не соответствует сложившимся стереотипам, но часто противоречит им. По крайней мере, не все так однозначно, как иногда принято считать: женщины оказываются менее романтичны, чем мужчины, они более чувствительны к проблемам и скорее склонны прекратить не устраивающие их отношения даже в условиях высокой вовлеченности в них. Они быстрее осваиваются в ситуации отвержения и т. д.

В результате проведения специальных исследований сомнению были подвергнуты и, другие широко распространенные стереотипы, например, о связи физической привлекательности с уровнем аттракции. Было показано, в частности, что у женщин высокий уровень физической привлекательности нередко отрицательно связан с успешностью их жизни: чем красивее была девушка в молодости, тем менее она счастлива в дальнейшем, тем менее удачен ее брак. У мужчин такая зависимость не обнаружена.

Очевидно, физическая привлекательность действует на аттракцию в совокупности с другими факторами. Она позитивно инициируется с воспринимаемым сходством с партнером. Д. Тессер и М. Броди обнаружили, что так же как и физическая привлекательность, аттракцию к партнеру определяет наличие общих с ним интересов и установок. Можно предположить, что физическая привлекательность и воспринятое сходство влияют друг на друга: похожий человек может показаться более привлекательным, и, наоборот, привлекательный человек может быть воспринят как более сходный (17). т. е. влияние физической привлекательности на аттракцию опосредовано действием других факторов, что четко прослеживается в динамике развития добрачных отношений. Например, Мурстейн, признавая важную роль внешних стимулов на начальной стадии развития отношений, считает, что высокое совпадение ценностей партнеров на второй стадии может компенсировать низкую удовлетворенность физической привлекательностью, в то время как несовпадение ценностей, за редким исключением, ведет к распаду отношений, несмотря на высокую удовлетворенность внешностью партнера, т. е. роль физической привлекательности далеко не так однозначна, как это представлено в широко распространенных стереотипах, связанных с добрачными отношениями.

Наряду с этим были вскрыты некоторые любопытные различия между женщинами и мужчинами в том, что касается их отношения к собственной физической привлекательности (Доу, Льюис, 1987); трудностями взаимодействия с представителями своего и противоположного пола (Робине, 1986, специфики самооценки и оценки другого (Райзер, Трост, 1986) и т. п. Так, в исследовании Л. Джексона и сотрудников было обнаружено, что женщины в целом придают большее значение всем компонентам своей внешности, кроме роста, чем мужчины, хотя и между самими женщинами наблюдается очень большой диапазон различий в отношении своей физической привлекательности.

Гомогамность выбора брачного партнера

Любые добрачные отношения начинаются с выбора партнера. Поэтому начальные этапы развития отношений обладают одинаковыми чертами и когда добрачные отношения переходят затем в брачные, и когда они по какой-либо причине распались, не достигнув той стадии, на которой принимается решение о вступлении в брак, и даже в тех случаях, когда возможный брак вообще не является осознанной причиной гетеросексуальных отношений.

На вопрос, кто кого выбирает, в современной западной психологии сложился совершенно определенный ответ: каждый выбирает партнера, похожего на себя. Это явление получило название гомогамности. Если оба партнера обладают какими-либо сходными характеристиками, то такие отношения являются гомогамными по этим признакам.

Принцип гомогамности широко распространен в природе. У многих видов животных, как и у человека, при формировании брачных пар наблюдается выбор себе подобных. Крупные самцы чаще вступают в брак с крупными самками, средние — со средними, мелкие — с мелкими. Причины могут быть разные. Обычно рассматривают два возможных варианта:

Выбор партнера «с оглядкой на самого себя» (self referential mate choice). Иными словами, привлекательность партнера может зависеть от того, насколько он похож (или не похож) на выбирающего. Например, при выборе по размеру некоторые животные сравнивают партнера с собой и отдают предпочтение особям такого же роста.
Выбор по размеру может формироваться и без всякой «оглядки на себя» — за счет конкуренции между однополыми особями за привлекательных партнеров. Допустим, всем самцам нравятся крупные самки, а самки предпочитают крупных самцов. Тогда в результате прямой конкуренции (например, турнирных боев) или косвенного соревнования (например, если самки выбирают самых крупных самцов из тех, кто за ними ухаживает) может получиться так, что всех крупных самок «разберут» крупные самцы, а мелким останется только спариваться с такой же мелочью.

У людей существуют различные гомогамные признаки. Данные исследований, проведенных в США, свидетельствуют, что молодежь выбирает партнеров среди людей примерно того же возраста (причем женщина обычно младше мужчины); той же расы, той же религии (хотя религиозные ограничения играют несколько меньшую рель по сравнению с двумя первыми); того же брачного статуса (т. е. были ли оба партнера до брака одинокими, разведенными или овдовевшими). Кроме того, браки гомогамны по уровню образования и социальному происхождению.

Гомогамность не ограничивается лишь социально-демографическими характеристиками, она затрагивает и более широкий спектр признаков. Так, в исследовании Э. Бергеса и П. Уоллина были выделены следующие характеристики, по которым гомогамны пары, решившие вступить в брак:

физическая привлекательность;
психическое и физическое здоровье;
происхождение (включая расовую и религиозную принадлежность, социальный статус родителей, уровень образования, доходы);
прочность родительской, семьи (например, счастливость брака родителей)
популярность среди сверстников.

Неоднократно предпринимались попытки дать объяснение гомогамности браков. Каттон и Смирич пытаюгся объяснить гомогамность браков территориальной близостью. Еще Л. Фестингер установил, что место проживания может облегчать или затруднять установление контактов с окружающими. Опрос 431 пары, подавшей заявление на вступление в брак, также показал, что во время знакомства в 37% всех пар партнеры жили в пределах восьми кварталов друг от друга, а в 54% — в пределах шестнадцати кварталов. По мнению Каттона и Смирича, люди одного социального положения, так же как религии и расы, чаще живут в одном районе, что облегчает возможность контакта между ними, и ирландец женится на ирландке именно потому, что им легче встретиться друг с другом в своем сообществе, чем с представителями других национальностей.

По мнению Р. Винча, гомогамность выбора брачного партнера обусловлена действием двух факторов. Во-первых, для взаимодействия со сходными по социальным характеристикам людьми общество предоставляет человеку больше возможностей, чем дня взаимодействия с теми, кто обладает отличными от его собственных характеристиками, Во-вторых, социализация проходит таким образом, что похожие люди предпочитаются. Р. Винч предполагает, что к тому, кто воспринимается как похожий, субъект испытывает большую симпатию, чем к тем, кто воспринимается непохожий.

Теория нормативного взаимодействия, предложенная Р. Хиллом, для объяснения гомогамности делает следующие допущения. Прежде всего, в современном обществе брак является нормативным. Это значит, что выбор партнера предписывается определенными нормами, выработанными в рамках определенной культуры, различные культурные группы (национальные, религиозные) стремятся быть обособленными территориально. И, наконец, внутри возможного круга избранников вероятность брака изменяется в прямой зависимости от возможности взаимодействия.

Социологические теории объясняют гомогамность выбора брачного партнера по демографическим характеристикам, однако гомогамность распространяется и на другие признаки. Вернемся поэтому к психологическим концепциям, рассматривающим выбор брачного партнера. В традиционном психоанализе выбор партнера рассматривается как процесс, направляемый образом родителя противоположного пола, т. е. мужчина тянется к женщине, напомиающей ему его мать, а женщина — к мужчине, напоминающему ее отца, К. Юнг считает, что на осознаваемой любви к родителю выбирается похожий на него партнер. У каждого мужчины есть определенный образ, который не является образом конкретной женщины. В основном он не осознан, но тем не менее проецируется на любимого человека и является основной причиной аттракции к нему, а в том случае, когда образ и конкретный человек не совпадают, — отвержения. Этот образ называется «анима», он носит эротический, эмоциональный характер. Анима является архетипической формой, выражающей образ женщины, заложенный в генах мужчины. Когда мужчина встречает женщину, соответствующую этому архетипу, у него и возникает симпатия к ней.

Подобные упрощенные теории в настоящее время себя основательно скомпрометировали. Разрабатываемая в психоанализе идея о фатальной предопределенности личности взрослого и его жизни опытом детства, инстинктивный характер социального существования человека, концепция «образа родителя» не подтвердились исторически. По сути, основные факторы выбора брачного партнера, выводимые из опыта детских отношений в родительской семье, рассматриваются в психоанализе внеисторически, и поэтому они на самом деле не позволяют проследить существо процесса, проходящего в условиях конкретного общества, которое накладывает отпечаток на все сферы жизнедеятельности личности, в том числе и на ее межличностные отношения.

В настоящее время в западной социальной психологии существует большое число теорий выбора брачного партнера, рассматривающих этот процесс как результат действия различных факторов: социальных ролей, ценностей, удовлетворения потребностей и др.

Использование понятия социальной роли для объяснения выбора брачного партнера позволило К. Кочу предположить, что партнеры выбирают друг друга на основании согласия в выполнении ими ролей в процессе ухаживания, а затем и в браке. В соответствии с этой теорией, маловероятно, чтобы мужчина, связывающий представление о роли женщины с ведением домашнего хозяйства и воспитанием детей, женился на женщине, для которой главное — ее работа. Следует заметить также, что основным моментом является не содержание ролей само по себе, согласие между партнерами в исполнении этих ролей, т. е. удовлетворение отношениями достигается тогда, когда партнер исполняет именно ту роль, которая от него ожидается, безотносительно к самому содержанию роли.

Согласно другой теории, определяющим фактором выбора брачного партнера является сходство ценностей партнеров, которое обеспечивает эмоциональную безопасность каждого из них. Ценности рассматриваются человеком как столь же желательные для других, как и для самого себя, они чрезвычайно важны для всего стиля жизни человека, поэтому именно сходство ценностей, по мнению Р. Кумбса, обеспечивает выбор брачного партнера. Взаимодействие партнеров, разделяющих общие ценности, ведет к межличностной аттракции между ними, так как является подкрепляющим фактором. Результатом такого взаимодействия часто бывает валидизация «Я» человека, которая, в свою очередь, обеспечивает ему эмоциональное удовлетворение. Между партнерами, разделяющими различные ценности, тоже может возникнуть романтическая привязанность, но она, как правило, остается неудовлетворительной в силу того, что наряду с позитивными моментами, такими, как непредсказуемость поведения партнера и поэтому постоянный интерес к нему, более объективная оценка «Я» с его стороны и т. д. , существует и много негативных сторон такого взаимодействия: неуверенность в своем статусе и в оценке со стороны партнера, тревожность. Собственное эмпирическое исследование Кумбса, проведенное на студенческих парах, в целом подтвердило его концепцию.

В свете теории ценностей гомогамность браков по признаку расовой и религиозной принадлежности, социальному происхождению объясняется, во-первых, тем, что гомогамность сама по себе является ценностью; во-вторых, тем, что обычно люди одного социального происхождения воспитываются в одинаковых, условиях, и, соответственно, у них развиваются одинаковые системы ценностей.

Выбор брачного партнера рассматривается и с точки зрения удовлетворения потребностей индивида. Основным компонентом теории удовлетворения потребностей, предложенной Р. Винчем, является положение о том, что среди возможных партнеров человек выбирает того, кто обещает в максимальной степени удовлетворять его потребности. Согласно основной гипотезе, максимальное удовлетворение потребностей имеет место тогда, когда потребности мужчины и женщины являются комплементарными, а не сходными. Среди выделяемых Р. Винчем комплементарных потребностей такие, как враждебность — унижение, доминантность — зависимость и др. При этом часто комплементарность не осознается. Статистический анализ результатов глубинных интервью и психологических тестов небольшого числа супружеских пар в основном подтвердил теорию Р. Винча. Однако с позиций этой теории нельзя объяснить гомогамность брачного выбора. Поэтому и сам автор в последующей модификации своей теории говорит о ролевой совместимости как об одном из важнейших моментов выбора брачного партнера.

Основное достоинство концепций Кумбса, Коча и Винча заключается в простоте и возможности операционализации. Однако понимание выбора брачного партнера как процесса, обусловленного действием лишь одного фактора, значительно упрощает реальную ситуацию и приводит к ее односторонней трактовке. Ведь даже простой здравый смысл подсказывает, что, скорее всего, все эти факторы, совместимость ролей, сходство ценностей и удовлетворение потребностей партнеров действуют в совокупности, трудно отдать предпочтение по значимости какому-либо одному из них. Несколько дальше в понимании процесса выбора брачного партнера продвинулись концепции, разработанные в рамках теории социального обмена.

Дж. Мак Колл считает, что аттракция является результатом согласованного взаимодействия двух участников, когда каждый из них рассматривает и оценивает другого прежде всего с точки зрения возможного получения от него как можно большего числа поощрений, на которые он ориентирован. В частности, каждый участник настолько удовлетворен другим участником, насколько этот другой подтверждает специфическое содержание его идеализированного и исключительного представления о себе. Таким образом, в противоположность мнению о любви как ответной реакции на качества другого, Мак Колл рассматривает любовь как обменную реакцию другого в отношении собственных качеств «Я» личности.

С позиций теории Мак Колла и аналогичной ей концепции Дж. Эдвардса, все действия человека рассматриваются как целенаправленные. Цель в данном случае заключается в получении поощрения, награды. Во всяком взаимодействии индивид стремится увеличить свой выигрыш и снизить цену за него. В целом это означает, что взаимодействующие стремятся к эквивалентному обмену на основе принципа взаимности. Поэтому теория выбора брачного партнера Дж. Эдвардса выражается в следующих четырех постулатах:

Среди всех возможных партнеров человек выбирает того, кто воспринимается им как источник наибольших ожидаемых наград.
Наиболее вероятно, что индивиды с равными ресурсами увеличивают награды друг друга.
Наиболее вероятно также, что пары с равными ресурсами обладают гомогамными характеристиками.
Следовательно, выбор брачного партнера является гомогамным.

Логическая цепь рассуждений приводит к заключению, что наиболее благоприятная ситуация для обмена и тем самым для развития отношений в паре складывается, когда оба партнера обладают гомогамными признаками. Наибольшее число эмпирических подтверждений этого положения получено в отношении такой характеристики, как физическая привлекательность партнеров.

Согласно традиционному представлению, чем выше уровень физической привлекательности человека, тем выше вероятность вызвать аттракцию к нему со стороны окружающих. Однако прямая зависимость между физической привлекательностью и аттракцией установлена лишь и ситуации короткого межполового общения. Например, в исследовании Э. Уолстер и Э. Бершейд, когда партнеры на танцевальном вечере подбирались компьютером с учетом лишь одного условия — чтобы мужчина был выше женщины, желание снова встретиться с этим партнером находилось в прямой зависимости лишь от его внешней привлекательности безотносительно к другим характеристикам. Аналогичные результаты получили Брислин и Льюис.

Большое число эмпирических данных относительно физической привлекательности, партнеров в ситуации длительного взаимодействия подтверждает теорию обмена: выбираются люди того же уровня привлекательности, что и сам человек. У. Струби и коллеги обнаружили, что те люди, которые считают себя внешне непривлекательными, чаще назначают свидания тоже непривлекательным. Те же, кто высоко оценивает собственную привлекательность, чаще уделяют внимание красивым людям, чем некрасивым. Б. Мурстейн показал, что внутри устойчивых пар высоко сходство оценок привлекательности партнеров со стороны независимых судей. В исследовании Сильвермана в 60% пар оценки физической привлекательности партнеров не различаются более, чем на 0,5 балла, по 5-балльной шкале, а в 85% пар — не более, чем на 1 балл, и ни в одной паре нет расхождения в оценках, превышающего 2,5 балла. Таким образом, в паре важен не уровень физической привлекательности сам по себе, а соотношение физической привлекательности партнеров.

Таким образом, теории социального обмена в конечном итоге также подтверждают идею гомогамности браков и дают тому большое число эмпирических свидетельств. Однако эти теории вынуждены признать, что далеко не всегда отношения строятся на принципах обмена. Попытка преодоления ограниченности самого принципа социального обмена представлена в работах П. Блау. По его мнению, аттракция мужчины к женщине (и ее к нему) основана на ожидаемых от нее в любви наградах. Но любовь сама является внутренне награждающей, и поэтому существенно отличается от обычных отношений обмена. Награды представляют собой производное от ассоциации между членами пары. Не то, что именно делает пара вместе, а сам факт совместного занятия чем-то служит источником удовлетворения. В случае аттракции единственное, что ожидается в ответ, — желание продолжать ассоциацию. И сама ассоциация является отношением обмена, так как каждый индивид обеспечивает награды другому не для того, чтобы получить пропорциональные внешние выгоды, но для того, чтобы выразить и подтвердить свое собственное действие. Индивид испытывает аттракцию к другому, если ожидает, что ассоциация с ним будет в каком-либо смысле награждающей. Именно этот интерес к ожидаемым социальным наградам толкает человека ко взаимодействию с другими людьми.

Блау указывает, однако, что не всегда в ответ на любовь человек ожидает эквивалентные чувства. Например, мать, посвящая себя ребенку, редко может рассчитывать на такую же самоотверженную любовь с его стороны, т. е. , по крайней мере некоторые действия совершаются по иным причинам, нежели ожидание определенных ответных аттракции. К тому же сам Блау исключил из своего анализа те действия, которые совершаются под влиянием «иррационального толчка эмоциональных сил». Таким образом, по крайней мере некоторые поступки и действия в любви не могут быть понятны с позиции теории обмена, так как они не предполагают обязательно ответной выгоды или наград.

Поэтому Т. Хастон предположил, что роль наград в отношениях обмена может быть обусловлена другими принципами, а не только получением наибольшей выгоды. В качестве таких принципов могут выступать принципы паритета (доли партнеров равны), равенства (доля равны вкладам) или потребности (доли пропорциональны потребностям партнеров).

Принцип равенства положен в основу теории Э. Уолстер и Э. Бершейд. По их мнению, принцип равенства определяет выбор романтического партнера и то, насколько человек счастлив в этих отношениях. Он заключается в том, что наиболее благополучно человек чувствует себя тогда, когда получает в отношениях ровно столько, сколько он в них вкладывает, В любых неэквивалентных отношениях человек ощущает дискомфорт; если вклад больше награды, то появляется агрессия, а если награда превышает вклад, то возникает чувство вины и страх, потеря такой позиции.

В эмпирическом исследований сексуального поведения в добрачных отношениях Уолстер и Бершейд доказали, что в парах с эквивалентными, или равными, отношениями оба партнера чаще бывают счастливы и довольны. Нарушения равенства в ту или иную сторону ведут к снижению удовлетворенности, к появлению чувства вины у того из партнеров, кто оценивает свой вклад в отношения ниже, чем получаемые преимущества, и к агрессии у того, кто получает в отношениях меньше, чем в них вкладывает.

В русле подхода Бершейд и Уолстер Дж. Элдер объясняет повышение социального статуса физически привлекательных девушек в результате брака. В этом случае привлекательность «обменивается» на более высокий социальный статус, и, таким образом, вклады каждого из партнеров приводятся в соответствие с получаемыми в браке выгодами.

Стадии развития отношений в паре

Вне зависимости от того, гомогамным или же гетерогамным является выбор брачного партнера, он представляет собой не единичный акт выбора, а продолжающийся во времени процесс, и в настоящее время все большее внимание уделяется созданию таких концепций, которые описывают процесс выбора брачного партнера как последовательность определенных стадий развития отношений в паре. Основанием выделения стадий выступает, как правило, то, какой фактор имеет на данной стадии решающее значение.

Согласно теории последовательных фильтров А. Керкхоффа и К. Дэвиса, определенные социальные атрибуты и личностные отношения действуют различно в зависимости от конкретной стадии развития отношений. По их предположению, сходство ценностей важно на начальной со стадии, а комплементарность потребностей — на последующей. Для проверки этой гипотезы было предпринято лонгитюдное исследование студенческих пар, находящихся на разных стадиях развития отношений. Опрос проводился в начале и в конце учебного года. Стандартизованные тесты и шкалы измеряли сходство ценностей и комплементарность потребностей. Анализ данных подтвердил идею о значимости сходства ценностей на ранних стадиях ухаживания и комплементарности потребностей — на более поздних.

Теория Керкхоффа и Дэвиса описывает выбор брачного партнера как процесс, обусловленный действием согласованной последовательности «фильтров». На ранних стадиях действуют гомогамные факторы. Дальнейшее ухаживание развивается успешно только в случае достигнутого согласия в ценностях. На последующих стадиях возникновение стабильной пары определяется наличием у партнеров комплементарных потребностей. Следует отметить, что, несмотря на сильное упрощение изучаемого процесса, теория последовательных фильтров является первой попыткой объединить параметры гомогамности-гетерогамносси на основе введения еще одного параметра — стадии развития отношений.

Наиболее ценной и продуктивной теорией выбора брачного партнера является концепция Б. Мурстейна «Стимул-Ценность-Роль», согласно которой в ситуации свободного выбора большинство пар до брака проходят три стации развития отношений.

На первой, стимульной, стадии воспринимаются физические, социальные, психические качества партнера, а также происходит восприятие и оценка тех собственных качеств, которые могут быть привлекательны для другого человека. Аттракция в данном случае основана не на взаимодействии, а на восприятии. Однако уже на этой стадии важны не только внешние атрибуты. Например, высокий социальный статус или происхождение из благополучной семьи повышает привлекательность человека для других. Образ собственной привлекательности для представителей противоположного пола строится на основе предшествующего опыта взаимодействия с ними.

Если на стимульной стадии между партнерами возникла аттракция, то отношения вступают в стадию сравнения ценностей. В отличии от стимульной, на ценностной стадии определяющим является вербальное взаимодействие, другими словами, обсуждение ценностей, набор которых чрезвычайно многообразен. Если в паре обнаруживается большое сходство в отношении к важнейшим областям жизни, то чувства партнеров друг к другу усиливаются по сравнению со стимульной стадией. Одна из возможных причин этого заключается в том, что наличие сходных ценностей у другого подтверждает правильность собственных ценностей человека, они валидизируются. Кроме того, многие ценности являются настолько сильными, настолько тесно связанными с концепцией «Я», что отрицание этих ценностей переживается как отрицание «Я», а их принятие валидизирует «Я». Стремясь к положительному образу «Я», человек испытывает аттракцию к тем, кто валидизирует этот образ. В свою очередь, воспринимаемое сходство ценностей приводит к предположению, что и другой испытывает симпатию, поэтому нам нравятся те, кому нравимся мы. Таким образом, наличие сходных ценностей является важнейшим фактором, объединяющим партнеров на второй стадии развития добрачных отношений.

Достигнет ли пара в развитии отношений третьей, ролевой, стадии, зависит от достигнутого между партнерами согласия по поводу ценностей, хотя бывают и исключения. Красивая женщина может быть привлекательной для мужчины и в условиях несовпадения ценностей. Необычайно сильное удовлетворение от разделения общих ценностей может заслонить собой невысокую удовлетворенность физической привлекательностью партнера на первой стадии. Иногда партнеры принимают решение о вступлении в брак после двух стадии — стимульной и ценностной, но большинство людей до брака проходят стадию, на которой оценивается удовлетворенность той ролью, которую каждый выполняет по отношению к другому. В добрачных отношениях способность партнера выполнять желаемую роль чаще всего оценивается не по реально наблюдаемому поведению, а по вербальному выражению его взглядов.

См. также: