Психология народов и масс Гюстава Лебона (1841-1931)

Гюстав Лебон, Gustave Le BonГюстав Лебон (Gustave Le Bon) — французский ученый-философ, социолог, психолог, медик, а также физик и химик. Главной темой его интересов была психология человеческих масс, через которую, благодаря которой только и возможно раскрыть смысл человеческой истории.

Согласно Лебону, овладеть массами можно только путем обмана и создания больших иллюзий. Великие деятели истории достигают успеха только благодаря пониманию этих истин и их практическому использованию. Лебон отвергает другие методы как бесполезные и неэффективные, объясняя это тем, что главный механизм поведения людей, особенно человеческих масс, состоит в бессознательном. Он стремится доказать, что попытки построить человеческое благополучие на идеалах рационализма оказываются неудачными.

Лебону принадлежат труды: «Человек и общество» (1881), «Арабская цивилизация» (1884), «Цивилизация в Индии» (1887), «Первые цивилизации Востока» (1889), «Мысли и верования» (1911), «Французская революция и психология революций »(1912), «Жизнь истины» (1914), «Настоящая эволюция мира» (1927), «Научные основы философии истории» (1931), «Психологические законы эволюции народов» (1894), «Психология народов и масс» (1895), «Психология социализма» (1908), «Психология нового времени» (1920), «Психология воспитания» (1910).

Работа «Психология народов и масс» является своеобразным итогом его исследований по исторической психологии. Если Т. Карлейль считал героев движущей силой истории, то Лебон показывает «роль великих людей в развитии цивилизации». Он подчеркивает и настаивает на том, что «небольшой отбор выдающихся людей, которых имеет цивилизованный народ и которых было бы достаточно уничтожить в каждом поколении, чтобы сразу вычеркнуть этот народ из списка цивилизованных наций, как раз и составляет истинное воплощение сил расы». Именно эти люди осуществляют прогресс в науках, искусствах, промышленности, во всех отраслях цивилизации.

Толпа пользуется этими достижениями, но не любит тех, кто над ним возвышается, и именно эти последние становятся мучениками толпы. Идея равенства губительна для народов, говорит Лебон, хотя хорошо знает идеи Французской революции о свободе, равенстве и братстве. «Чтобы равенство царило в мире, следовало бы снизить постепенно все, что составляло ценность определенной расы, до уровня того, что в ней есть самого низкого. Превознести интеллектуальный уровень последнего из крестьян к гению какого-либо Лавуазье невозможно. Легко уничтожить таких гениев, но их нельзя заменить».

В общественно-политической деятельности фанатизм имеет преимущество над умеренностью. Фанатики с ограниченным умом, но энергичным характером и сильными страстями могут учреждать религии, империи, поднимать массы. Относительно таких людей создается идеал, ему поклоняются, а дальше его уничтожают. Лебон утверждает, что знаменитые создатели различных fata morgana радикально преобразовывали, меняли мир, потому что воплощали мечты народа. Сила воздействия этих людей мало зависит от того, истинны их идеи или нет. История свидетельствует, что самые нелепые идеи всегда сильнее влияли на людей и играли важнейшую роль. Из всех факторов развития цивилизации иллюзии составляют фактор наиболее мощный. Не в погоне за истиной, но скорее в погоне за ложью человечество потратило большую часть своих усилий. Ставя химерические цели, оно, конечно, их не достигло. Однако в домогательстве их оно осуществило тот прогресс, которого вовсе не искало.

Рассматривая массы как инертную, пассивную силу, которая только и способна жить в иллюзиях, Лебон отмечает стремление масс к абсолютным, окончательным истинам. Между тем, подчеркивает Лебон, вещи сами по себе не меняются. Только идеи относительно этих вещей подлежат изменениям. Лукавые политики на эти идеи и опираются, что в целом формирует демагогический стиль жизни, провозглашение и восприятия лозунгов, где каждое слово вроде бы понятно, а в целом кто его знает, что означает этот лозунг.

Лебон жалуется, что главной чертой его эпохи является замена сознательной деятельности индивидов бессознательной деятельностью толпы. Народ может играть только разрушительную роль, что приводит к распаду цивилизации. Вместе с тем законодательные и государственные деятели должны знать психологию масс, ведь эпоха, которая наступила, будет эрой масс. Биологически и физиологически это означает прекращение деятельности мозговых полушарий и доминирование рефлексов спинного мозга. Умственные способности снижаются. В связи с господством инстинктов толпы легко можно побудить к «героическому», но еще легче — к преступлению. Позднее Э. Фромм списал все формы «бегства от свободы» у Лебона.

Какими бы ни были индивиды с их характером и умом, как только они попадают в толпу, этого достаточно, чтобы в них образовалась коллективная душа, и они теперь думают и поступают иначе, чем вне толпы. Здесь, по Лебону, вступают бессознательные движущие силы поведения, представляющие собой душу расы.

Люди отличаются своим сознательным отношением к миру, они унифицируются в глубинных движущих силах поведения. «У коллективной души интеллектуальные способности индивидов, их индивидуальность исчезают; разнородное утопает в однородном, берут верх бессознательные качества». Толпа становится безответственной, ведь она анонимна. В толпе любое ощущение заразно, поэтому индивид приносит в жертву личные интересы коллективным. В толпе, и это главное, человек поддается внушению. Парализуется сознательная мозговая деятельность. Человек не осознает своих поступков, действует сломя голову. Он превращается в робота, у которого нет своей воли. Толпа может обратить труса в героя, скептика — в верующего, честного человека — в преступника. Лебон специально рассматривает чувства и нравственность толпы, ее рассуждения и воображение, религиозные формы, в которые воплощаются ее убеждения. Он классифицирует толпу и дает подробную характеристику преступной толпе, действиям присяжных и уголовным судам, а также парламентским собраниям.

Прежде всего бросаются в глаза импульсивность, непостоянство и раздраженность толпы. Вспомним классическое изображение толпы на форуме после убийства Цезаря из трагедии Шекспира «Юлий Цезарь». Этой сцены достаточно, чтобы вместить все теории и концепции социальной психологии.

Лебон приводит и другие примеры. Толпа никогда не оказывается предусмотрительной. Она нетерпима, подвергается воздействию авторитета и консервативна. Даже временное проявление революционных настроений не мешает толпе быть консервативной. Существенная ремарка Лебона: нормальное состояние толпы, наткнувшейся на препятствие, это исступление. Толпа, лишенная каких-либо критических способностей, выступает как чрезвычайно легкомысленная. В ней очень активно действует механизм образования коллективных галлюцинаций. Поэтому Лебон отмечает, что самые сомнительные события — именно те, которые наблюдались наибольшим числом людей. После смерти героев вокруг них создаются легенды.

Лебон прослеживает отношение к Наполеону Бонапарту при Бурбонах как к идиллическому филантропу, дальше — как к кровавому деспоту, который потерял три миллиона человек только ради удовлетворения своего тщеславия. Теперь, говорит Лебон, возвращается старая легенда. Пройдет еще некоторое время и ученые будущего, учитывая противоречивые сведения о герое, подвергнут сомнению и само его существование, как это было, в частности, относительно Будды и других исторических деятелей. Атеисты в XX в. отрицали существование Христа как исторического лица, но признавали существование Будды, Магомета и других создателей мировых и региональных религий: каждая эпоха имеет свои легенды. В 20-х годах XX в. атеисты создали свое атеистическое правописание и писали имя Богочеловека с малой буквы.

Толпе свойственны простые и предельные чувства. К истине она относится как к абсолютной, к ошибкам — тоже. Индивид переживает противоречие, толпа — никогда. Нетерпимость и авторитетность свойственны всем категориям толпы. Массы уважают силу, а доброта их мало волнует. Готовая выступить против слабой власти, толпа раболепно преклоняется перед сильной властью. Быстро уставая от своих проблем, толпа инстинктивно стремится к рабству.

Психологически Лебон объясняет эти свойства толпы тем, что она мыслит образами, которые возникают один за другим без всякой связи. Самое лучшее доказательство истинности для толпы — это наличие чудесного. Во всех религиях верующие для доказательства требуют чуда. Эти и другие факты дают ему возможность утверждать, что чудесное и легендарное является истинной опорой становления цивилизации. Настоящий демагог умеет влиять на воображение толпы, которая является опорой чудесного. Доказательства не влияют на толпу. Она требует религиозных установок, поскольку все верования могут быть усвоены только в случае, если они воплощены в религиозную форму, которая не допускает никаких возражений. Даже атеизм, овладев толпой, превращается в культ.

С двух сторон подходит Лебон к взаимодействию демагогов и толпы: демагоги только улавливают настроение толпы и ведут ее за собой. Однако толпа и определяет, что делать демагогам. Лебон утверждает: не короли породили Варфоломеевскую ночь, религиозные войны вообще, не Робеспьер, Дантон или Сен-Жюст создали террор. Во всех соответствующих событиях участвовала душа толпы, а не могущество правящих лиц.

Отдаленные факторы воздействия толпы — это раса, традиции, характер эпохи, учреждения и воспитания. Лебон устанавливает также непосредственные факторы мыслей толпы, напоминая образ сфинкса из легенды: нужно или научиться разгадывать загадки этого существа, или же оно проглотит нас. Важную роль здесь играет слово, а не его реальный смысл. Можно было бы построить пирамиду выше, чем у Хеопса, из костей только тех людей, которые пали жертвами могущества слов и формул.

Лебон справедливо замечает, что очень часто слова с весьма неопределенным смыслом имеют наибольшее влияние на толпу. Это касается, в частности, таких терминов, как социализм, равенство, свобода и др. Сам он видит в них магическую силу, будто в этих словах находится решение всех житейских проблем. Эти слова, заключает он, образуют синтез всех бессознательных разнообразных влечений и надежд на их реализацию. Ни доказательства, ни убеждения не могут выстоять против известных слов и формул. После общественных переворотов государственные деятели должны изменить слова-лозунги, не меняя сущности вещей, ведь они тесно связаны с духовной наследственностью народа. Во время консульства и империи во Франции учреждения и налоги остались те же. Было заменено только их название.

Задача, которую ставят перед словами, утверждает Лебон, заключаются в создании иллюзии. По этому поводу он подает развернутый афоризм: больше всего храмов, статуй, алтарей было посвящено именно создателям иллюзий. Толпе нужны иллюзии (ведь это фактор цивилизации). Поэтому он подчеркивает как главный фактор «эволюции народов» не истину, а ошибку. Это старое откровение человеческой культуры, на что указывали Данте, Рабле, Шекспир, Сервантес и др. Пушкин по этому поводу написал строки:

Тьмы низких истин нам дороже
Нас возвышающий обман.

Гюстав Лебон говорит об этом откровенной прозой: кто умеет вводить толпу в заблуждение, тот легко становится ее повелителем; кто хочет ее урезонить, тот становится ее жертвой. А дальше предлагаются уже практические советы. Чтобы убедить толпу, надо сначала хорошо ознакомиться с вдохновляющими ее чувствами, делать вид, что разделяешь их, и только потом попытаться изменить, вызывая с помощью первобытных ассоциаций какие-либо захватывающие толпу образы. Вспомним Шекспира: Марк Антоний на форуме у тела убитого Цезаря ведет себя именно так и, наконец, безраздельно овладевает толпой.

Дополнительные рекомендации Лебона касаются уже исполнения: любой лозунг только тогда влияет на людей, когда повторяется часто и, желательно, в одних и тех же выражениях. Такое повторение подменяет собой рациональное доказательство. Именно путем повторения идея проникает в глубокие слои бессознательного, в которых и гнездятся движущие силы наших поступков.

Перефразировав идеи «Великого Инквизитора» Достоевского, он заключает: «Раса и насущные проблемы повседневной жизни — вот те таинственные владельцы, которые направляют судьбу нации». Психология пропаганды XX в. ничего принципиально нового по сравнению с Лебоном, не сказала.

Он ставит также ряд вопросов о движении цивилизаций, об их рождении, расцвете и смерть, что стало специальным предметом исследования таких корифеев исторической мысли, как В. Вундт, А. Тойнби и др.

Лебон считает, что многие современные ему цивилизации уже слишком устарели и идут к упадку, причем рассматривается взаимодействие идеальных и материальных факторов становления цивилизации. С потерей идеала раса теряет свою душу, становится толпой. О. Шпенглер развил эти идеи в первой четверти XX в. в своих «Сумерках Европы»

Анализ труда Лебона «Психология социализма», выполненный еще до появления реального социализма, содержит ряд пророческих предостережений относительно воплощения его идей в жизнь. Но это тема отдельного рассмотрения.

Роменець В.А. История психологии XIX-XX века. — Киев, Лыбидь, 2002