Информационное вмешательство России в президентские выборы США глазами прокурора

Информационное вмешательство России в выборы не хочет признавать сам президент Трамп. И это понятно, поскольку тогда возникает элемент, хоть и малый, сомнений в чистоте выборов. Трамп многократно называл обманом обвинения о любой связи с Россией. Однако появление официального документа специального прокурора Роберта Мюллера вновь поменяло расклад сил.

вмешательство Кремля в американские выборы

После этого Трамп отреагировал уже несколько иначе. В своем твиттере он написал: «Я никогда не говорил, что Россия не вмешивалась в выборы. Я говорил, что это могла быть Россия, Китай или другая страна или группа. Это мог быть гений в четыреста фунтов, сидящий в спальне и играющий на компьютере» [1]. Трамп считает, что целью России было создание хаоса, к чему и ведут расследования и слушания.

Спецпрокурор Мюллер сделал свою работу, обвинив в своем заключении 13 россиян во главе с Е. Пригожиным во вмешательстве в выборы президента США [2-6]. И Лавров, и М. Захарова как главные официальные российские голоса на внешнеполитической арене саркастически отреагировали на эти обвинения в плане того, что тринадцать человек не могут помешать тому, что охраняется агентствами с миллиардными бюджетами. Да и сами США все же не признают, что вмешательство могло иметь серьезные последствия. С другой стороны, подтвержден факт, что оно было, и его можно рассматривать и как определенную тренировку, демонстрирующую реальные возможности такого рода вмешательства. Тем более такие интервенции с помощью использования соцсетей отслеживались и в других странах, например, во французских президентских выборах, в немецких парламентских выборах, в референдуме по выходу из ЕС в Великобритании, в каталонском референдуме. Обвиняемые тролли во главе со своим шефом Е. Пригожиным также посмотрели на все это саркастично [7-8].

В этих обвинениях нет ничего нового. О самой фабрике троллей выходили объемные статьи на Западе уже в 2015 году [9-10]. А российская пресса описывала их деятельность за несколько лет до этого [11-16]. Частично это внимание было подогрето в связи с уходом одной из сотрудниц, которая в результате конфликта пролила свет на эту работу [17-18].

«Ферма троллей» в результате стала в результате мощным медиа-холдингом ([19-20], см. также [21-22]). Иногда встречается цифра в 600 сотрудников. Они стремительно захватывали аудиторию. Если в декабре 2015 совокупная аудитория сайтов группы дошла до 5,5 миллионов пользователей, то к середине февраля 2017 это уже было 33 миллиона. Это уже уровень сайта «Комсомольской правды», где также есть 33 миллиона.

Бюджет американского проекта, который именовался проектом Лахта, составил 73 миллиона рублей в месяц, что составляет более 1,250,000 долларов [2]. Это несомненно очень большая сумма. Только премиальные составили один миллион рублей.

Как происходила их работа? Тролли называли себя внутри своей структуры специалистами [23]. Они мониторили успешность своих сообщений. Имели список всех американских праздников, чтобы учитывать их в работе. Имели аккаунты с американскими именами, американские счета для оплаты размещения рекламы. Иногда им удавалось выводить людей на протесты просто на улицу.

Некоторые примеры говорят о том, что это был какой-то эксперимент, обкатка технологий и возможностей. Когда Трамп уже был избран, продолжалось порождение недовольства. В Нью-Йорке были организованы и проведены две противоположные демонстрации: одна — за Трампа, а другая под лозунгом «Трамп НЕ мой Президент».

А вот рассказ сотрудницы о работе на внутреннюю аудиторию в отделе блогов: «Писали по 12 постов в день. Вначале было по десять, а потом стало по 12, на политические темы, и комментарии различные. Комментарии были как на социальные, так и на политические темы. Любые можно было писать. Писали в ЖЖ. Это было распространение в СМИ информации в определенном ракурсе. В котором было нужно. Распространение определенного мнения о политической обстановке в стране и на Украине» [17].

Вот еще рассказ о внутренней работе: «Спрашиваю, требуется ли от меня, как от тролля, вступать в дискуссию. «Где-то требуется, где-то нет, но вводить полемику не стоит, потому что люди на том конце хотят поболтать, а у вас это рабочий день. Ответили на шесть строчек, потом на одну, и все. […] Мы вам скинем все сайты и ссылки на статьи, на которые стоит ориентироваться. По нормам нужно писать около 100 комментариев в день»» [11].

Это большие количественные показатели. Такими могут быть только фоновые сообщения, которые удерживают уже введенную ранее тематику. И писать по-русски, конечно, легче, чем по-английски, тем более что в медиа есть критика по языку английских текстов троллей.

А вот рассказ сотрудника о работе на внешнюю аудиторию: «Поначалу, мне кажется, в иностранном отделе не гнались за количеством постов, старались качественно работать. Там было такое пренебрежительное отношение к русскому отделу — там сидят боты, тролли, а мы формируем повестку у иностранцев, мы на это влияем. Была цель — повлиять на мнения, вывести на дискуссию. Аргументирование не только: Обама — обезьяна, а Путин — молодец. Такого не принимали, за это штрафовали даже. В английском отделе другая подотчетность: там нужно было замерять реакцию. Реакция — это сколько тебе поставили лайков, коммент должен был вызвать дискуссию. Там был документ «стратегия». Нужно было знать все основные проблемы Соединенных Штатов Америки. Налоговые проблемы, проблема геев, сексуальных меньшинств, оружия» [24]

Кстати, от сотрудников «фабрики» требовалось посмотреть сериал «Карточный домик» на языке оригинала, чтобы расширить свое понимание американской политики. Известно, что и Путин рекомендовал Шойгу посмотреть этот сериал.

Вот еще мнение сотрудника по работе с контентом: «Тебе давали список СМИ, которые ты должен был мониторить и комментить. New York Times, Washington Post — там доходило до десятков тысяч комментариев. Нужно было все это просмотреть и понять общую тенденцию, о чем люди пишут, о чем спорят. А потом самому влезать в спор, чтобы разжечь его, стараться раскачать лодку.

Самые распространенные темы — ношение оружия, геи. Когда геи, то почти всегда нам нужно было на религиозные темы выводить. Американцы очень религиозные, особенно те, которые сидят на форумах, на новостных сайтах и пишут комментарии. Нужно было писать, что содомия — это грех. Это всегда парочку десятков лайков могло тебе принести» [24].

Как видим, все время действует одна модель — заставить аудиторию спорить, втянуть ее в дискуссию, что соответственно ведет к повышению уровня эмоциональности разговора. Известно, что эмоциональность можно победить только еще большей эмоциональностью, рациональные аргументы уже не работают.

Вот еще информация о характере работы [25]. Каждый блогер поддерживает шесть аккаунтов в Фейсбуке. Он размещает не меньше трех постов в день, дважды в день обсуждает новости в группе. В твиттере блогеры поддерживают уже десять аккаунтов, которые доводятся до двух тысяч последователей, а твиты блогер должен размещать 50 раз в день.

Все это направлено на создание атмосферы разногласий и злости [23]. Все сообщения жестко ориентированы. Один пост говорит «Хиллари Клинтон не заслуживает черного голосования», другой — «Трамп — наша единственная надежда на лучшее будущее». При этом нельзя было показать, что эти посты приходят из России. Для этих целей использовались VPN — Virtual Private Networks.

Тролли ударили и по работе спецпрокурора Мюллера. 16 процентов твитов критиковали Мюллера и поднимали проблему «глубинного государства», под которым понимаются скрытые игроки, как бы существующие и правящие в сфере национальной безопасности вне демократического контроля [26]. Этой критикой занимались 600 аккаунтов, принадлежащих платформам Sputnik и RT, а также аккаунты-боты «фабрики троллей».

Остается еще одна проблема, которая также активно обсуждается. Была ли связь «фабрики троллей» с известной фирмой Cambridge Analytica, которая была главной по поставке информации о пользователях Фейсбука как для кампании Трампа, так и для Брекзита? И в том, и в другом случае использовался метод микротаргетинга, позволявший выходить на нужных индивидуальных пользователей. Тут мнения пока расходятся [27-32]. При этом по поддержке Брекзита установлено, что российская работа велась [33].

В заключение следует подчеркнуть все возрастающий статус социальных медиа, которые теперь исследуются и с точки зрения опасности для политических кампаний [34], и для военных целей [35].

Современный мир получил в свои руки новый инструментарий, который может быть использован как во зло, так и для добрых целей.

Литература