Библиотека » Психологические методики. Психотерапия » Наркомания и алкоголизм

© Рамиль Гарифуллин

Наркомания и алкоголизм: психологические основы психотерапии и кодирования

1. Психологические основы методов формирования целевой установки на трезвость.

В настоящее время наиболее  известным методом формирования целевой установки на трезвость является метод кодирования. Это связано, на наш взгляд с одной стороны, с большой наркотизацией населения, с другой, поиском людьми наиболее эффективных способов лечения наркозависимости. Кроме того, среди различных методов психокоррекции кодирование оказалось наиболее рекламируемым в средствах массовой информации. Все вышесказанное привело к высокой популярности метода кодирования не только среди врачей, но и среди больных алкоголизмом. Идеологическая парадигма кодирования охватила умы врачей и наркозависимых настолько, что в обществе сформировалась стойкая целевая установка об этом методе и поэтому целесообразнее в настоящее время применять именно этот метод.

Необходимо отметить, что у метода кодирования большой психологический эффект ореола. Поэтому этому методу часто приписывается то, чем он в действительности не обладает. Иными словами, положительный эффект от этого метода часто бывает выше, чем заложенные возможности самого метода. Это позволяет назвать метод кодирования качественно новым способом формирования целевой антинаркотической установки психокоррекции наркозависимости. Таким образом, у большинства наркозависимых личностей нашего социума сформировалась антинаркотическая целевая и операциональная установки, что после кодирования потребление наркотических средств смертельно опасно.

На наш взгляд, основными особенностями метода кодирования являются следующие:

а) Метод основан на научно-медицинской и психологической тайне, которой владеют немногие психотерапевты. В ней заложены научно разработанные психологические и медикаментозные механизмы, позволяющие воздействовать на подсознание больного, в результате чего вырабатывается не только страх выпивки, но и безразличие к алкоголю.

б) Обладание тайной информацией о методе кодирования не всегда позволяет психотерапевту эффективно проводить лечение. Есть НЕЧТО, связанное с личностью и интуицией самого психотерапевта, которое, органически соединяясь с научными основами метода кодирования, дает положительный лечебный эффект. Иными словами, часто результат лечения и сам метод кодирования полностью зависят от таланта психотерапевта.

в) Метод кодирования — творческий процесс. Каждый психотерапевт должен понимать это. Иначе метод может превратиться в конвейер и потерять свою суть.

г) Эффективности метода способствуют сами наркозависимые, рекламируя его, давая положительные отзывы. Срабатывает психологическая индукция как основной способ косвенного внушения. Психотерапевт должен заботиться об ауре, окружающей метод. Чем более положительный ореол (аура) метода среди людей, тем больше эффективность процесса кодирования. В противном случае идет дискредитация метода, доводящая его до медицинского аферизма.

д) После кодирования необходим соответствующий контакт психотерапевта и больного, позволяющий в первые годы после лечения застраховаться от нежелательных психологических процессов. Кроме того, взаимодействие психотерапевта с больным позволяет не загрязнять положительный ореол метода в случае неэффективной антинаркотической психокоррекции.

Вообще, кодирование можно квалифицировать как метод особого воздействия на личность с целью изменения отношения её к действиям, которые наносят вред психологическому и физическому здоровью. Это изменение отношения может выражаться: а) в безразличии, отвращении и страхе потребления наркотических средств, а также снятии наркозависимости; б) в исчезновении вредных привычек: курения, сосания, плевания, ругани матом и т.д. и т.п. в) в уменьшении потребности пищи (от ожирения), соли, сахара; г) в снятии глубинных психологических конфликтов (снятие порчи, сглаза и т. д.) Применение кодирования с целью психокоррекции наркозависимости, как видно, является лишь частным случаем в общей системе кодирования. На наш взгляд, все методы наиболее эффективного кодирования от наркозависимости основываются на использовании феномена пограничной ситуации. Согласно экзистенциальной философии и психологии [В. Франкл, 1990], находясь в пограничной ситуации, личность познает себя, снимает «шифр бытия», в ней идет осмысление жизни и т.д. и т.п. Именно страх смерти способен влиять на мышление и поведение человека как никакой другой феномен человеческой души. Грамотной организацией этих процессов с целью психокоррекции наркозависимых личностей занимаются психотерапевты, применяющие методы кодирования.

С точки зрения автора, наркозависимая личность, расшифровавшая «шифр своего бытия», теряет желание создавать иллюзию восприятия жизни с помощью наркотического средства, так как взамен после психокоррекции, приходят другие безвредные и естественные способы создания иллюзий. Познание шифра собственного бытия позволяет человеку снять «иллюзорную пленку», которая была надета на него всю жизнь. Именно в желании снять эту иллюзию лежат глубинные причины наркотизации. Личность пьянствует, заблудившись в себе, закопавшись в иллюзиях о себе, не понимая себя. Эта иллюзорность и есть одна из причин потребления наркотических средств. С одной стороны, человек заблуждается в своих иллюзиях естественным образом, а затем ищет способ снятия этого заблуждения в искусственном заблуждении, потребляя наркотические средства. Таким образом, естественные иллюзии, складываясь с искусственными, вызванными наркотическим средством, еще больше запутывают человека. Это может сформировать в личности суицидные мотивы. Согласно нашим наблюдениям, психотерапевты, применявшие методы кодирования, но не проводившие глубинно-психологического анализа причин потребления, формировали недолговременную целевую установку, не достигая уровня смысловой установки.  Формирование эффективной антинаркотической установки оказалось возможно с помощью пограничного анализа, разработанного нами (см. главу 4).

Благодаря этому методу наркозависимая личность познает «шифр» собственного бытия и, как следствие, снимает с себя деструктивную иллюзорность. Личность приобретает настоящий смысл взамен искусственному (квазисмыслу), сконцентрированному на потреблении наркотического средства. Нами разработана система «плавного погружения» наркозависимой личности в пограничную ситуацию между бытием и небытием. В результате личность не испытывает страха смерти в той форме, в которой это бывает при быстром традиционном кодировании (метод стрессотерапии). Эффективность такого «плавного кодирования» выше, чем быстрого, а отрицательные последствия вообще отсутствуют. Этот метод применим не только при психокоррекции от наркозависимости, но и от других деструктивных явлений: неврозов, курения, обжорстве, порчи и т. д. Необходимо отметить, что часто путают кодирование с другими антинаркотическими методами психотерапии. В основе его лежит либо «быстрый» стресс, либо стресс, растворенный по жизни (метод пограничного анализа). Любой метод, который в той или иной мере позволяет «достучаться» до шифра бытия и подсознания, может называться кодированием от чего-либо. В целом все методы кодирования подразделяются на три группы: а) метод самокодирования. б) метод быстрого кодирования (система Довженко А.Р.) в) пограничного анализа. Необходимо отметить, что в процессе наших исследований выявлен феномен самокодирования. Некоторые наркозависимые личности после тяжело перенесенных заболеваний, благодаря которым чуть не умерли, начинают иначе оценивать свою жизнь, себя, свое здоровье. Страх смерти, испытанный ими, позволяет навсегда покончить с потреблением алкоголя. Много самокодированных среди больных инфарктом миокарда и другими заболеваниями. Как говорится — «Вольному Воля, а спасенному Рай».

Самокодирование может произойти в результате естественных физиологических этапов развития организма, и код (безразличие к алкоголю, курению и т.д.) «опускается» внезапно. Человек, проснувшись, может испытать безразличие к деструктивным предметам потребления. Это природная защитная реакция организма, который вырабатывает комплекс биохимических веществ, вызывающих отвращение, безразличие к алкоголю, курению. Некоторые вдруг резко бросают переедать и начинают худеть. На наш взгляд, способствовать самокодированию может психотерапевт, предварительно проведя определенную работу. Необходимо отметить, что такой способ кодирования не нужно путать с методом кодирования, где нет самокодирования. Талант психотерапевта порой заключается в умении узреть в больном способность к самокодированию. Психотерапевту в этом случае необходимо организовать «грамотный толчок».

2. Методы формирования целевой антиалкогольной и антинаркотической установки.

Эти методы формирования антинаркотической целевой установки (кодирования) часто называют методами стрессотерапии. Поэтому основной их задачей является воздействие на личность с целью создания устойчивого стресса не только при попытке потребления наркотического средства, но и при возникновении мыслей и фантазий о них.

В научной психологии эта классификация разработана нами и представлена впервые. Большинство методов кодирования, предлагаемых в данной блок-схеме, разработаны нами и нашли своё применение. Идеологом метода стрессотерапии в Советском Союзе был Довженко Я.Р. В расплывчатой форме стрессотерапией всегда занималось и продолжает заниматься государство (антиалкогольная пропаганда, суровые законы против пьянства и т.д.). К сожалению, все это происходит мимо ушей большинства алкоголиков, и «стрессотерапия» проходит либо за решеткой, либо в реанимационном отделении. Метод стрессотерапии в 18-19 веках использовали многие врачи, но окончательно этот метод сформировался благодаря Рожнову В.Е. и Довженко А.Р. [ В. Е. Рожнов, 1975] . Было бы некорректным говорить об открытии этого метода хотя бы потому, что он в той или иной мере был растворен в других методах лечения алкоголизма и интуитивно применялся многими наркологами конца 19 — начала 20 века. Как можно эффективно внушить страх и безразличие к потреблению наркотических средств? Согласно нашим исследованиям, надо понять, что этот процесс должен целиком проходить в рамках манипуляционной психотерапии и психологии [Гарифуллин Р. Р., 1995]:

1. Принципов манипуляций (шанжировки, пальмировки и пассировки).
2. Знаний о психологии манипуляций и иллюзий.
3. Требований и ответственности, которые должен выдерживать психотерапевт, начинающий эту сложную игру с наркозависимой личностью. Психотерапевт, хорошо владеющий основами манипуляционной психотерапии, так же хорошо проведет и кодирование.

Как видно, здесь работают все этапы принципа манипуляций [Гарифуллин Р. Р. 1995]. На первом этапе идет анализ внушаемости наркозависимых личностей, наличия ореола эффекта метода кодирования (вера в силу метода), особенности психики больного и т.п. На втором этапе выбирается и организуется наиболее подходящий для больного метод кодирования (об этом этапе больной знать не должен). Это этап подготовки к третьему этапу. На втором этапе идет проба и испытание метода на эффект, но больной этого не знает. Самым важным из всех этапов является этап привязки, так как именно от него зависит — будет кодирование эффективным или нет. Именно на этом этапе больной ощущает чудодейственность и магию воздействия. Больной начинает верить в неординарность и чудодейственность психотерапевта и метода. И наконец, на четвертом этапе совершается сам акт кодирования. Он является ключевым ритуалом, который закрепляет в подсознании больного наработки этапа привязки на продолжительный срок. Таким образом, метод кодирования полностью основан на иллюзионизме [Гарифуллин Р. Р., 1995] и по своей технологии ничуть не уступает иллюзионному искусству [Вадимов А. А. 1966]. Проследим за приведенными выше этапами на примере информационно-физиологического (условно-рефлекторного) формирования целевой антинаркотической установки (кодирования).

Пример. На приеме психотерапевта находились трое больных алкоголизмом. На первом этапе было проведено знакомство с больными и их тестирование. Оказалось, что двое из них плохо внушаемые, неврастенического типа личности. Третий больной оказался истерического типа, очень внушаемым (степень алкоголизма очень высокая). На втором этапе выяснилось, что оба неврастеника сильно верят в метод, так как ранее проходили кодирование их близкие друзья. Истерик, наоборот, в метод не верит и не слышал об его эффективности. На этом этапе был сделан вывод, что во время привязки проводить условно-рефлекторное воздействие целесообразнее только обоим неврастеникам. Условно-рефлекторное воздействие проходило на этапе привязки. Пациентам были введены внутривенно специальные фармпрепараты, а через три часа проведена «репетиция» введения кода и проверка реакции организма на выпивку алкоголя после пробного кодирования. Во время «репетиции» присутствовал пациент истерического склада, и ему также был введен код (фармпрепарат не вводили). Пациенты-неврастеники после выпивки небольшого количества водки сразу ощутили смертельный ужас своего состояния: началась сильная рвота, глубокая депрессия, мучительные ощущения в голове и в теле, постепенное умирание и т.д. Психотерапевт попросил, чтобы они сообщали все свои ощущения. Пациент-истерик, благодаря психологической индукции и сильной внушаемости, ощутил те же состояния. У него также началась рвота и гнусные ощущения. Все трое стали просить о снятии кода, иначе они погибнут. Код был снят введением фармпрепарата, снимающего действие ранее введенного. Истерику «код сняли» благодаря внушению и манипуляциям о «снятии кода».

На последнем, заключительном, этапе кодирования был окончательно введен код и предупреждено, что потребление алкоголя смертельно опасно. (Очевидно, что фармпрепарат не вводился). СИЛЬНЫЙ СТРЕСС, ИСПЫТАННЫЙ НАКАНУНЕ КОДИРОВАНИЯ (НА ЭТАПЕ ПРИВЯЗКИ), НАДОЛГО «ОСЯДЕТ» В ПОДСОЗНАНИИ БОЛЬНЫХ — ЭТО И БУДЕТ ДЕЙСТВИЕМ КОДА. ЗАКОДИРОВАННЫЙ ПОСЛЕ ТАКОГО КОДИРОВАНИЯ БУДЕТ ИСПЫТЫВАТЬ СТРАХ ВЫПИВКИ, ДАБЫ ИЗБЕЖАТЬ ТЕХ СМЕРТЕЛЬНО-ОПАСНЫХ УЖАСОВ, КОТОРЫЕ БЫЛИ С НИМ ВО ВРЕМЯ ЛЕЧЕНИЯ. ПРАКТИКА ПОКАЗЫВАЕТ, ЧТО ПОСЛЕ ТАКОГО КОДИРОВАНИЯ ОКОЛО 7-8% ПАЦИЕНТОВ ПОСЛЕ ПОТРЕБЛЕНИЯ АЛКОГОЛЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НАЧИНАЮТ ИСПЫТЫВАТЬ ТЕ ЖЕ УЖАСЫ, ЧТО И ВО ВРЕМЯ ПРИВЯЗКИ. Благодаря этим пациентам создается положительный ореоло-эффект метода (вера в метод), что способствует страху выпивки у многих закодированных. Вышеприведенное кодирование часто проводится в группах из 20-25 человек. Введение фармпрепарата, вызывающего гнусные ощущения после потребления алкоголя, проводят 4-5 пациентам. Обычно этих пациентов называют группой затравки, создающей психологическую индукцию и ореоло-эффект метода кодирования. Общение этих пациентов с остальной группой позволяет всем пациентам окончательно поверить в СИЛУ КОДА. Условно-рефлекторное воздействие проводится лишь небольшому числу пациентов, которые не знают истинных причин последствий, вызываемых фармпрепаратом, дающим «смертельно опасную» реакцию лишь после смешения с алкоголем. ОЧЕВИДНО, ЧТО КОД ЯВЛЯЕТСЯ ЛИШЬ РИТУАЛОМ. ПРОИСХОДИТ ПОДМЕНА ИСТИННОЙ ПРИЧИНЫ ЭФФЕКТА (СМЕШЕНИЕ ФАРМПРЕПАРАТА С ВОДКОЙ) НА ЛОЖНУЮ (КОД). ЭТО И ЕСТЬ ШАНЖИРОВКА — ОСНОВНОЙ ПРИНЦИП МАНИПУЛЯЦИОННОЙ ПСИХОТЕРАПИИ. Таким образом, в качестве кода может выступать любая ритуальная манипуляция (прикосновение и надавливание на определенные точки головы, воздействие светом, звуком, теплотой, пассы руками и т.д. и т.п.). Психотерапевт должен ответственным образом относиться к этим ритуалам, так как они проникают в подсознание и создают психологический каркас физиологического кода.

Кодирование будет называться чисто физиологическим условно-рефлекторным, если игра идет в открытую, т.е. психотерапевт говорит о специальном уколе (укол является кодом). В случае информационно-физиологического формирования целевой установки (кодирования), см. приведенный выше пример (1), причина эффекта привязки скрывается, а кодом является ритуал. Часто злоупотребление ритуалом кодирования без применения сильной привязки (условно-рефлекторной и др.) ведет к снижению эффективности лечения. Многие псевдоцелители вообще не знают привязки, занимаясь ритуалом со всеми пациентами, независимо от типа личности. Это в конечном итоге ведет к дискредитации метода кодирования и медицинскому аферизму. Поэтому многим психотерапевтам автор посоветовал бы проводить серию лекций об опасности выпивки алкоголя после кодирования, демонстрируя приведенные выше эффекты привязки в аудитории. Наши наблюдения показали, что чаще всего талант психотерапевта — это способность организовать хорошую привязку.

Выше был описан метод условно-рефлекторного (УР) кодирования, который в чистом виде (без информационного воздействия) вызывает «предсмертные ужасы» после выпивки алкоголя. Кодом может выступать укол, который действительно, смешиваясь с алкоголем, вызывает эти «ужасы». Но чаще всего код зашифровывается в виде ритуала, а истинная причина «ужасов» скрывается от пациента.

Аналогичным образом обстоят дела с рефлексотерапевтическим (РТ) (иглотерапевтическим) и биоэнергитическим (БЭ) формирование антинаркотической целевой установки (кодированием).Отметим, что РТ и БЭ кодирования чаще всего сопровождаются информационным воздействием. Так например, когда идет кодирование методом воздействия игл на определенные ключевые зоны, определяющие алкоголизм, психотерапевт дает дополнительную установку (информационное воздействие) на различные неприятные ощущения и реакции, которые будут после потребления наркотических средств. Мы придерживаемся точки зрения, что чисто рефлексотерапевтическое кодирование мало эффективно, необходимо дополнительное внушение. Возможно, существуют «виртуозы игл», которые имеют оригинальные комбинации и методики, благодаря которым можно создать привязку по величине, равной условно-рефлекторному воздействию.

Преимущества рефлексотерапевтического (РТ) и биоэнергетического (БЭ) кодирования в том, что они эффективнее вырабатывают безразличие к алкоголю в то время, как условно-рефлекторное кодирование эффективно благодаря существованию страха выпивки.

РТ и БЭ — кодирование имеют низкий эффект привязки на страх потребления, но высокий на безразличие к алкоголю. ТЕМ НЕ МЕНЕЕ В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ, БЛАГОДАРЯ ОРЕОЛОЭФФЕКТУ КОДИРОВАНИЯ В НАШЕЙ СТРАНЕ, РТ И БЭ — КОДИРОВАНИЕ ТАКЖЕ ВЫЗЫВАЮТ СТРАХ ПОТРЕБЛЕНИЯ НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ И, КАК СЛЕДСТВИЕ, СТРЕССОТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ПРИСТУПЫ ПОСЛЕ ПОТРЕБЛЕНИЯ. В cлучае РТ и БЭ — кодирования этапа шанжировки, т.е. подмены причин эффекта, не существует. Больной знает, что весь эффект либо в иглорефлексотерапии, либо в биоэнергетическом воздействии. Виртуозы рефлексотерапевтического кодирования порой так эффективно воздействуют на различные зоны, что после этого потребление наркотических средств может вызвать сильные и невыносимые боли в голове и в других частях тела. Эти боли бывают настолько невыносимы, что у больных хватает терпения на 15 минут. Затем они требуют раскодирования. Познав ужасы от таких ощущений и депрессию, они знают, что после кодирования рисковать с алкоголем не стоит. Психотерапевт в этом случае дает установку о возможных последствиях: инсульт, паралич и т.д.

Очень часто биоэнергетическое (БЭ) и рефлексотерапевтическое (РТ) кодирование выступают в качестве ритуального кода в системе условно-рефлекторного (УР) кодирования (см. выше). Так, например, больному вводят фармпрепарат, который, смешиваясь с алкоголем, вызывает стресс. Причину этого стресса объясняют больному БЭ или РТ — воздействием, а не влиянием фармпрепарата. Этот прием является парнокомплексным кодированием УР — БЭ (см. блок-схему).

Чаще всего психотерапевты применяют комплексные кодирования (парнокомплексные, триадокомплексные, квадрокомплексные — см.блок-схему).

ПАРНОКОМПЛЕКСНОЕ ФОРМИРОВАНИЕ АНТИНАРКОТИЧЕСКОЙ ЦЕЛЕВОЙ УСТАНОВКИ (КОДИРОВАНИЕ) — это разновидность совмещенной шанжировки, включающей в себя одновременно два метода кодирования. Эти два метода кодирования могут действовать независимо друг от друга, или один метод может быть ритуальным кодом другого (см. приведенный выше пример) и т.п.

В случае ТРИАДОКОМПЛЕКСНОГО КОДИРОВАНИЯ, как более сложного комплексного воздействия, задействованы три метода кодирования. Их взаимосвязь может быть разной: а) независимой; б) взаимозависимой; в) взаимообусловленной; г) ритуальной.

Для наглядности приведем варианты некоторых комплексных видов формирования антинаркотических установок (кодирования).

ВАРИАНТ 1. Парнокомплексное кодирование. Больному гипнотическим методом проведено внушение отвращения, (кодирование) на слово «водка» (или на запах водки), причем так, что он, услышав его, чувствует тошноту. В дополнение к этому проведено биоэнергетическое воздействие («биополем рук экстрасенса») на зону, расположенную в области живота, которая ответственна за рвотные реакции. Биоэнергетическое воздействие являлось кодированием, так как после него была дана установка на смертельно-опасный исход в случае потребления алкоголя. Больному разъяснено, что код введен в подсознание как гипнотическими, так и биоэнергетическими способами.

ВАРИАНТ 2. Триадокомплексное кодирование. Больному на сеансе групповой психотерапии продемонстрированы страшные последствия, которые могут быть после потребления алкоголя человеком, закодированным рефлексотерапевтическим способом. (Больной был только наблюдателем). Затем проведено иглорефлексотерапевтическое кодирование и предупреждено, что последствия будут аналогичными. В действительности у больного, который демонстрировал последствия выпивки после кодирования, смертельно-невыносимое состояние было вызвано условно-рефлекторным кодированием (введением специального фармпрепарата, который при смешении с алкоголем дает отрицательную реакцию). Больному объяснили, что код введен иглорефлексотерапевтическим и гипнотическим способами (косвенное внушение). Часто триадокомплексное кодирование включает в себя одновременно гипнотическое, биоэнергетическое и иглорефлексотерапевтическое кодирование. Таким образом, в комплексное кодирование входят воздействия, которые несут чисто ритуальную функцию, и такие, которые действительно вызывают отрицательные реакции, способствующие стрессотерапии. Одно и то же воздействие может в одном случае комплексного кодирования играть ритуальную роль, в другом, роль истинного воздействия, вызывающего отрицательные реакции после потребления алкоголя. Теперь рассмотрим, формирование антинаркотических целевых установок методом хирургических (вшивание) и психохирургических манипуляций.

Хирургические манипуляции (вшивание, торпедирование и т.д.) вызывают стресс как во время кодирования, так и после него. Вшитое в больного чужеродное тело как талисман всегда напоминает ему, что он кодирован и выпивка опасна. Эффект данной стрессотерапии больше не от влияния вшитого предмета, а от его присутствия и ореолоэффекта, который он имеет в обществе. После вшивания психотерапевт должен грамотно дать установку об опасных последствиях, которые могут быть после потребления алкоголя.

Установка дается с применением основ манипуляционной психотерапии. Психохирургические операции с «обильным выделением крови» и очистка «от образований, выросших в организме, благодаря алкоголизму», также вызывают сильный стресс во время «операции». Больной собственными глазами видит предметы, которые находились у него внутри и вызывали алкоголизм. Психотерапевт разъясняет больному, что причина алкоголизма удалена и его никогда не будет тянуть к выпивке. В некоторых случаях психотерапевт дает установку, что после такого «хирургического» вмешательства выпивка смертельно опасна в течение длительного времени. Особое место в системе формирования целевой антинаркотической установки занимают методы  шоковой терапии. В психофармакологии разработаны препараты, после потребления которых алкоголь вызывает реакцию более отрицательную, чем в случае условно-рефлекторного кодирования. Эта реакция аналогична ощущению шока. Наркозависимой личности буквально секунды дают почувствовать это состояние. Оно надолго остается в сознании и подсознании больного. Психотерапевт дает установку, что это состояние шока возникнет сразу в случае потребления алкоголя после кодирования. В качестве ритуала в этой процедуре могут быть различные воздействия (иглорефлексотерапевтическое, биоэнергетическое, гипнотическое и т.д.). Очевидно, что больной не должен знать истинной причины шокового состояния.

Далее рассмотрим формирование целевой антинаркотической установки с помощью иллюзорно-рефлекторного воздействия. Для наркозависимых личностей весьма эффективным бывает метод иллюзорно-рефлекторного кодирования. Нами выявлено, что некоторые наркозависимые обычно обладают видениями, иллюзиями, галлюцинациями. В процессе лечения психотерапевт формирует и вызывает у больного страшные иллюзии, приводящие к значительному стрессу. У больного вырабатывают рефлекс на появление страшных иллюзий вокруг бутылки или рюмки с алкоголем в случае возникновения запаха и мыслей об алкоголе. Больного после такого кодирования преследуют страшные иллюзии в случае появления алкоголя в реальности или в мыслях. Поэтому больной постепенно теряет способность даже мыслить об алкоголе. Это защитная подсознательная реакция. Психотерапевт должен изучить, какой вид иллюзий вызывает у больного наибольший стресс, и именно на нем провести иллюзорно-рефлекторноекодирование.

Пример. Больному П., обладающему алкогольными иллюзиями, проведено иллюзорно-рефлекторное кодирование на иллюзиях, которые «родились» только во время сеанса. Основными элементами этих иллюзий были «неприятные черви», которые появлялись в паховой области и «грызли» его половые органы. Эта иллюзия была привязана в процессе сеанса к алкоголю и мысли о нем. В результате, как только у больного в поле зрения (или обоняния) появлялся алкоголь или мысль о нем, то «возникали черви». Эти иллюзии вызывали неприятные «ощущения движения» в паховой области больного. Постепенно дума об алкоголе посещала больного все реже и наконец вовсе исчезла. В настоящее время больной обходит на большом расстоянии места, где продают и потребляют алкоголь.

Пример. Методом иллюзорно-рефлекторного кодирования можно выработать безразличие к алкоголю, не вызывая стресса. В этом случае работа с иллюзиями идет в терминах ауры, которая окружает больного, и он ее видит. В процессе лечебных внушений и «воздействия» на ауру больной убеждается, что она становится менее рыхлой, плотной и приближается по характеристикам к ауре здорового человека-трезвенника. Больному дается установка, что его аура стала нормальной (и он видит это) и способна защищать его от психического нападения извне (предложения выпить, стрессы и т.д.)

Может показаться, что метод стрессотерапии (кодирования) теряет свою силу, если больной знает секреты метода. В действительности это не так в силу того, что:

1.  Больной заинтересован в выздоровлении и «обманываться рад». Он имеет внутреннюю подсознательную установку на некритичное восприятие иллюзий и заблуждений, формируемых психотерапевтом. Это защитная реакция.
2.  Психотерапевт, проводящий кодирование, не должен проводить его в примитивной форме, при этом придерживаясь основ манипуляционной психотерапии.
3.  Очень сложно пациенту знать, где и когда его вводят в заблуждение, так как психотерапевт больше времени уделяет истинной картине. Трудно на фоне истины обнаружить элементы заблуждения.
4.  Код действительно иногда срабатывает настолько сильно, что бывают случаи, опасные для жизни. Сюрпризы подсознания непредсказуемы, даже если пациент знает, что его вводили в заблуждение. Возможно, МИФ о последствиях кодирования держится за счет последствий, которые в действительности имели другие причины, но общество их списывает на кодирование, что в свою очередь лишь закрепляет целевую антинаркотическую установку.

3. Недостатки методов формирования целевой антинаркотической установки.

С точки зрения современной общепсихологической теории [А.Г. Асмолов, 1979], любая попытка переформировывания личности обречена на неудачу, если она состоит в усилиях повлиять на сознание субъекта путем воздействия на сознание субъекта, игнорируя организацию предметной деятельности и производную от нее систему важнейших жизненных отношений субъекта, отраженную смысловыми образованиями личности. Для примера рассмотрим в контексте этих положений гипносуггестивную и рациональную психотерапию алкоголизма, в том виде, в каком она существует на сегодняшний день.

Таким образом, внушение в гипнозе может быть эффективно использовано для создания установки на трезвость в узком значении понятия т.е. на уровне целевой установки. Однако внушение оказывается практически бессильным перед задачей переформировывания предметной деятельности субъекта, перед системой смысловых установок наркозависимой личности, которые складываются в ходе деятельности, являющейся значительно более существенной детерминантой личности, чем вербальные воздействия на сознание, хотя бы и производимые в гипнозе.

Таким образом, ни гипносуггестивная психотерапия на основе желания переменить свою жизнь, ни рациональная психотерапия на основе понимания такой необходимости, не могут даже теоретически вывести больного из того порочного круга, замыкающегося на алкоголе, в котором он оказывается благодаря сформированности специфического дефекта предметной деятельности, детерминированного длительным использованием алкоголя в качестве мотива высших психических потребностей. Задача должна пониматься шире, чем только медикаментозное или немедикаментозное, плюс психотерапевтическое лечение.

Таким образом, задача психологической реабилитации больных алкоголизмом может быть сформулирована как выявление и актуализация таких мотивов ремиссионной деятельности, которые, обеспечивая должную преемственность со сложившимися в ходе всей прежней жизни пациента смысловыми установками, приводили бы к появлению новых смысловых установок, уже не являющихся типичными для алкогольной личности и тем самым исключали бы возможность актуализации алкоголя в качестве адекватного потребностей сфере мотива. Важнейшей функцией мотива при таком подходе является его смыслообразующая функция, т.е. свойство мотива определять и перестраивать субъективное отношение человека к осуществляемой им деятельности. В итоге мотив опосредованно через смысловые образования и деятельность в целом влияет и на сами потребности, давая им новое развитие.

В заключение обзора методов формирования целевой антинаркотической установки (кодирования) необходимо отметить, что все они в течение небольшого промежутка времени в той или иной мере погружают больного в пограничную ситуацию между бытием и небытием (жизнью и смертью). Иными словами, создается критическая ситуация, при которой больной делает переоценку себя и своих ценностей-мотивов, своего положения, и решает дилемму — быть или не быть? Если всего этого после кодирования нет, то кодирование можно считать не состоявшимся. К сожалению, не все психотерапевты выдерживают эти требования, и метод постепенно в их руках теряет силу. Часто причина этого лежит не в действиях психотерапевта, а в недостатках методов быстрого кодирования.

1.  Эффективность метода преимущественно определяется талантом и личностью психотерапевта. Выполняется формула: «Есть талант — есть метод, нет таланта — нет метода». Иными словами, метод не универсален.
2.  С каждым годом ореолоэффект метода кодирования падает. Это связано с неграмотным использованием метода и, как следствие, его дискредитацией.
3. Не все наркозависимые личности поддаются методу кодирования.
4. В течение многих лет после кодирования больные испытывают сильные стрессы, загоняемые в подсознание. Все это сказывается на психоэмоциональном здоровье.
5.  Быстрое кодирование является своего рода деструктивной психологической ловушкой для наркозависимых личностей и в конце концов ведёт к рецидивам.

Таким образом, в большинстве методов кодирования имеет место пассивная позиция наркозависимой личности, заключающаяся в «потреблении» установки на трезвость извне, а не внутренние активные механизмы её формирования. При этом в качестве главных ценностей выступают внедеятельностные понимаемых ценности. Эти ценности определяются позицией, которую личность имеет к тем обстоятельствам, ситуации, своей судьбе. Личность в этом случае может испытывать негативные переживания, но благодаря страху умереть после потребления наркотического средства или чувству ответственности, основанном на осознании нужности себе и другим, своему горькому прошлому и т. п., имеет на некоторое время установку на трезвость. Ценностью становится в этом случае  кратковременное переживание ценности, представляющей собой достижением цели — жить или выживать трезвым, ответственным, нужным и т. п. Всё это в конечном счёте делает эту установку целевой и недолговременной. В то же время выявлено, что пограничная ситуация, создаваемая в методах стрессотерапии (кодирования) может выступать в качестве главной предметной деятельности, направленной на преобразование смысловых установок наркозависимой личности. Она может заменить все психотерапевтические мероприятия и оказаться намного эффективней. Так например, есть нарколичности, которые практически навсегда бросали потреблять после смертельно-опасных болезней. Таким образом, возникает проблема создания состояний личности, схожих с пограничной ситуацией, но не опасной для жизни (см. четвёртую главу).

Всех вышеизложенных недостатков практически лишен метод пограничного анализа, разработанный в данной работе (см. главу 4). Он так же, как и вышеприведённые методы формирования целевой антинаркотической установки, является пограничной психотерапией, т.е. связан с феноменом пограничной ситуации (бытие — небытие, жизнь — смерть).

4. Метод пограничного анализа и кодирования (кодирование по Р.Р. Гарифуллину)

Во второй главе нами было показано, что основными условиями успешной психокоррекции наркозависимой личности является учёт особенностей наркозависимости. Наиболее важными из них являются:

а) Учёт особенностей и закономерностей наркотической виртуальной реальности ;

б) Создание таких внутренних условий, которые бы способствовали преобладанию ценностей переживания над понимаемыми ценностями;

Именно этим двум условиям, на наш взгляд, удовлетворяет метод пограничного анализа.

Согласно нашим исследованиям и наблюдениям, успешное удовлетворение актуальных потребностей в ходе сформированных деятельностей, мотивы которых актуализируют смысловые установки и ценности [К. Г. Сурнов, 1982], противостоящие смысловым установкам наркозависимой личности, является лишь добавочным условием успешной психокоррекции наркозависимости. С нашей точки зрения, проблему психокоррекции наркозависимости сводить лишь к созданию новых мотивов-ценностей, которые бы противостояли мотивам-ценностям наркозависимости, не достаточно. Необходимо не только противостояние, но и замещение деструктивных наркотических установок альтернативными установками. Кроме того, выше было отмечено, что наркозависимая личность погружается в мир наркотических иллюзий не только из-за того, чтобы удовлетворить свои потребности с помощью реализации каких-то ценностей, но и реализовать свой смысл жизни, который в большинстве случаев не осознаваем и не выражаем в трезвом состоянии. (Тем более простое противостояние установок это не ликвидация причины наркозависимости, а лишь её аккумулирование, что в конце концов приводит к рецидивам). Иллюзия полноты смысла, некий квазисмысл  жизни приходит в виде наполненности восприятия, открытия неких неизвестных для трезвого состояния ощущений, когда субъект погружается в виртуальный мир наркотических иллюзий. Наполнить этот смысл жизни в трезвой жизни до виртуального уровня, является трудной и часто недосягаемой задачей. Метод пограничного анализа решает (первичную) задачу компенсации этих квазисмыслов настолько, что постепенно начинает решаться (вторичная) задача создания новых мотивов деятельности, актуализирующих новые смысловые установки, которые противостоят старым деструктивным установкам. Таким образом, для успешной психокоррекции необходима не только противостояние установок, но и их замещение.

В целом развитие наркозависимой личности с точки зрения её деятельности можно представить в виде следующей блок-схемы:

Как видно, пограничный анализ выступает в качестве некоего преобразования, некоей «линзы», преобразующей восприятие наркозависимой личности. Пограничный анализ позволяет соединить несводимые друг к другу наркозависимую и ненаркозависимую, т.е. виртуальную и действительную реальности. Этот метод выступает в роли переходного оператора, который ранее отсутствовал при психокоррекции наркозависимости, основанной на деятельностном подходе. В результате этого изменяется механизм и структура деятельности личности. У личности открывается множество потребностей (см. выше блок-схему).Пограничный анализ, разрешает проблему стыковки законов реального и виртуального миров наркозависимой личности.

По сути своей, наркозависимая личность приходит к психотерапевту, благодаря своей трезвой части. Однако, в большинстве случаев, трезвая часть его личности уже сделала всё, что могла, чтобы поддержать состояние трезвости, и это означает, что с этой частью уже нечего делать. Нам же надо получить доступ к той части его личности, которая заставляет потреблять. Кроме того, необходимо донести результаты взаимодействия с наркочастью до трезвой части. Но это невозможно, так как эти две части резко диссоциированы настолько, что когда наркозависимая личность находится в одном состоянии, психотерапевт не может общаться с другим состоянием. Проблему переформирования этого диссоциированного состояния, частично разрешает нейро-лингвистическое программирование [Бэндлер Р., Дж. Гриндер, 1995], позволяющее существовать эти два состояния одновременно. Согласно этому методу, сначала формируется доступ к потребляющей части и «ключ» (якорь) к этому доступу закрепляется. Аналогично, закрепляется «ключ» для вхождения в трезвость. И, в конце концов, используются эти два ключа одновременно, чтобы одновременно войти в реальный и виртуальный (наркотический) мир.

По сути своей Р. Бэндлер и Дж. Гриндер, разработали метод стыковки трезвой и наркотической части личности, в основе которого лежит внушение опъянённого состояния тогда, когда личность находится в трезвом состоянии. Такая стыковка позволяет эффективно «доносить установки до нужной цели». Нами [Гарифуллин Р. Р., 1997], был предложен метод стыковки наркотической и трезвой части, в основе которого лежит внушение трезвого состояния тогда, когда личность находится в опъянённом состоянии.

Практика показывает, что вышеприведённые методы переформирования диссоциированного состояния наркозависимой личности не всегда бывают эффективными, так как внушаемость пациентов различна.

Разработанный в данной работе пограничный анализ, не требует особой внушаемости пациентов. Этот метод по сути своей соединяет в себе следующие процедуры:

1. Психокоррекционная работа ведётся с личностью, находящейся в постнаркотическом (трезвом) состоянии:

а) на языке трезвеннической реальности (традиционный подход);.

б) на языке наркореальности;

2. Психокоррекционная работа ведётся с нарколичностью, находящейся в наркотическом состоянии:

а) на языке трезвеннической реальности;

б) на языке наркореальности;

3. Экзистенциальный подход. Психокоррекционная работа ведётся с нарколичностью на языке наркореальности, который постепенно переходит на «нейтральный» язык «пограничной реальности».

Основными этапами пограничного анализа являются:

1. Этап выявления и селекции полярных конструктов как первичных элементов нарколичности, которые получили в работе названия Ж-процессов (радость жизни) и С-процессов (страх смерти). Под Ж-процессом понималась жизнедеятельность с наибольшим наполнением жизни позитивными ценностями переживания, под С-процессом с наименьшим, ограниченном лишь на понимаемых ценностях. На этом этапе пациент самостоятельно и с помощью психолога анализирует через категории С и Ж- процессов свои прошлые и настоящие трезвые и опъянённые состояния жизнедеятельности. Отбираются эпизоды (Ж-процессы) трезвеннических восприятий, которые по яркости ощущений тождественны наркотическому восприятию. Именно посредством их на заключительном этапе будет проведён синтез наркотического и трезвеннических восприятий. По сути пограничный анализ позволяет самой личности проводить селекцию своих полярных психологических конструктов по признаку наличия в них С и Ж- процессов и благодаря этому формировать понимаемую ценность жизни настолько, чтобы происходило повышение  ценности переживания жизни. Для этого ограничиваются все настоящие депрессивные тенденции (С-процессы) нарколичности, заключающиеся в интерпретации ценностей трезвой жизни лишь как непривлекательных и «скучных». Показывается, что причина такого пессимистичного восприятия ценностей заложена в ограничении восприятия ценностей лишь как понимаемых, что не все ценности можно выразить словами, что настоящие ценности должны быть переживаемыми. В результате ценности переживания постепенно выходят на первый план. Личность больше начинает жить не результатами (конечный результат жизнедеятельности — смерть), а процессами жизнедеятельности (жизнь). Понимаемые деятельностные ценности, сосредоточенные лишь на конечном результате, становятся вторичными. По сути своей, в процессе такого анализа, проводимого на первом этапе, у пациента вырабатывается внутренняя установка оценивать свои действия и окружающий мир с позиций жизни и смерти, но с акцентом на первое.

2. Этап переживания своих прошлых трезвеннических и опъянённых состояний (Ж-процессов). На этом этапе пациент, в присутствии психолога, обучается быстрому вхождению в состояние переживания своих наиболее ярких прошлых опъянённых и трезвых состояний. Анализируются причины потребления наркотических средств (C-процессы).

3. Этап стыковки наркореальности с трезвеннической реальностью. Он получил название двухстороннего переформирования диссоциированных наркотического и трезвеннического состояний. Сначала, личность с помощью воспоминаний переживает состояния прошлых наркоопъянений и с ней ведётся сравнительный анализ Ж-процессов наркосостояний и прошлых трезвых состояний. (Или с личностью, находящейся в состоянии опъянения, проводят аналогичный сравнительный анализ трезвеннических Ж-процессов прошлого). Затем, личность с помощью воспоминаний погружается в состояние прошлых позитивных трезвеннических состояний и с ней проводят аналогичный сравнительный анализ трезвеннических и наркотических Ж-процессов. На этом последнем этапе, на основании сравнительного анализа, психотерапевт убеждает пациента в том, что в дальнейшем Ж-процессы опъянения будут тождественно замещаться Ж-процессами трезвеннической жизни. Таким образом, стыковка наркореальности с трезвеннической реальностью происходит за счёт создания связей между переживаниями прошлых Ж-процессов наркотической и трезвеннической реальностей. Этот процесс образно можно представить как процесс «сшивания и сращивания двух частей, разорвавшейся личности». Именно на этом этапе формируются ценности-смыслы, которые вызывают переживания, тождественно замещающие наркопереживания. Пограничный анализ разрешает проблему стыковки законов реального и виртуального миров наркозависимой личности. В результате этого изменяется механизм и структура настоящей деятельности личности, за которой совместно наблюдают и анализируют пациент и психолог. Личность как бы вырывается из замкнутого круга потребностей, связанных лишь с наркотическим потреблением и у неё открывается множество новых потребностей

Эффективность психокоррекции нарколичности методом пограничного анализа оказалась выше по сравнению с традиционными методами психокоррекции. Пятилетние наблюдения за наркозависимыми личностями показали, что в зависимости от того какие ценности после психокоррекции становились главными, зависела продолжительность установки на трезвость.

Как видно из таблицы (см. ниже), эффективность психокоррекции наиболее высокой оказалась в первой группе, где в качестве главных ценностей выступали ценности переживания. В этой подгруппе процент рецидивов за пять лет был почти в два раза меньше, чем во второй подгруппе, где в качестве главных ценностей выступали ценности созидания. В то же время в подгруппе, где главными ценностями были внедеятельностные понимаемые ценности, процент рецидивов был меньше в 1,5 раза по сравнению со второй группой (деятельностные понимаемые ценности). Необходимо отметить, что  большинство лиц из первой группы прошли пограничный анализ и именно благодаря ему приобрели соответствующую ценностную ориентацию. В то время как во второй группе большинство прошли курс традиционного кодирования.

Теперь подробнее коснемся вышеприведённых пунктов. Во второй главе нами было показано, что эффективность деятельностного подхода без учёта особенностей наркозависимости (существования несводимых друг к другу реальностей и др.) сравнительно низкая. Деятельностный подход без учёта особенностей наркозависимости может быть использован лишь на предначальных стадиях наркозависимости. Как учесть эти особенности в процессе психокоррекционной работы?

Согласно пограничному анализу, разработанному в данной работе, общение психолога с наркозависимой личностью должно происходить в понятиях виртуального наркотического мира. Для этого объекты и ценности реального мира преобразуются под пространство виртуальной наркореальности, и наоборот. Иными словами, понятия-ценности реального мира выражаются в понятиях-ценностях наркореальности. Психолог, ссылаясь на научные исследования и другие факторы, должен убедить нарколичность в том, что в ненаркотическом реальном мире существуют мании, ничуть не уступающие по своим ощущениям наркомании.

Пример. После лечения от алкоголизма у меня появился зверский аппетит. Думал, что всё пройдёт, но вот уже как два года, а я всё время думаю только о еде. Люблю готовить. Друзья и знакомые называют меня гурманом. Если я голоден, то в голове у меня только мысли о еде, мне чудятся какие-то прекрасные запахи, желудок начинает урчать, во рту появляются обильные слюни. Я ни о чём не могу думать. Могу есть где угодно и когда угодно. Могу не постеснявшись попросить еды у незнакомых мне людей. Для меня больше удовольствие доставляет не только потребление пищи, но и её приготовление. Всё это для меня единый приятный процесс. Всегда с собой чего нибудь ношу поесть. Знали бы вы, какое настроение мне приносит процесс потребления пищи. Порой закрываю глаза и мне ничего не надо, вот так бы есть и есть всю жизнь. Красиво накрытый стол, красиво уложенные блюда — вот мои сны и фантазии.

Психолог должен доказать и показать больному, что любые альтернативные мании также приводят к выработке организмом наркотических средств, что по сути своей взамен алко- или наркомании должны прийти безвредные мании: любовная мания, книгомания, Богомания, непатологическая мания тщеславия и самоактуализации и другие мании (см. ниже рисунок), способствующие духовной и творческой деятельности:

Наркозависимую личность знакомят с таблицей, в которой представлены мании-деятельности и соответствующие им «количество наркотика», якобы вырабатываемого в процессе этой деятельности. В процессе психокоррекционной работы и по своим ощущениям личность сама находит компенсирующие наркоманию альтернативные мании. Таким образом, личность для себя остаётся зависимой, но уже от других маний. Она убеждена, что по прежнему потребляет наркотическое средство, только иным способом. Благодаря этому исчезают страхи и депрессии, которые обычно бывают при традиционных подходах т. е. быстром погружении личности в реальный мир. Именно это способствует постепенному переходу в реальный мир. Об этой постепенности, как об одном из важном условии успешной психокоррекции личности, мы говорили в предыдущих главах. По сути своей этот процесс аналогичен процессу обучения детей взрослой деятельности через детские игры. Он позволяет преодолеть барьер, препятствующий более успешному обучению. Практика показывает, что личности прошедшие через все деятельности жизни, как некие игры, всегда имели больший творческий успех. Аналогично происходит и с наркоманией. Личность, нашедшая в своей жизни альтернативные и замещающие мании, всегда будет менее склонна к наркомании. Просто противостоящими деятельностями (установками), иными словами, укрощением «дракона» наркозависимости, с нашей точки зрения, проблему наркомании решить невозможно.  Необходимы полностью замещающие наркоманию деятельности. Таковыми являются только мании-деятельности. Именно в таких деятельностях имеет место истинный сдвиг мотива на цель, приводящий к тому, что личность начинает жить ценностями, заключёнными не в целях, а в процессах достижения целей (см. ниже), что, в свою очередь, является основным условием успешной психокоррекции личности. В связи с этим, выше уже говорилось, что для эффективной психокоррекции нарколичность должна зациклиться на новых установках и ценностях с такой же интенсивностью и частотой, как это бывало в состоянии опьянения.

Если образно представить наркозависимую деятельность как периодическое катание на карусели, слезая с которой катающийся не может долго находиться на земле, так как не в состоянии адаптироваться к неприятным ощущениям (головокружением и др.) То метод пограничного анализа представляет собой процесс постепенного замедления движения карусели. Хотя катающийся на неё ещё запрыгивает, но всё реже и реже, в силу того, что он сам себе организует карусель, бегая по траектории её вращения, как с удовольствием бегают дети по кругу. Такой бег тоже является вращением, но не пассивным, как в случае карусели, а активным и поэтому безвредным. Этот бег полностью компенсирует (а не противостоит) катание на карусели. В качестве бега выступают различные мании: Богомания, спортомания, телемания (для телезрителей), телезвёздомания, медитация, трудомания, сексомания, гурмания, мания величия и т.д. и т. п. Эти мании не должны упрощаться лишь до уровня увлечений и мечты, это должно быть нечто большим, что позволяло бы их называть маниями. Именно в них личность живёт процессами достижения цели (промежуточными целями), нежели только самими конечными целями. «Живёт в жизни», а не «рядом с ней».Только в этом случае, на взгляд автора возможна наполненность жизни. Как показывают наблюдения: дети больше всех живут процессами жизни и позитивными маниями. Их жизнь наполнена настолько, что ход психологического времени замедляется. Именно к этим истокам, в процессе пограничного анализа, движется наркозависимая личность, к границе бытия и небытия, приближаясь к пограничной ситуации своего рождения, к своей сущности, которую личность замаскировала благодаря различным иллюзорно-компенсаторным деятельностям, в том числе наркозависимой. Согласно нашим анализам и наблюдениям за людьми престарелого и детского возраста, чем ближе находится индивид к пограничной фазе бытия — небытия (рождение или смерть) тем меньше его потребность в наркотической виртуальной реальности и тем больше его жизнь наполнена психологическими феноменами в которых имеет место сдвиг мотива на цель. Дети и старики больше живут процессами достижения целей, а не целями, как конечными результатами. Иными словами, они живут не «рядом с жизнью», а в «самой жизни», чувствуя её полноту.

Можно предположить, что потребление личностью наркотического средства приводит к тому, что она как бы «срывает с себя оболочку времени», вызванную процессом взросления и погружается в мир детства. Поэтому виртуальная реальность является скорее всего константной реальностью детства, образующейся благодаря снятию «оболочки времени». Наркотическая личность, после потребления наркотического средства, возвращается в свободное детство. Она не открывает новых миров, а образно говоря, находит то, что было когда-то утеряно. К личности возвращается то синестезическое восприятие мира, которым она обладала в младенчестве, когда ещё у неё не произошла дифференциация зрительных, слуховых и кинестетических анализаторов. Память индивида по видимому сохраняет эту информацию настолько, что наркотическое средство, воздействуя на определённые зоны мозга, может её актуализировать. Возникает вопрос: не существуют ли способы безвредного нехимического, т. е. информационно-психологического воздействия, которые бы аналогичным бы образом проводили актуализацию этих зон? Разрешение этого вопроса позволило бы решить проблему стыковки виртуального и реального миров и организовать более эффективную систему психологической реабилитации наркозависимой личности. Метод пограничного анализа, разработанный в данной работе частично решает эту проблему.

Таким образом, наркозависимая личность не поднимается, а опускается к своим истокам, к границе бытия и небытия, приближаясь к пограничной ситуации своего рождения. Чем ближе находится индивид к пограничной фазе бытия — небытия тем меньше его потребность в наркотической виртуальной реальности. Очевидно это связано с тем, что она и так без вспомогательных средств чувствует эту реальность, родившись в ней и постепенно уходя от неё. Аналогичные закономерности наблюдаются при приближении личности к пограничной фазе смерти. Согласно нашим исследованиям, пожилые люди постепенно начинают испытывать безразличие к наркотическим средствам.

Метод пограничного анализа был разработан для зрелого и активного возраста, на основании исследований причин безразличия к наркотическим средствам как младенцев, так и лиц, находящихся в состоянии глубокой старости. Он позволяет искусственно вводить личность в пограничную фазу, которая является промежуточной между реальным и виртуальным мирами и достигать сравнительно высоких результатов в психологической реабилитации наркозависимых личностей.

В начале данной работы нами было показано, что одним из главных условий успешной психокоррекции наркозависимости, является преобладание ценностей переживания над понимаемыми ценностями. Иными словами, личности, для которых ценностями являются не конечные цели, а процессы достижения этих целей (промежуточные цели), имеют больше шансов к выздоровлению. Пограничный анализ позволяет самой личности проводить селекцию своих психологических феноменов по признаку наличия в них ценностей переживания и понимаемых ценностей(разделение их на С и Ж- процессы), что способствует поиску альтернативных маний (Ж -процессов) и как следствие, более эффективной психокоррекции. (Напомним, что Ж-процессом мы условились называть жизнедеятельность с наибольшим наполнением жизни ценностями переживания, С- процессом с наименьшим наполнением, т.е. с преобладанием понимаемых ценностей).

В качестве примера приведём интервью одной из исследуемой нами нарколичности, прошедшей курс пограничного анализа:

«До этого я уже проходил у других лечение от алкоголизма, но откровенно говоря, не потреблял благодаря собственному терпению. Бывало, погорячишься и сразу хочется избавиться от стресса. А как? Ведь я кодированный. Врачи сказали, что выпивать опасно для жизни. Сразу возникает страх. Потом падает настроенье ещё больше. Потребить всё равно хочется. Из-за страха себя сдерживаешь. Стал раздражительным. Кидался без причины на жену. Жена даже как-то сказала мне, что уж лучше бы я пил. И я, сам того не замечая, всё таки выпил и начались пьянки. Опять начал понимать, что необходимо лечиться, но вспоминая, что опять будет тоже самое, пришёл к безысходности. Супруга у кого-то узнала, что есть лечение, которое изменяет человека, даже его характер. Что после него человек становится спокойнее.

На занятиях с психологом я узнал, что главная причина моих пьянок в моих беспокойствах, которые связаны со страхом смерти. Сначала я этому не поверил. Нет, конечно я иногда думал о своей смерти, но всегда как-то отгонял эту мысль, так как падало настроение. Вспомнил, как в детстве меня охватил ужас, когда я узнал, что когда-нибудь умру. Я понял, что всё, что со мной происходит, можно разделить на смертельное и жизненное. Мне объяснили, как отличать смертельное от жизненного. Оказалось, что смертельного больше там, где я подозрительно сильно целеустремлёнен, беспокоюсь, спешу, ругаюсь, проявляю эгоизм и так далее. И наоборот, где я спокоен, чувствую радость от малого, чувствую какую-то наполненность это жизненное. Об этом я записывал в свой дневник. Расписывая весь день по часам, а иногда и по минутам. Я вспомнил, что в детстве у меня было много жизненного. Но я понял и другое, что моя пьянка по сути своей была способом погружения в детство. Пьянка была ложным жизненным процессом, так как после неё возникало много смертельного. Как сказал мне мой психолог: «Научись жить процессами, а не целями...» Сейчас мне это удаётся всё больше и больше. Вчера у меня практически весь день был жизненным. Если я начинаю что-то делать и чувствую, что начинается беспокойство, то это у меня сразу пресекается, так как я понимаю, что это. У меня это вошло уже в привычку. Оказывается можно пьянствовать, будучи трезвым и алкоголь вырабатывает сам организм и нужно только находить такое дело. Сначала я этому не верил. А сейчас нашел такое занятие, которое приносит радость даже большую, чем пьянство. Вот уже почти как два года как я не потребляю и не тянет и настроенье не то, что было раньше. Я возвращаюсь к себе».

Выше было показано, что метод кодирования, разработанный А. Р. Довженко, формирует антинаркотические конструкты: опасно для жизни — не опасно и др. Но эти методы больше формируют конструкты, целевой установки «не потреблять», потому что опасно. Этот метод не учитывал, что наркотическая зависимость — это не просто следствие закрепившейся установки, благодаря многократному повторению [Узнадзе 1966], а сложная суперпозиция первичной установки и виртуального восприятия, приводящего эту первичную установку на многократно проигрываться (проигрываются целе-образы), превращая её в циклическую установку. Интересно то, что эти проигрываемые целе-образы никогда не надоедают. Очевидно, что после многократных ознакомлений с виртуальной реальностью личность начинает воспринимать, интерпретировать, объяснять, предсказывать свой опыт в новых конструктах: кайф — пустота, полёт — умирание и т.д. Какими бы сложными эти конструкты не были, все они, согласно нашему предположению, состоят из первичных конструктов пограничного анализа: мысле-образов о жизни и смерти.Всё это не подсознательная работа установки, а сознательное сравнение, которое по сути своей определяет формирование смысловой установки на потребление наркотических средств. Это сравнение личность может пронести через всю свою жизнь. Задача психокоррекции наркозависимой личности состоит в уменьшении этого вредного компаративного процесса. Пограничный анализ разрешает, на наш взгляд, эту задачу и формирует новые конструкты смысловой установки, противостоящие и компенсирующие старые деструктивные конструкты.

На основании вышеприведённых примеров (см. главу 2), было показано, что циклическая установка, формирующая виртуальную реальность для наркозависимой личности, в своей основе содержит конструкт-мыслеобраз. Таким образом, установка является «стержневым каркасом» на котором «возводится» здание наркозависимости. Сама же установка, основывается на конструктах личности (см. ниже). Следовательно, для эффективной психокоррекции необходимо изменение этих конструктов. Эта задача успешно решается с помощью пограничного анализа.

Таким образом, исследование конструктов личности является одной из главных задач в проблеме психокоррекции наркозависимой личности. По видимому, эффективная психокоррекция будет заключаться в преобразовании конструктов трезвого наркомана или алкоголика. Одним из эффективных методов преобразования деструктивных конструктов, на которых зацикливается наркозависимая личность, и является метод пограничного анализа, выдвигаемый в данной работе. Этот метод, на наш взгляд, разрушает эти конструкты и взамен создаёт новые, оздоравливающие. По сути своей он преобразует ценностные ориентации наркозависимой личности.

По нашим наблюдениям, пограничная ситуация [Р. Р. Гарифуллин, 1997](между жизнью и смертью, страдание, вина, борьба и т. д.) может выступать в качестве главной предметной деятельности, направленной на более ускоренное преобразование и перевоспитание смысловых установок наркозависимой личности. Она может заменить все психотерапевтические мероприятия и оказаться намного эффективней Так например, есть нарколичности, которые практически навсегда бросали потреблять после смертельно-опасных болезней. После пограничной ситуации у них возникало постпограничное состояние с боле высоким уровнем Ж-процесса и как следствие, пропадало желание искусственного подбадривания своего настроения с помощью наркозависимости.

Нами было исследовано 21 субъект, побывавших в пограничном и постпограничном состояниях. Им было поручено в процессе интроспективного анализа воспоминаний восстановить во времени процесс уменьшения Ж-процесса (максимальное наполнение жизни ценностью переживания). Субъективная оценка этого процесса проводилась по десятибальной шкале. На рисунке представлена усреднённая кривая Ж-процесса во времени.

Рис.1. Зависимость Ж-процесса во времени.

Как видно, уже в первые тридцать минут уровень Ж-процесса падает почти в два раза и лишь затем идёт медленное его уменьшение и стабилизация. По видимому, есть субъекты для которых эта зависимость имеет большую или меньшую скорость убывания и всё же значительное понижение этой величины в первые часы постпограничного состояния, очевидно. Можно предположить, что Ж-процесс может стабилизироваться на уровне 20-60 %. По видимому, именно от этой величины зависит склонность субъектов к искусственному поднятию Ж-процесса (наркозависимость и др.) или естественному (другие виды деятельности).

Приведём интервью одного из анализандов, принимавшем участие в вышеприведённых исследованиях.

Пример. Обычно я езжу в командировки на поезде. На этот раз так получилось, что пришлось лететь самолётом. В то время сравнительно часто происходили авиакатастрофы и я часто задумывался об этом и тешил себя тем, что не оказывался в этих злополучных самолётах. Тогда я сидел в аэропорту в зале ожидания и смотрел телевизор и как назло в новостях сообщили ещё об одной авиакатастрофе. Кроме того, сообщалось, что именно на конец года приходится наибольшее количество аварий в воздухе. Я летел в командировку в первых числах декабря. После такой информации я уже не мог избавиться от страха, который меня преследовал всю дорогу. Более того, этот страх я обнаружил на лицах некоторых пассажиров. Весь полёт для меня был пыткой. Мне казалось, что я лечу вечность. Я прислушивался к звуку мотора. Когда этот звук в силу каких-то причин пропадал, я спрашивал своих соседей об этом и они меня успокаивали. Когда бортпроводница начинала ходить из одного конца салона в другой, то мне казалось, что это связано с какими-то неполадками самолёта. Наибольший страх я испытал в начале полёта, когда бортпроводница начала рассказывать как пользоваться спасательными принадлежностями и показала, где они находятся. Всё это я воспринял не как обучающую лекцию, а как признак начала авиакатастрофы. В течении всего полёта из меня выходил холодный пот. Видя, что в состоянии аналогичного переживания находятся и другие пассажиры, я ещё больше испытывал страх. Весь этот ад кончился лишь после приземления. К своему удивлению, когда я вышел из самолёта, то испытал такое чувство счастья и душевного умиротворения, которое не испытывал, пожалуй, никогда. Мне всё было интересным: серое небо, деревья, люди. Я как-то по особому стал видеть окружающий меня мир. В эти моменты меня не покидала мысль, что как хорошо, что всё обошлось и в воздухе ничего не случилось. Я тешил себя этим, сравнивая мысленно тот ад с этим живым и красивым миром. В эти моменты я был, добр как никогда. Общение моё было настолько альтруистичным, что я поймал себя на мысли: «Не схожу ли я с ума?». Один прохожий сказал своей спутнице о том, что я странный какой-то. Я взглянул на себя в зеркало и не узнал себя. На меня смотрел мужчина с яркими и искристыми глазами, теми глазами, которые были у меня в далёком детстве. Я понял, что открыл в себе забытое прошлое. Но это состояние таяло прямо на глазах и уже через три часа оно уменьшилось так сильно, что я вспомнил о своих эгоцентрических целях, начались перепады настроенья, я перестал быть странным и уже не вызывал интереса у прохожих, я стал как все: целеустремлённым и озадаченным мирскими и обывательскими проблемами. Но на улице встречались люди, которые в чём-то напоминали меня после полёта. Это были люди в нетрезвом состоянии. И я выпил и вновь ощутил тот полёт души, который был у меня после полёта на самолёте. И всё таки опьянённое состояние уступало по уровню наслаждения тому состоянию, которое мне подарила авиакатастрофа, которая состоялась, как я понял потом, в моей голове.

По нашим наблюдениям, некоторые наркозависимые личности, испытывают подсознательное желание пьянствовать до смертельно-опасных состояний, в силу того, что после такого «умирания» т. е. пограничной ситуации, возникает особое постпограничное состояние. Оно характеризуется значительным сдвигом мотивов на цели и временным открытием значительного спектра ценностей. В связи с этим приведём следующий пример.

Пример.  Я профессиональный художник. Благодаря пограничному анализу понял, что выпиваю или применяю наркотик для того, чтобы восполнить для себя дефицит этой радости. Познал радость творческой деятельности и её успехов, но испытывал недостаток этой радости. Обратил внимание на то, что если пил понемногу, то трезвым долго быть не мог, приходили беспокойства. Если бывал в запое «до потери пульса » и страха смерти, то после того, как выходил из этого состояния, то испытывал состояние, схожее со «вторым рождением». После такого смертельно-опасного запоя мог не пить три месяца, при этом первый месяц испытывал состояние гигантского творческого подъёма и создавал лучшие свои картины, которые хорошо продавались. На вырученные деньги вновь начинал пьянствовать и пьянствовал не потому, что появлялись деньги, а потому, что появлялось беспокойство и уходило состояние творческого подъёма. И опять я «умирал» в запое. Благодаря пограничному анализу я приобрёл способность находиться в состоянии творческого подъёма без потребления наркотических средств.

Таким образом, возникает проблема создания состояний личности схожих с пограничной ситуацией, но не опасной для жизни. Решение этой проблемы не должно сводиться к неким психотерапевтическим играм групповой терапии, а должно быть особого рода розыгрышем, о котором должен знать лишь психолог или психотерапевт [Гарифуллин Р. Р., 1997] . Близко к разрешению этой проблемы приближается пограничный анализ. Этот метод, основанный на анализе пограничной ситуации, является, на наш взгляд, более эффективным методом. По сути своей метод пограничного анализа «переселяет» личность в постпограничную ситуацию, в которой ценности переживания начинают значительно преобладать над понимаемыми ценностями (главное условие успешной психокоррекции см. выше).

Сущность метода пограничного анализа [Гарифуллин Р.Р., 1997]заключается в том, что все психологические процессы сводятся к сложной комбинации мысле-образов о жизни и смерти как первичных личностных конструктов. Личностный конструкт — это идея-мысль-образ, которые личность использует, чтобы осознать или интерпретировать, объяснять или предсказать свой опыт [Kelly, 1955]. Он представляет собой устойчивый способ, которым человек осмысливает какие-то аспекты действительности в терминах схожести и контраста: умный — глупый, мужской — женский, кайф — пустота и т.д. В нашей работе в качестве базового первичного конструкта выбран мысле-образ о жизни (Ж-конструкт) и смерти (С-конструкт). Благодаря пограничному анализу удаётся проводить оценку частоты и интенсивности циклической установки, т.е. зацикленности на определённых мысле-образах (см. выше главу 2), формирующих виртуальное восприятие. Кроме того, такой анализ позволяет оценивать наличие и характеристики различных позитивных и негативных виртуальных реальностей: наркотических, сновидений, патологических и непатологических маний и т.д. Этот метод позволяет оценивать сложное развитие и взаимодействие С- и Ж- конструктов. И, наконец, этот метод позволяет проводить селекцию психологических явлений личности по критерию наличия в них ценностей переживания и понимаемых ценностей, что является основой успешной психокоррекции наркозависимой личности.

Условно принимается, что С- конструкт — это субъективная (условная) категория, которая представляет собой чистый мысле-образ о смерти, соответственно Ж- конструкт — о жизни. В чистом виде эти конструкты не существуют. Складываясь по сложному механизму, они образуют нечто, что не похоже на чистый конструкт о смерти или о жизни, образуя тем самым мысли, ассоциации, фантазии, образы, сновидения и т.д. Определить структуру и динамику комбинаций из этих конструктов невозможно. Поэтому мы можем ограничиться лишь качественной оценкой этих психологических образований. Для этого в пограничном анализе все психологические феномены личности, как уже отмечалось выше делятся на С и Ж- процессы по наличию в них ценностей переживания и понимаемых ценностей (т. е. по тому, что выбирается личностью в качестве ценности: сам процесс достижения цели или сама цель ). Если в психологическом явлении преобладает процесс, где имеет место преобладание ценностей переживания, то этот процесс является Ж-процессом. Иными словами у личности живущей ценностями, которые заключаются в самих процессах достижения цели (а не в самих целях), преобладают Ж -процессы. И наоборот, если у личности преобладают понимаемые ценности, то у неё преобладают С-процессы. Таким образом, согласно пограничному анализу, в тех психологических явлениях, где практически отсутствуют ценности переживания преобладают С- конструкты. И наоборот, в тех психологических явлениях, где имеют место ценности переживания, преобладают Ж- конструкты.

Необходимо отметить, что различные психологические явления, в зависимости от ситуации, могут быть как С-процессами, так и Ж-процессами. Так например, мысли или чувства страха, вызванные риском для жизни являются С-процессом и соответственно состоят преимущественно из С- конструктов. В тоже время страх-наслаждение, вызываемое просмотром фильма ужасов, является Ж- процессом и соответственно состоит из Ж- конструктов.

Метод пограничного анализа, ТАК ЖЕ, КАК И МЕТОД БЫСТРОГО КОДИРОВАНИЯ, ЯВЛЯЕТСЯ ПОГРАНИЧНОЙ ПСИХОТЕРАПИЕЙ, Т.Е. СВЯЗАН С ПОГРАНИЧНОЙ ФАЗОЙ (бытие — небытие, жизнь — смерть).

Напомним, что традиционные методы БЫСТРОГО кодирования названы так благодаря сравнительно быстрому погружению наркозависимой личности в «пограничную фазу». Наши наблюдения показали, что при кодировании по методу Довженко пограничная фаза или ее иллюзия создаются психотерапевтом в течение относительно небольшого (по сравнению с пограничным анализом) промежутка времени 7-10 дней, а установка дается в течение 1 минуты. Благодаря этой быстроте у наркозависимой личности сохраняется стресс на многие годы. Такая личность сознательно или подсознательно размышляет о жизни и смерти, если у него после кодирования порой появляется желание выпить. Страх отгоняет это желание. Таким образом, метод быстрого кодирования по сути своей укрощает желание потреблять благодаря страху (стрессу) и заставляет человека думать о жизни и смерти. Это является одним из недостатков метода. Стресс, заложенный в подсознании в процессе кодирования, отрицательно влияет на психоэмоциональное здоровье больного.

ПОГРАНИЧНЫЙ АНАЛИЗ, РАЗРАБОТАННЫЙ В ДАННОЙ РАБОТЕ, ПОГРУЖАЕТ НАРКОЗАВИСИМУЮ ЛИЧНОСТЬ В ПОГРАНИЧНУЮ ФАЗУ ПОСТЕПЕННО И БЕЗ СТРЕССОВ. После пограничного анализа наркозависимая личность, также думает о жизни и смерти, но эта дума без стресса. В процессе ПОГРАНИЧНОГО АНАЛИЗА СНИМАЕТСЯ ГЛУБИННАЯ ПРИЧИНА, ВЫЗЫВАЮЩАЯ ЖЕЛАНИЕ ОПЬЯНЕТЬ. Больной постепенно осознает свою сущность (экзистенцию), очищаясь от иллюзий, вызывавших потребление наркотических средств. Благодаря этому положительным образом меняется мироощущение, и больному возвращается ранее потерянная способность радоваться естественным (ненаркотическим) способом.

В процессе пограничного анализа личность начинает видеть структуру того, благодаря чему она разучилась, как в детстве, радоваться жизни. Именно этому в процессе психокоррекции должно уделяться большое внимание. По нашим наблюдениям, большинство наркозависимых потребляло наркосредства благодаря тому, что для них цель в трезвой жизни практически никогда не реализовывалась, в смысле предвосхищаемого образа в силу замаскированного страха смерти. В результате трезвая жизнь не доставляла радости, а приводила лишь к беспричинным депрессиям и, как следствие, к желанию опьянеть (снять депрессию). Пограничный анализ «снимает» эти страхи и всё это происходит благодаря тому, что личность начинает осознавать эти страхи и мысли о смерти, их структуру и глубинную сущность. Благодаря этому исчезают беспричинные депрессии, приводившие ранее к потреблению наркотических средств. Возвращается способность радоваться жизни.

Как видно, идея, на которой основывается метод пограничного анализа, в чем-то аналогична древнекитайской философии — науке об ИНЬ и ЯНЬ, которые символизировали взаимодействие крайних противоположностей [Философский словарь, 1991]. ЛЮБОЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН — ЕСТЬ ФУНКЦИЯ ДВУХ АРГУМЕНТОВ-КОНСТРУКТОВ С И Ж. ЗНАЯ ЭТУ ФУНКЦИЮ (В ПОГРАНИЧНОМ АНАЛИЗЕ ОНА НАЗЫВАЕТСЯ ШИФРОМ ИЛИ КОДОМ БЫТИЯ), А ТАКЖЕ ВЕЛИЧИНЫ С И Ж, МОЖНО ОПИСАТЬ ЛЮБОЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН ЧЕЛОВЕКА. (Например, спрогнозировать поведение, реакции, психологические характеристики личности).

Даже когда личность находится в ситуации близкой к смерти, она до последних секунд своей жизни сохраняет надежду (может быть, даже «микроскопическую») на жизнь. Это защитная мыслительная реакция человека.

То, что физиологическая жизнь человека — это борьба биологических процессов жизни и смерти, не вызывает сомнения. Человек родился, и в нем родилась смерть. Психологическая жизнь — это также борьба между жизнью и смертью, только на психологическом уровне. Грудной ребенок не понимает после рождения, что есть смерть, так же как что есть жизнь. Но все, что он делает психологически: плачет, смеется и т.д. — во всем этом растворены конструкты С и Ж. Мысли о смерти и жизни в ребенке существует, но на подсознательном уровне. Повзрослев, он, обязательно спросит или захочет спросить родителей: «Умру ли я когда-нибудь?», полностью осознавая страх смерти. С этого момента все его мысли, поступки будут определяться думой о жизни и думой о смерти, хотя в чистом виде эти мысли существовать не будут, так как будет сложная комбинация С- и Ж- конструктов.

Рассмотрим через призму пограничного анализа некоторые психологические феномены и примеры.

Вера и общение с Богом, имеющие потребительский характер, при котором личность «торгуется с Богом», является С-процессом, с преобладаниес С-конструктов.

В тоже время, если личность, общаясь с Богом, начинает понимать свое место в окружающем мире, свой путь и конец (итог), если ВЕРА позволяет человеку каждый день напоминать ему о смерти, «усмиряя» его, делая более спокойным, менее заблудившимся в мелких ценностях, если ВЕРА позволяет человеку не быть психологически близоруким при восприятии окружающего мира, способствуя целостному восприятию МИРА, если благодаря ВЕРЕ мысли личности разбавляются мыслями о смерти, и это позволяет ему по-другому относиться к себе и окружающим — то всё это в конце концов является Ж-процессом, так как благодаря ему личность погружается в постпограничное состояние и начинает ценить «все мгновения» своей жизни, т.е сдвигать мотивы на цели.

Замаскированная дума о смерти и жизни постоянно присутствует в человеке, даже если он не находится в пограничной ситуации, связанной со смертью, страданием, страхом, виной, борьбой. Когда он молод, С- и Ж-конструкты сложены так, что образуется соединение, ничем не похожее на чистую думу о жизни и смерти. По мере взросления число С- конструктов начинает преобладать, так что дума о смерти (о жизни) становится более чистой и истинной. В конце концов, когда личность находится на границе бытия и небытия и познает чистую думу о смерти и о жизни, которая была в нем заложена генетически, но в силу зашифрованности (сложного смешения С- и Ж-конструктов) была недоступна при жизни. (Задача пограничного анализа — распознать этот шифр). Вкратце проанализируем, насколько распределены С- и Ж-конструкты в психологических процессах.

Когда человек молод, процесс познания в нем преобладает над другими процессами. Поэтому ПОЗНАНИЕ ребёнка — это процесс чаще всего с преобладанием Ж- конструктов. Это познание не ради чего-то, а познание, как процесс, который приносит удовлетворение. Лишь повзрослев, личность начнёт познавать ради какой-то цели: богатств, тщеславия, карьеры, комплексы неполноценности, родители, учителя, звания и т.д. и т. п. В этом случае познание превратится в С-процесс, как некий невроз-беспокойство ради чего-то, а не ради чистого познания.

Очевидно, что депрессивное состояние — это состояние с преобладанием С- конструктов.

Сексуальные чувства в зависимости от отношения к сексу также могут быть как С, так и Ж-процессами. Так если для личности большей ценностью является только конечный результат (оргазм), то секс будет С-процессом и в конце концов приведёт к посторгазмической пустоте и депрессии (С-процессам). Если же ценностью является сам процесс ухаживания и подготовки, то секс будет Ж-процессом и принесёт только чувство радости и наполненности жизнью (Ж-процессы).

Известно, что в процессе физиологической жизни идет борьба элементов жизни и смерти. Биологи уже расшифровали эти элементы на клеточном и биохимическом уровнях. Очевидно, что в молодом организме элементов жизни больше, чем смерти. Биохимическое равновесие смещено в сторону образования элементов жизни, нежели смерти. По мере старения человека в его организме начинаются процессы с преобладанием С-элементов. Это происходит после физиологической середины жизни организма.

Аналогично физиологической жизни, психологическая жизнь также имеет свою середину и периоды с преобладанием С- или Ж- конструктов. Не всегда физиологическая и психологическая середины совпадают. Например, юноша может быть со взглядами старца и, наоборот, старец — со взглядами молодого человека. Таким образом, у молодого человека могут происходить психологические процессы с преобладанием С- конструктов и он может состариться душой раньше времени. Показателем тому, например, может быть нежелание познавать окружающий мир. (Познание — это Ж-процесс).

До психологической середины жизни Ж- конструкты преобладают над С- конструктами. И наоборот, после психологической середины С-конструкты преобладают над Ж- конструктами.

Дума о смерти и жизни может быть в явной форме (относительно чистой). Нами были ПРОВЕДЕНЫ СТАТИСТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ 600 ЧЕЛОВЕК[4]РАЗЛИЧНОГО ВОЗРАСТА (МОЛОДОГО, ВЗРОСЛОГО, ПЕНСИОННОГО) ПО ПОВОДУ ИМЕННО ТАКОЙ ДУМЫ О СМЕРТИ. ОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ЧЕЛОВЕК В ВОЗРАСТЕ ОТ 20 ДО 30 ЛЕТ РАЗМЫШЛЯЕТ ОБ ЭТОМ ЧЕРЕЗ ДЕНЬ. ЧЕРЕЗ ПОЛТОРА ДНЯ ПОСЕЩАЮТ ЭТИ МЫСЛИ ЛИЦ В ВОЗРАСТЕ ОТ 30 ДО 40 ЛЕТ. А ТЕ, КОМУ ОТ 40 ДО 50, ДУМАЮТ О БРЕННОСТИ ЖИЗНИ ДВА РАЗА В ДЕНЬ. ЧЕМ СТАРШЕ И МУДРЕЕ ЛЮДИ, ТЕМ ЧАЩЕ ПОСЕЩАЮТ ИХ МЫСЛИ О НЕОТВРАТИМОСТИ БУДУЩЕГО. ПОСЛЕ 50 ЛЕТ ЧЕЛОВЕК РАЗМЫШЛЯЕТ О СМЕРТИ УЖЕ ПО 3-4 РАЗА В ДЕНЬ. ПОСЛЕ 60 ЛЕТ ОПРАШИВАЕМЫЕ ДУМАЛИ О СМЕРТИ ПОЧТИ ЕЖЕЧАСНО!

Приведём список психологических явлений личности, которые чаще всего встречаются при пограничном анализе: Активность, Влечение, Воображение, Запоминание, Воля, Интерес, Любовь, Самоактуализация, Совесть, Гуманность, Стремление, Темперамент, Эйфория, Игра, Творчество, Юмор, Ответственность, Воспоминание, Забывание, Иллюзии, Обобщение, Рефлексия, Самовнушение, Аффект, Боль, Возбуждение, Галлюцинации, Гипноз, Комплексы, Меланхолия, Напряженность, Отчужденность, Предрассудок, Рассеянность, Ригидность, Страсть, Страх, Стресс, Стыд, Тревожность, Упрямство, Усталость, Утомление, Фобии, Флегматичность, Фрустрация, Эгоцентризм, Авторитетность, Гениальность, Фанатизм, Депрессия, Честолюбие, Конфликт, Ненависть, Психическая защита, Жажда жизни, Суицидные желания, Неврозы, Психозы.

По сути своей пограничный анализ позволяет самой личности проводить селекцию своих психологических феноменов по признаку наличия в них ценностей переживания и понимаемых ценностей (разделение их на С и Ж- процессы), что способствует более эффективной психокоррекции ценностной ориентации. В результате ценности переживания выходят на первый план. Понимаемые ценности, сосредоточенные лишь на конечном результате, становятся вторичными.

Для того, чтобы понять суть пограничного анализа, раскроем его детальнее на одном из примеров.

В связи с этим приведём выдержки (интервью) из сеансов пограничного анализа одного из пациентов:

«Проснулся рано. Спал плохо. После выходных сплю плохо. Не люблю отдыхать. По сути своей провалялся около пяти часов в постели. Голова всю ночь была забита каким-то страхом и абсурдами. Холодные руки и ноги. Во рту сухость. Под глазами синяки. Таким образом эти шесть часов можно отнести к С-процессу. Я не жил, а промучился эти шесть часов в ожидании утра и солнца. С каким-то большим желанием вырвался на улицу и побежал кросс. Ноги меня сами несли. Бежал от себя. Бежал от мёртвого и мучительного покоя. Уже через полчаса почувствовал в теле прилив теплоты, голова освежела, солнце освещало моё лицо и я не осознал того, что улыбаюсь. На мгновенье задумался о той «тюрьме», которая была ночью и почувствовав контраст между ночными мучениями и тем, что чувствую сейчас, когда бегу и улыбаюсь, почувствовал, что плачу. Этот плач был неким свободным дыханием, я плакал от наслаждения. Слёзы смешивались с потом. И всё это было жизнью. Я жил в эти минуты. С таким удовольствием бежал около часа. Так что по праву этот час я могу отнести к Ж- процессу. Когда до дома оставалось десять минут ходьбы я пошёл пешком. Встретил приятеля. С большим удовольствием с ним общался около полутора часов. Не хотелось расставаться. Хотелось продлить эту радость общения. Эти полтора часа также являются Ж-процессом. Далее, пригласил друга домой, но мать очень холодно и грубо отнеслась к моему приятелю. Завязалось неприятное общение между мною и матерью. Оно длилось около получаса. После этого как я не пытался поднять своё настроенье, не удавалось. Ходил хмурым около двух часов. Наступило время идти на работу. Я по профессии шофёр. Дорога для меня всегда является радостью. Люблю езду. Первые два часа вёл машину тяжело, потом разошёлся стал чувствовать дорогу, родной город, который очень люблю. Так что оставшиеся пять часов работалось легко. Это был Ж-процесс. Домой возвратился усталым и с улыбкой на лице заснул. Проспал с большим удовольствием около восьми часов. Пришёл к вам на сеанс... Итого 40% Ж- процесса за последние сутки».

Как видно, метод пограничного анализа аналогичен психоанализу (анализу свободных ассоциаций, мыслей, сновидений). Разница лишь в том, что анализанд познает не первопричинный конфликт сознания и подсознания, а С- и Ж- процессы (конструкты) во всем том, что с ним происходит. Это несколько иная, с точки зрения интерпретации, сторона мотивационной сферы личности. Все психологические процессы переводятся на язык С- и Ж- конструктов. В результате строятся объективная (строит аналитик) и субъективная диаграммы (строит анализанд) числа С- и Ж- конструктов по часам, дням, месяцам, годам. По мере осознания С- и Ж- конструктов у анализанда (кого анализируют) изменяется отношение к окружающему миру, возможны положительные сдвиги в психоэмоциональном здоровье.

Пример. Потреблял спиртное восемнадцать лет. Особенно в последнее время. Жена мне предлагала лечиться, но я был уверен, что могу справиться сам. Поэтому бросал десятки раз, но начиналось всё заново. Один раз, когда я ехал в троллейбусе, мне стало очень плохо, меня затрясло, руки мои побелели. Подумал, что сейчас умру. Но я выжил и решил покончить с пьянством навсегда. Оказался на приёме у психотерапевта (кто-то посоветовал моей супруге). После небольшого количества сеансов мне стало намного легче. Мой мозг как бы освободился от беспокойств, которые мучили меня раньше и приводили к бессоннице. Я стал интересоваться вещами, которые меня раньше вовсе не интересовали. Я радуюсь малому. Утром отвожу сына в школу и с удовольствием с ним общаюсь, выслушиваю его, стал скучать по нему, а ведь раньше даже не замечал его. Как хорошо, что у меня есть СЫН. Лечение протекало очень интересно и полезно. Мне просто было интересно познавать себя, открывать что-то такое, о котором я никогда не знал. Сейчас я могу себя сдерживать, стал волевым, но не благодаря терпению, а какой-то мудрости и покою, которые раскрылись во мне во время сеанса. Когда проходил сеанс и после него, никак не мог представить себе в голове ни образ водки, ни образ компании собутыльников. Такое ощущение, что будто у меня вырезали из головы моё алкогольное прошлое. В дальнейшем, если я и представлял себе водку, то она не вызывала во мне желание её употребить. Я её воспринимал, как воспринимаю безразличные мне вещи. Меньше стал уставать. Ситуации, из-за которых раньше я испытывал стресс, теперь не вызывают во мне беспокойств. Имею ровное настроение. К своему удивлению, стал интересоваться религией и философией. Могу долго сидеть в компании пьющих. Они не вызывают во мне раздражения, а лишь жалость. Если и утомляют меня пьяные знакомые, то только своей неестественностью. Трезвым быть мне сейчас интереснее.

То, что наркозависимую деятельность (манию) можно заместить другими недеструктивными деятельностями (маниями), свидетельствует обнаруженное нами сходство в активности психического образа наркомана и личности, проводящей жизнь в образе (имеющей манию к какой— либо деятельности). Под манией в данной работе мы понимали не только деятельность, которая привлекает (манит) личность, но и такую деятельность, без которой у личности начинаются беспокойства.

По нашим наблюдениям, на первых этапах наркозависимости наркообразы не так активны, чтобы личность была полностью поглощена ими. На поздних этапах потребление наркотических средств заключается в активации самого образа, превратившейся в самоцель — жизнь в образе. Таким образом, имеет место построение виртуального мира на основании актуализации всего одного образа. Приведём аналогичные примеры с ненаркотическими виртуальными реальностями.

Пример. В нашей деревне пьянствуют многие женщины. Скучно. Порой охватывает такая пустота, хоть вой на всё село. Не знала куда себя девать. Вот и выпивали. Сначала понемногу, для поднятия настроения, потом всё больше и больше. Да и зарплату не выдавали. Опять беспокойство. Приехав после лечения домой я вспомнила, как в детстве мой дед плёл корзины. Тогда я немного научилась этому делу. Решила подзаработать на этом. Сходила к речке, набрала прутьев и села плести корзины. Вначале было тяжко а потом почувствовала, что просто не могу без этой работы. Не плету — сразу начинаются какие-то беспокойства. Прямо мания какая-то! Всю лень мою уже через неделю как рукой сняло. Я стала более терпеливой, меньше стала ворчать, да и детишки стали ко мне больше тянуться. Не то что соседи удивлялись мне, сама я стала удивляться себе. Я вновь нашла себя. Появились деньги. Ведь планировала-то я их пропить, но почему-то не захотела. Тяга к водке пропала. Съездила в райцентр, купила колбасы копчёной, конфет и приехала домой. Пока возвращалась, думала только о корзинках, которые засяду плести — малые и большие, разные... Даже ночью, когда засыпаю, представляю, что утром пойду на берег, нарву хороших прутьев, приду, сяду у окна и начну плести свои корзинки. Я живу этими корзинками. На мир стала смотреть другими глазами. Достаточно мне вспомнить о своих корзинках, как у меня сразу поднимается настроение. У меня прекрасное настроение. Я поверила в себя, в свои силы. Не пью уже два года.

Как видно, плетение корзинок, представляющее собой, казалось бы, простые движения, порождает новую виртуальную реальность, со всеми присущими ей качествами: изменённость статуса реальности (телесности), личности, сознания и воли. Женщина, приведённая в примере приобрела новый активный образ (плетение), а старый образ (пьянство) превратился в пассивный и малопривлекательный т. е. константный. Произошла девиртуализация активного наркообраза и он перестал быть активным, а взамен его пришёл другой активный образ.

Новые деятельности, которые открыла для себя вышеприведённая женщина были такими, что в них имел место сдвиг мотива на цель. Любая промежуточная цель была мотивом и смыслом. Для этой женщины отпала необходимость открывать, пробовать и искать качественно новые деятельности.  Она, казалось бы упростила свои ценности до плетения корзин, но оказалась, что открыла много новых ценностей, воспринимаемых и понимаемых только ею. С другой стороны, есть личности, которые, наоборот, занимаются большим количеством деятельностей, но при этом имеют узкий спектр не удовлетворяющих и вечно разочаровывающих ценностей. В деятельность таких личностей отсутствуют ценности переживания.

По сути своей метод пограничного анализа, благодаря селекции психологических явлений по наличию в них понимаемых и переживаемых ценностей, способствует более эффективному «переселению» личности в постпограничную ситуацию. Всё это, на наш взгляд, способствует снятию маскировки с думы о смерти и о жизни. Пограничный анализ, на наш взгляд, позволяет снять этот «шифр бытия». ПАЦИЕНТ В ПРОЦЕССЕ СЕАНСА ПРИХОДИТ К ВЫВОДУ, ЧТО ЛЮБАЯ ЕГО КАРТИНА МИРА ЕСТЬ НЕЧТО ИНОСКАЗАТЕЛЬНОЕ. ЭТО ИНОСКАЗАНИЕ И РАСШИФРОВЫВАЕТ АНАЛИЗАНД СОВМЕСТНО С АНАЛИТИКОМ, С КАЖДЫМ РАЗОМ ВСЕ ПРИБЛИЖАЯСЬ К БОЛЕЕ ИСТИННОМУ ПОЗНАНИЮ СОБСТВЕННОЙ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ И ПОДЛИННОГО СМЫСЛА СВОЕГО БЫТИЯ.

Иными словами, после успешного пограничного анализа личность начинает жить в «самой жизни », а не «рядом с ней».

Согласно экзистенциональной психологии [В.Франкл, 1990] в моменты пограничной ситуации (между жизнью и смертью) человек познает подлинный смысл бытия, именно тогда происходит «крушение шифра»: человек освобождается от груза своих повседневных забот (от наличного бытия в мире) и от своих идеальных интересов и научных представлений о действительности (от трансцедентного бытия в себе). Любые переживания личности становятся ценностями, а все то, чем прежде жил человек, предстает перед ним как иллюзорное бытие, как мир видимостей; в этой пограничной фазе он начинает понимать, что этот мир отделял его от реального бытия, трансцедентного по отношению к этому миру. Человек действительно соприкасается с Нечто Высшим.

По нашим наблюдениям, некоторые талантливые священники частично владеют пограничным анализом, сами об этом не догадываясь. Если у священника развит пограничный самоанализ, он является глубоковерующим. Он у некоторых людей развивается как защитная реакция на внешнюю действительность. Священник, не расшифровавший шифра своего бытия, с наше точки зрения, является лжесвященником. Расшифровыванию смысла бытия способствует аскетический образ жизни, познание не только священно писаний, но и самой ЖИЗНИ.

Правильное понимание небытия развивает истинно-философское чувство ответственности, которого очень не хватает наркозависимым.

СОГЛАСНО нашим СОЦИОЛОГИЧЕСКИМ ИССЛЕДОВАНИЯМ, СУЩЕСТВОВАНИЕ СМЕРТИ ЯВЛЯЕТСЯ БОЛЬШЕЙ ИСТИНОЙ, ЧЕМ СУЩЕСТВОВАНИЕ БОГА. ПОЭТОМУ АВТОР СЧИТАЕТ, ЧТО ЕСЛИ В ЧЕЛОВЕКЕ НЕТ СПОСОБНОСТИ ВЕРОВАТЬ, ПСИХОТЕРАПЕВТ ИМЕЕТ ПРАВО РАБОТАТЬ С КАТЕГОРИЕЙ «СМЕРТЬ». Для большинства опрошенных оказалось, что в понятии смерти больше истины, чем в БОГЕ. Более того, 7% ОПРОШЕННЫХ СЧИТАЮТ, ЧТО ОТКРЫТЬ ОЩУЩЕНИЕ БОГА МОЖНО ТОЛЬКО В СОСТОЯНИИ НАРКОТИЧЕСКОГО ОПЬЯНЕНИЯ.

У 41% ОПРОШЕННЫХ БОЛЬНЫХ АЛКОГОЛИЗМОМ ПЬЯНСТВО, КАК ОНИ ЗАЯВИЛИ, ЯВЛЯЕТСЯ РЕЗУЛЬТАТОМ ПОТЕРИ СМЫСЛА. У 39%, НАОБОРОТ, ПОТЕРЯ СМЫСЛА ПОЯВИЛАСЬ ПОСЛЕ ПЬЯНСТВА. 9% ЗАЯВИЛИ, ЧТО ПЬЯНСТВО И ПОТЕРЯ СМЫСЛА — ВЗАИМООБУСЛОВЛЕННЫЕ ПРОЦЕССЫ.

По сути своей пограничный анализ — это формирование положительных иллюзий и снятия отрицательной иллюзии о жизни, которая является причиной страхов, неврозов, депрессии. Человеку расшифровывают (и он сам это делает) то, как зашифрована смерть в духовной жизни человека (дума о смерти). Таким образом, он избавляется от причины, вызывавшей заболевания.

Больной обучается интерпретировать все свои психологические процессы через категорию жизни и смерти. Постепенно этот процесс переходит в подсознание и депрессии исчезают.

К БОЛЬНОМУ АЛКОГОЛИЗМОМ, РАСШИФРОВАВШЕМУ КОД-ШИФР (ГЛУБИННУЮ МОТИВАЦИЮ) СОБСТВЕННОГО БЫТИЯ (ПЬЯНСТВУЮЩЕГО БЫТИЯ, В ЧАСТНОСТИ), ПОСЛЕ ПОГРАНИЧНОГО АНАЛИЗА ПРИХОДИТ ОЗАРЕНИЕ, БЕЗРАЗЛИЧИЕ, А ПОРОЙ ДАЖЕ ОТВРАЩЕНИЕ К АЛКОГОЛЮ. Он начинает радоваться жизни без алкоголя. Обретает положительные иллюзии и, как следствие, смысл жизни.

Во всем остальном пограничный анализ алкоголизма аналогичен анализу, проводящемуся больным депрессией, ноогенными неврозами и т.д.

КАК ОТКРЫТЬ БОЛЬНОМУ АЛКОГОЛИЗМОМ НОВЫЕ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ ИЛЛЮЗИИ ИЛИ ВОССТАНОВИТЬ ЗАБЫТЫЕ СТАРЫЕ?

ДЛЯ ЭТОГО НЕОБХОДИМО СОЗДАТЬ ИЛЛЮЗИЮ «НОВОГО РОЖДЕНИЯ». ЛЮДИ, КОТОРЫЕ ПЕРЕЖИЛИ КЛИНИЧЕСКУЮ СМЕРТЬ, ЗНАЮТ, ЧТО ЭТО ТАКОЕ. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, ПРОИСХОДИТ ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ. ТО, ЧТО БЫЛО УТЕРЯНО: ИЛЛЮЗИИ, ЦЕЛИ, ПЕРЕЖИВАНИЯ, МИРООЩУЩЕНИЕ — ВСЕ ОБНОВЛЯЕТСЯ (см. выше пример).

Может ли психотерапевт организовать больному второе рождение? Стрессотерапия (быстрое кодирование) в какой-то мере делает это. Это зависит от таланта психотерапевта реализовать пословицу: «Вольному воля, а спасенному рай».

Согласно нашим наблюдениям, с помощью пограничного анализа это сделать удаётся. Образно говоря, пограничный анализ позволяет личности «родиться заново» т. е. ощутить постпограничное состояние. Благодаря этому методу удаётся определить глубинные механизмы причин депрессии наркозависимой личности. Аналогично психоанализу, пограничный анализ позволяет осознать думы о смерти, которые были в глубоком детстве (1-2 года). Чем глубже в детство «опускаются» психотерапевт вместе с больным, тем больше вероятность восстановления потерянных иллюзий детства. Именно подсознательные и сознательные думы о смерти являются причинами утери иллюзий детства, молодости жизни.

В процессе пограничного анализа идет анализ всего, что было и что происходило с человеком через призму С и Ж- конструктов. Перебираются все возможные версии главной думы о смерти, которая «запала» в душу и определила развитие личности в душевно-психологическом направлении.

ОДНОЙ ИЗ ГЛАВНЫХ ЗАДАЧ ПОГРАНИЧНОГО АНАЛИЗА ЯВЛЯЕТСЯ ТАКЖЕ ОСОЗНАНИЕ ЧЕЛОВЕКОМ ТОГО, КАК ОН СОЗДАЕТ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ ИЛЛЮЗИИ (ОБМАНЫВАЕТ, МАНИПУЛИРУЕТ, ЗАБЛУЖДАЕТ СЕБЯ, ЗАПУТЫВАЕТ СЕБЯ И Т.Д.), ЭГОЦЕНТРИЧЕСКИЕ ИЛЛЮЗИИ, КОТОРЫЕ ЕГО ВГОНЯЮТ В «БОЛОТО» ДЕПРЕССИИ.

Если пограничный анализ проходит правильно, то у анализанда развивается истинная ОТВЕТСТВЕННОСТЬ и ГУМАНИЗМ ко всему ОКРУЖАЮЩЕМУ, он обретает истинный смысл своего существования, начинает жить ценностями-процессами, а не ценностями-целями. Такая личность никогда «не пойдёт по головам», видя только одну цель и больше ничего. Практика показывает, что такая целеустремлённость, приводит к незапланированным «результатам» — психологическим проблемам, которые способствуют развитию наркозависимости.

Задача пограничного анализа заключается в выработке у пациента внутренней установки анализировать и оценивать свои действия и окружающий мир с позиций жизни и смерти, но с акцентом на первое.

Цель — формировать привлекательные ценности жизни, превосходящие по значимости наркотические ценности. При этом анализ должен вестись с ориентацией на Ж-ценности и отказ от С-ценностей. Конкретные ценности должны рассматриваться не изолированно, а как части более общей, универсальной ценности — жизни (апелляция к потребности жить — жить жизнью, приносящей удовлетворение, радость, спокойствие духа, минимизацию страдания).

Пограничный анализ погружает личность в пограничную ситуацию, ощущаемую на стыке противоположностей: жизни и смерти, радости и страдания, добра и зла.

Пример. Пожилой больной алкоголизмом  К. обратился с жалобами на апатию, депрессию, потерю интереса ко всему окружающему. В процессе анализа выяснилось, что к нему часто приходят мысли о его квартире и наследнике, так как он одинокий. Квартира является его главной ценностью, которую он нажил за всю свою жизнь. Возник вопрос, к чему приписать эту думу — к С или Ж. В процессе анализа выяснилось, что он неоднократно повторял словосочетание «МОЯ квартира», делая акцент на слово «МОЯ». В этом больше было беспокойства анализанда за себя, нежели за других (троюродная десятилетняя племянница, которая является инвалидом и может быть наследницей!) Таким образом, эту думу мы отнесли к думе о смерти (С- конструкт). Благодаря пограничному анализу (СЖ-анализу) пациент научился осознавать, где С и Ж-конструкты, что позволило ему стать по-настоящему ответственным и избавиться от прежних жалоб. Очевидно, что за беспокойством о квартире была скрыта дума о СМЕРТИ, хотя в чистом виде эта дума пациенту практически не приходила.

В процессе пограничного анализа с помощью рассуждений и убеждений постоянно должна происходить экстраполяция любых психологических процессов к СЖ- конструктам. Впоследствии больной сам обучается этому (этап интерпретации).

Особое место в этом методе занимает анализ прошлого. Человек начинает осознавать по-другому все, что с ним происходило. В процессе наших исследований показано, что если такого осознания не происходит в течение жизни, оно приходит в пограничной фазе между жизнью и смертью. ЭТИ СЖ-КОНСТРУКТЫ, «ЗАГНАННЫЕ» В ПОДСОЗНАНИЕ, ПРИ ЖИЗНИ НАЧИНАЮТ ВИЗУАЛИЗИРОВАТЬСЯ В ВИДЕ ИЛЛЮЗИЙ, ГАЛЛЮЦИНАЦИЙ, НЕВРОЗОВ И ПСИХОЗОВ В ПОГРАНИЧНОЙ СИТУАЦИИ (МЕЖДУ БЫТИЕМ И НЕБЫТИЕМ). ЕСЛИ ЧЕЛОВЕК ВОСПРИНИМАЕТ ИХ С УДОВОЛЬСТВИЕМ (ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ ИЛЛЮЗИИ И ГАЛЛЮЦИНАЦИИ), ОН ПОПАДАЕТ В «ПОГРАНИЧНЫЙ РАЙ». В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ ОН ПОПАДАЕТ В «ПОГРАНИЧНЫЙ АД», УХОДЯ ИЗ ЖИЗНИ В СОПРОВОЖДЕНИИ СТРАШНЫХ ИЛЛЮЗИЙ, ГАЛЛЮЦИНАЦИЙ И ВИДЕНИЙ.

БЛАГОДАРЯ ПОГРАНИЧНОМУ АНАЛИЗУ, личность начинает ОЩУЩАТЬ СВОЮ НЕРАСЧЛЕНЕННУЮ ЦЕЛОСТНОСТЬ С ОБЪЕКТИВНЫМ МИРОМ, КОТОРАЯ В ОБЫДЕННОЙ ЖИЗНИ НЕДОСТУПНА НИ РАССУДОЧНОМУ, НИ СПЕКУЛЯТИВНОМУ МЫШЛЕНИЮ, КОТОРОЕ ЧАСТО ИМЕЕТ МЕСТО «ПРИ ОБЩЕНИИ» С Высшим. Та Высшая сущность (Цель), с которой личность общается в обыденной жизни, является иллюзией и заблуждением. Ощущая себя в истинном единстве с миром, личность обретает свободу. Иными словами, пограничный анализ позволяет организовать пограничную ситуацию между бытием и небытием без всякого рода глубочайших потрясений и в конце концов переселить личность в постпограничное состояние, при котором личность начинает жить ценностями, заключёнными в процессах достижения целей, а не целями как конечными результатами.

Таким образом, наркозависимая личность в процессе успешного пограничного анализа, должна открыть в себе способность компенсировать ценности-процессы, возникающие после потребления наркотического средства, ценностями-процессами действительной (ненаркотической) реальности.

Библиография

1. Авербах Я. К. Некоторые особенности ремиссий у лиц, страдающих алкоголизмом. — В кн.: Вопросы психопатологии и психотерапии. М., 1963, с. 125-133.
2. Альтман А. Л. Об алкоголизме, как болезни личности. — В кн.: Вопросы профилактики и лечения алкоголизма и алкогольных заболеваний. М., 1960, с. 133 -134.
3. Андреева Е. К. Экспериментально — психологическое исследование больных алкоголизмом. — Журн. Невропатол. и психиатр. им. С. С. Корсакова. 1965, т. 65, вып.3, с. 402-405.
4. Анучин В.В., Дудко Т. Н. О некоторых особенностях изменений личности у больных алкоголизмом. — В кн.: Патогенез, клиника и лечение алкоголизма. М., 1976, с. 72-74.
5. Асмолов А. Г. Проблема установки в необихевиоризме:прошлое и настоящее. — В кн.: Вероятностное прогнозирование в деятельности человека. М., 1977, с. 60-111.
6. Асмолов А. Г. Деятельность и установка. М., 1979, 151с.
7. Асмолов А. Г., Братусь Б. С., Зейгарник Б. В., Петровский А. А., Субботский В. В., Хараш А. У., Цветкова Л. С. О некоторых перспективах исследования смысловых образований личности. — Вопросы психологии, 1979, N 4, с. 35-36.
8. Банщиков В. М., Короленко Ц. П. Проблема алкоголизма / Медицинский и психологический анализ /. М., 1973, 112 с.
9. Бассин Ф. В. Проблема бессознательного. М., 1968, 468 с.
10. Бассин Ф.В. К проблеме осознаваемости психологических установок. — В кн.: Психологические исследования. Тбилиси, 1973, с. 45 -51.
11. Батурин Н. А. Экспериментально — психологическое исследование некоторых особенностей личности больных алкоголизмом. — В кн.: Алкоголизм и вопросы лечения нервно-психических заболеваний, Челябинск, 1977, с. 16-19.
12. Бехтерев В.М. Вопросы алкоголизма и меры борьбы с его развитием. — Русский врач, 1912, т.11, N 22, с. 951-958.
13. Бжалава И.Т. Психология установки и кибернетика. М., 1966, 250 с.
14. Богдановская Б. Л. И др. Опыт применения тематического апперцептивного теста / ТАТ / для оценки изменений личности при алкоголизме. — В кн. Клиника. патогенез, и лечение алкоголизма. Кишинёв, 1973, с. 128— 130.
15. Братусь Б. С. К вопросу о психологических основах психотерапии алкоголизма. Журн. невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова, 1974, т. 74, вып. 12, с. 1863-1866.
16. Братусь Б.С. Психологический анализ изменений личности при алкоголизме. М., 1974, — 96 с.
17. Братусь Б. С. Опыт психологического объяснения своеобразия уровня притязаний у больных психопатией. В кн.: Экспериментальные исследования в патопсихологии. М., 1976, с. 76-78.
18. Братусь Б. С. Психологический анализ данных истории болезни как метод исследования личности. В кн.: Экспериментальные исследования в патопсихологии. М., 1976, с. 10 — 18.
19. Братусь Б. С. К проблеме развития личности в зрелом возрасте. Вестник Московского ун-та. Серия 14. Психология. 1980, N 2, с. 3-12.
20. Братусь Б. С. К изучению смысловой сферы личности. — Вестник Моск. Ун-та. Серия 14. Психология, 1981, N 2, c. 46-56.
21. Братусь Б. С. Аномалии личности. — М., 1988, 304 с.
22. Бурно М. Е. О предрасположенности к хроническому алкоголизму. Журн. неврпатол. И психиат. Им. С.С. Корсакова, 1968, т. 68, вып. 4, с. 585 — 590.
23. Бэндлер Р., Гриндер Дж. Рефрейминг. Воронеж, 1995, 256 с.
24. Вадимов А. А., Тривас М. А. От магов древности до иллюзионистов наших дней. «Искусство », М., 1966, 308с.
25. Васильев И.А., Поплужный В.Л., Тихомиров О.К.Эмоции и мышление. М.: Изд-во Моск. Ун-та,1980.
26. Василюк Ф.Е. Психология переживания. М.: Изд-во Моск.ун-та,1984.
27. Выготский Л. С. Избранные психологические исследования. М., 1956. — 519 с.
28. Гарифуллин Р. Р. Иллюзионизм личности. 1997, 400 с.
29. Гарифуллин Р.Р. Энциклопедия блефа. Манипуляционная психология и психотерапия. 1995
30.  Герман Г. Н. Исследование некоторых черт личности алкоголиков. Автореф. дис... канд. мед. наук. Л., 1970, 19 с.
31. Гребенников В. С. Причины рецидивов алкоголизма и организация системы коллективной пртивоалкогольной терапии. — Автореф. дисс...канд.мед. наук. М., 1973, 16 с.
32. Гуревич Н. Л. Социально-трудовая реабилитация больных хроническим алкоголизмом. Автореф. дисс... канд. мед.наук. Харьков, 1980, 15 с.
33.  Дроздов Э. С. и др. Организация лечения больных алкоголизмом в дневном стационаре в сочетании с общественно полезным трудом на промышленном предприятии. — В кн.: НИИ психиатрии М-ва здравоохранения РСФСР. Труды. М., 1977, т. 76, с. 32-35.
34. Жук А. А., Михлин В. М. О некоторых личностных особенностях больных алкоголизмом. — В кн.: Клиника, патогенез и лечение алкоголизма. Кишинёв, 1973, с. 126— 128.
35. Запорожец А. В. Развитие произвольных движений. М., 1960, с. 390-392.
36. Зейгарник Б. В. Роль психологической теории для патопсихологии. — В кн.: Вопросы патопсихологии. М., 1970, с. 5-14.
37. Зейгарник Б. В. Личность и патология деятельности. М., 1971, — 98 с.
38. Зейгарник Б. В. К вопросу о механизмах развития личности. — Вестник Моск. Ун-та. Серия 14. Психология, 1979, N 1, с. 3-8.
39. Зейгарник Б. В., Братусь Б, С. К проблеме соотношения «биологического» и « психического » в формировании патологически изменённой личности. — В кн.: Соотношение биологического и социального в человеке. М.., 1975, с. 557-562.
40. Зейгарник Б. В., Братусь Б. С. Очерки по психологии аномального развития личности. М., 1980, — 156 с.
41. Зинченко В.П., Мунипов В.М. Эргономика и проблемы комплексного подхода к изучению трудовой деятельности // Труды ВНИИТЭ. Сер. Эргономика.М.,1976. Вып.10.с. 28-59.
42. Иванец Н. Н. Игонин А. Л., Иванова Н. В. О значении личностных особенностей для клиники и лечения алкоголизма. Журн. невропатол. и психиатр. Им. С.С. Корсакова, 1977, т. 77, вып.2, с. 337-242.
43. Иванников В.А. Психологические механизмы волевой регуляции. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1991.
44. Игонин А. Л. О значении преморбидных личностных особенностей для актуализации патологического влечения к алкоголю при хроническом алкоголизме. — В кн.: Вопросы клиники и лечения алкоголизма. М., 1980, с. 16-23.
45. Кабанов М. М. Психотерапия и реабилитация в современной клинической медицине. — В кн.: Руководство по психотерапии. Ташкент, 1979, с. 76-85.
46. Казанский А. Н. Роль и организация трудотерапии при лечении хронического алкоголизма. — В кн.: Материалы научных работ по невропатологии и психиатрии. Краснодар, 1966, с. 175— 176.
47. Кожанов Н. К. О социально-трудовой реадаптации больных хроническим алкоголизмом. — В кн.: Вопросы терапии и реабилитации психически больных. Львов, 1975, с. 268-269.
48. Короленко Ц. Н., Завьялов В. Ю. Патологическая реакция на фрустрацию как один из механизмов формирования психологической зависимости от алкоголя. — В кн.: Проблемы алкоголизма. М., 1973, с. 9 -14.
49. Корсаков М. М., Николаева В. В. Мотивация при шизофрении. М., 1978. — 87 с.
50. Крепелин Е. Упоительность спиртных напитков как причина их расрространения / Психология алкогольного отравления /. СПб., 1912. — 31 с.
51. Лазурский А. Ф. Естественный эксперимент и его школьное применение. Пг., 1918. — 192 с.
52. Лазурский А. Ф. Психология общая и экспериментальная. Л., 1925. — 290 с.
53. Леонтьев А. Н. Потребности, мотивы и эмоции. М., 1971. — 38 с.
54. Леонтьев А. Н. Деятельность, сознание, личность.М., 1975. — 304 с.
55.  Леонтьева А. Н. Проблемы развития психики. М., 1981. — 584 с.
56. Леонтьев Д.А. Динамика смысловых процессов, Психол. журнал, т.18, N 6, 1997, с.13-27.
57. Леонтьев Д.А. Структурная организация смысловой сферы личности: Автореф. дисс.психол. наук.М., 1988.
58. Леонтьев Д.А. Человек и мир: логика жизненных отношений // Логика, психология, семиотика:аспекты взаимодействия/ Киев: Наук. Думка,1990, с. 47-58.
59. Либих С. С. Актуальные вопросы профилактики рецидивов алкоголизма. Автореф. дис... канд. мед. наук. Л., 1963, — 17 с.
60. Лукомский И. И. О роли воспитательного звена в системе лечения алкоголизма. — В кн.: Проблемы судебной психиатрии. М., 1962, с. 169-174.
61. Мамардашвили А. Ф. Амниашвили И. М. Некоторые особенности фиксированной установки больных хроническим алкоголизмом. В кн.: Патогенез, клиника, и лечение алкоголизма. М., 1976, с. 175-177.
62. Мамардашвили и др. Личностные изменения в динамике хронического алкоголизма по тесту тематической апперцепции / ТАТ /. — Сб. тр. НИИ психиатрии им. Асатиани, 1978, 23, с. 87-90.
63. Мартынов В. С. Особенности направленности личности больных алкоголизмом. — В кн.: Патогенез, клиника и лечение алкоголизма. М., 1976, с. 185-187.
64. Меньшикова Е. С., Ямпольский Я. Т. Некоторые данне к психологическому анализу структуры личности больных хроническим алкоголизмом. — В кн.: Патогенез, клиника и лечение алкоголизма. М., 1976, с. 190— 192.
65. Мустаева Л. К. Некоторые клинико-психологические данные о влиянии структуры личности на течение хронического алкоголизма. — В кн.: Проблемы алкоголизма. — В кн.: Проблемы алкоголизма. М., 1973, с. 139-143.
66. Мясищев В. Н. Личность и неврозы. Л., 1960,— 427 с.
67. Мясищев. Н. О связи проблем психологии отношения и психологии установки. — В кн. — Понятия установки и отношения в медицинской психологии. Тбилиси, 1970, с. 9-15.
68. Нагаев В. В. Материалы к социально-психологической характеристике личности алкоголиков. Автореф. дис... канд. мед. наук. Пермь, 1972. — — 30 с.
69. Надирашвили Ш. А. Понятие установки в общей и социальной психологии. Тбилиси, 1974. — 170 с.
70. Налидов А. Л. Некоторые социально-психологические механизмы возникновения юношеского алкоголизма. Журн. невропатол. и психиат. им. С. С. Корсакова, 1978, вып. 2, с. 256-260.
71. Новиков Е. М. К вопросу об особенностях формирования и клиники хронического алкоголизма у лиц с преморбидным характерологическими чертами истерического круга. — В кн.: Патогенез, клиника и лечение алкоголизма. М., 1976, с. 200-203.
72. Нургалиев В. Н., Гатауллин М. М. Роль трудовой терапии в комплексном лечении алкоголизма. — В кн.: НИИ психиатрии М-ва здравоохр. РСФСР. Труды. М,, 1977, т. 76, с. 186-189.
73. Павлов Н. С. Комплексная психотерапия больных хроническим алкоголизмом в зависимости от личностных особенностей. Журн. невропатол. и психиат. им. С.С. Корсакова, 1980, вып. 4, с. 597-602.
74. Петровский А. В. История советской психологии. М., 1967. — 367 с.
75. Познанский А. С. О нарушении чувства юмора при хроническом алкоголизме и некоторых других психических заболеваниях. — Матер. 5 съезда невропатол.и психиатров УССР. Киев, 1973, с. 406.
76. Портнов А. А., Пятницкая И. Н. Клиника алкоголизма, Л., 1973. — 368 с.
77. Прагнишвили А. С. Установка и деятельность. Вопросы психологии, 1972, N 1, с. 3-10.
78. Психология. Словарь, М., 1990, 495 с.
79. Пятов М. Д., Альтшулер В. Б. Клинико-психологические особенности влечения к алкоголю. — В кн.: Проблемы алкоглизма. М., 1974, с. 75-80.
80. Реньге В. Э. Роль личностного фактора в восстановлении трудовой деятельности больных шизофренией. Автореф. дис...канд.психол.наук. М., 1978.-24с.
81. Рожнов В. Е. / ред. / Руководство по психотерапии. Ташкент, 1979, с. 447-472.
82. Рожнов В. Е. Методические указания по коллективной эмоционально-стрессовой методике гипнотерапии алкоголизма. М., МЗ СССР, 1975.
83. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. М., 1946.-704 с.
84. Рубинштейн С. Я. Экспериментальные методики патопсихологии. М., 1970. — 214 с.
85. Рубинштейн С.Л. Принципы и пути развития психологии. М.: Изд-во АН  СССР 1959.
86. Рязанцев В. А. Психотерапия и деонтология при алкоголизме, Киев, 1981. — 136с.
87. Савенко Ю. С. Методика « Рисунок человека».-В кн.: Вопросы патопсихологии. М., 1970, с. 113-120.
88. Сегал Б, М. Алкоголизм,. М., 1967. — 578 с.
89.  Сегал Б. М., Ураков И. Г. Роль личностных особенностей в развитии алкоголизма. — В кн.: Проблемы личности. М., 1970, с. 384-393.
90. Слуцкий А. Л. Осознаваемые и неосознаваемые установки больных алкоголизмом. — Тр. Центр. Ин-та усоверш.врачей. 1978, т. 223, с. 68-70.
91.  Соложенкин В. В., Алпеева А. В. Рисунки больных во время депрессивных состояний и после выхода из них. — В кн.: Вопросы патопсихологии. М., 1970, с. 120-126.
92.  Соцевич Г. И. К вопросу о структуре изменений личности и возможностях реадаптации при хроническом алкоголизме. — В кн.: Восстановительная терапия и социально-трудовая реадаптация больных нервно-психическими заболеваниями. Л., 1965, с.296-299.
93.  Субботский Е. В. Изучение у ребёнка смысловых образований.-Вестник Моск. Ун-та. Серия 14. Психология, 1980, N 77, N 1, с. 62-72.
94.  Сурнов К. Г. Диагностика установки на трезвость у больных алкоголизмом. — В кн.: Личность в системе коллективных отношений. Тезисы докладов Всесоюзной конференции в г. Курске. М.. 1980, с. 227.
95.  Сурнов К. Г. Анализ юмора как метод исследования личностных особенностей больных алкоголизмом. — Труды 2 ММИ. Серия: Организация здравоохранения. Вып. 7, М., 1981, с. 57-60.
96.  Сурнов К. Г. Динамика установки на трезвость в процессе лечения больных алкоголизмом. — Вестник Моск. ун-та. Серия 14. Психология, 1981, N 3, с. 48-53.
97.  Сурнов К. Г. Некоторые принципы психологической реабилитации больных алкоголизмом. — Журн. невропатол. и психиат. им. С. С. Корсакова. 1981, вып.12, с. 1866-1870.
98.  Тихомиров О.К. Структура мыслительной деятельности человека. М.: Изд-во Моск. Ун-та,1969.
99.  Толман У. О психологических основах возникновения и развития алкоголизма. — Тез. Докл. На Конф. психологов. Тарту, 1962, с. 47-49.
100.  Узнадзе Д. Н. Экспериментальные основы психологии установки. Тбилиси, 1961. — 210 с.
101.  Ураков И. Г., Куликов В. В. К характерологической оценке лиц, страдающих алкоголизмом. — В кн.: Вопросы клиники и терапии психических заболеваний. М., 1971, с. 163— 166.
102.  Философский словарь. М., 1991, 560 с.
103.  Франкл В. Человек в поисках смысла. Сборник. пер. с англ. и нем., М., Прогресс, 1990, 368 с.
104. Фрейеров О. Е. Психопатоподобные изменения личности при алкоголизме. — в кн.: Алкоголизм и некоторые другие интоксикационные заболевания нервной системы и психической сферы. Ташкент, 1972, с. 65-67.
105. Целибеев Б. А., Новак В. М. О характерологических сдвигах у больных алкоголизмом в период ремиссии. — В кн.: Профилактика общ. Опасных действий, совершаемых психически больными. М., 1972, с. 92-93.
106. Четвертак И. М. Типы личностей, страдающих алкоголизмом с ранним началом. — В кн.: Организационная и клиническая психология. Л., 1974, с. 166— 175.
107.  Шакуров Р.Х., Теоретические проблемы исследования ценностей. — В кн.: Ценностные ориентации студентов вузов. Наб. Челны, 1998, с.8.
108. Шакуров Р.Х. Психология преодоления: контуры новой научной теории. Известия РАО, М., 1999, с.77.
109. Шакуров Р.Х. Психология преодоления: контуры новой научной теории. Монография, 2000, в печати.
110. Шварцман Л. Я. Формирование и течение алкоголизма у психопатических личностей. Автореф. дис.. канд. мед.наук ю Л., 1975. — 17 с.
111.  Шилов А. Удовлетворение новых вопросов и потребностей трезвого населения. М., 1915. — 12 с.
112. Энтин Г. М. Лечение алкоголизма и организация наркологической помощи М., 1979. — 288 с.
113. Allport C.W. Attitude. — Handbook of social psychology. — N.Y. — 1935, p. 98.
114. Allport C.W. Becoming: Basic Consideration for a Рsychology of Personality, New Haven: Yale Univ. Press, 1956.
115. Alterman A.I. et al. Social Modification of Drinking by Alcoholion. — Guart. J. Stud. Alcohol, 1974, 35,3,A, 917-924pp.
116.  Benson H. Docreased Alcohol Intake Assosiated with Practice of Meditation. — Ann. N.Y. Acad. Sci., 1974, 233, 174 — 176 pp.
117. Blane H.T. The Personality of the Alcoholies. — N.Y., 1968. — 359 p.
118. Blum E.M., Blum B.H. Alcoholism. Modern Psychological approaches to treatment. — San— Francisko, 1969. — p. 6 — 143.
119. Blume S.B. Psychodrama and Alcoholism. — Ann. N.Y. Acad.Sci.,1974,233. — p.123 — 127.
120. Cabrera F.G. Group Psychoterapy and psychodrama for Alcoholic patients in a state hospital rehabilitation program. — J. Group Psychoter., 1961, 14. — p.154 — 159.
121. Ewing C.A. Behavioral Approaches for Problems with Alcohol. — Int. J. Addict, 1974, 9, 3. — p. 389 — 399.
122. Puller R.K. et al. Drinking Practices Recoded by a Diary Method. — Quart. J. Stud. Alcohol, 1972, 33, 4. — p. 1106 -1121.
123. Gendlin E.T. A theory of Personality Chang // Personality Change/ Ed. P. Worchel, D. Byrne. N. Y.: Wiley, 1964. Р. 100-148.
124. Graceffo S.A. Alcoholism and self— responsibiliti: the Gestalt approach. — J. Drug Educ., 1979, 9. — p. 227 — 242.
125. Irgens-Jencen O. Problem Drinking and personality. A Study Based on the drew — a — person test. — Oslo, 1971. — p. 3 — 89.
126. Jsllinek E.M/ In; Quart J. Stud. Alcohol,1960, 21, 2, 187-202.
127. Jsllinek E.M. The Discase Concept of Alcoholism. — New Hawen,1962. — p. 25 — 70.
128. Jung C.C. Man and his symbols. N. I., 1976. — 415p.
129. Eans R.L., Patterson E. Drinking attitudes and behavior of high-school Students in Kentucky. — Quart J. Stud. Alcohol, 1972, 33. — p. 635-646.
130. Kelly D. The Psychology of persones canstruets. v.1 and v.2. — N.Y. Norton, 1955.
131. Kinder B.N. Altitudes Toward Alcohol and Drug Abuse Int. J. Addict., 1975, 10, 6. — p. 1035 — 1054.
132. Ludwig A.M. Stark L.H. Alcohol Craving. Subjective and Situational Aspects. — Quart. J. Stud. Alcohol, 1974, 35, 3, A. — p. 899 — 905.
133. Nachover K. Personality Projection in the Drawing of Human Figurs. — Springfield,1949. — p. 3-78.
134. Mc Guire W.J. The nature of attitude and attitude chanze. — In: Lindzay G., Aranson E.(Ed.) Handbook of social psychology. — N.Y., 1969, 3.
135. Mc. Court W., Glantz M. Cognitive Behavior Therapy in Groups for Alcoholics. — J. Stud. Alcohol,1980, 41, 3. — p. 338 — 346.
136. Moncovici S. L’attitude: theorics et recherehes autour d’ un concapt et d’ un phenomene. — Bulletin du C.E.R.P., 1962— XI, v.2,3.                      
137. Roksach M. The nature of attitudes. — In: International Encyclopedia of the Social Sciences. — N.Y., 1968. — v.1.
138. Sobell M.B., Sobell L.C. Behavior Trestment of Alcohol Problems. — N.Y., 1978. — p. 4-52..
139. Smolenski S.R. et al. Leinure Behavior and Attituden toward Leinure of Alcoholics and Nonalcoholics. — J. Stud. Alcohol. — 1980, 41, 3. — p. 393-399.
140. Stafford R.A. Alcoholics Persaption of the Internal— External Lceus of Their Drinking Problem. — J.Stud. Alcohol. — 1980, 41, 3. — p.300-309.
141. Summer T. Validity of Alcoholics Self-Reported Drinking History. — Quart. J. Stud. Alcohol. — 1970, 31, 4, A. — p.972-974.
142. Mitkin H.A. et al. Personality Through Perception. — N.Y.,1954. — p.571
143. Yalom I.D. Group Therapy and Alcoholism. — Ann. N.Y. Acad. Sci. — 1974, 233. — p. 85-103.

См. также:

• Трансформация смысловых структур наркозависимой личности
• Наркомания: синергетический подход как одно из направлений постмодернисткого подхода
• Новая теория наркозависимости
• Алкоголизм и неврозы: 100 исцеляющих установок

© Р.Р. Гарифуллин, 2010 г.
© Публикуется с любезного разрешения автора