Александр Ткаченко, Общество » Майдан

Рубикон или соборная идея Майдана

Майдану объявили ультиматум и вскоре начался его разгон и зачистка. Я относился к тем, кто активно наблюдал по ТВ за всем процессом протекания событий в режиме онлайн. В этот раз власть и силовики были настроены очень серьезно и Майдан могло спасти только чудо. Было такое чувство, что настал момент рубикона или выбора, после которого дороги назад ни у майдановцев ни у власти уже не будет. Шел первый час ночи. На Майдане вовсю разгорелись настоящие бои, силовики медленно но уверенно продвигались к сцене — центру Майдана. Стало понятно, что к утру все должно решиться. С этими тревожными мыслями я заснул.

Спал, на удивление, довольно спокойно. Проснувшись около пяти часов утра, сразу включил телевизор, готовый к тому, что увижу картинку печального финала. Но Майдан, весь в огне и дыму, продолжал стоять и воевать. Со сцены постоянно звучали молитвы вперемешку с обращениями к «беркутовцам» с призывами опомниться и не уничтожать свой народ, с предупреждениями неотвратимой божьей кары и личной ответственности тех, кто будет вершить убийства. И вдруг, на фоне красно-черного зарева от пожарища из шин и майдановского имущества, когда уже вовсю горел Дом профсоюзов и «беркут» подбирался почти к самой сцене, когда всеми фибрами души и клетками мозга ощущалась точка «конца» (или бифуркации), когда было ясно, что «это все», — вдруг со сцены одна за одной стали звучать советские революционные песни?! Мелодия улавливалась сразу, а слова уже потом, поскольку они звучали на украинском языке. Помню, что это были «Вихри враждебные...», «Смело товарищи в ногу...» и другие.

И тут я почувствовал, что, несмотря на необычность такого соединения несоединимого, все это оказалось очень гармонично. Внутреннее напряженное состояние «разрыва мозга» от противоречия, что уничтожаемый Майдан не может быть уничтожен, вдруг стало утихать и мысли укладываться в равновесное понимание. Так удивительно гармонично сочеталось красно-черное зарево и мотив советских революционных песен, соединяющиеся где-то в глубине собственной души (по ощущениям) и архетипа культуры нашего народа как символа борьбы за свободу (по смыслу). Все это, очевидно благодаря звучанию песен на украинском языке, удивительно сливалось с чувством патриотизма и достоинства за свою Родину. Даже перехватило дух и на глазах появились слезы. Это можно было назвать «моментом истины».

Ведь под такой аккомпанемент из молитв, советских революционных патетических мелодий, украинского гимна и главное — все это на украинском языке — можно было всем реагировать одинаково. Такой «язык», порожденный критической ситуацией, очевидно был одинаково понятен и «майдановцам» и «беркутовцам». Это то, что должно было их объединять.

Боясь нарушить это равновесное состояние понимания ситуации, я выключил ТВ и стал свои мысли и впечатления класть на бумагу. Неожиданно получилась «панихида» по Майдану, напоминающая образ распятия Христа. Он, как и Майдан, умирал, спасая других. Закончив писать, опять включил ТВ. Атака «беркута» прекратилась, но окруженный Майдан на фоне уже сереющего предрассветного утреннего неба стоял и туда массово начали просачиваться люди. Он быстро разрастался и вскоре увеличился в несколько раз.

Позже очевидцы со стороны «беркута» говорили, что они уже подошли вплотную к сцене и в принципе были в состоянии справиться с Майданом. Но люди не испугались, хотя их оставалось всего пару тысяч. Но этого было достаточно, чтобы Майдан продолжал жить. Деваться было некуда и люди были готовы стоять «до конца». Вытеснить их было невозможно и был только один путь — уничтожать или паковать в автозаки. Но, очевидно, к этому «беркутовцы готовы не были.

Вскоре оживший и получивший подкрепление Майдан снова пошел в атаку, чтобы отвоевать потерянные территории. И тут случилось то, что можно определить как окончательный переход рубикона насилия — начался расстрел Майдана. В результате появилась Небесна сотня, что в корне изменило ситуацию, которую в дальнейшем все чаще стали характеризовать как «война». Это заложило основы диспозиции дальнейших разговоров о «войне» в контексте развития Майдана, как противостояние между народом, стремящимся к обретению достоинства и преступной, криминализированной властью.

В тот момент у майдановцев, идущих в атаку и знающих, что их убивают, чувство достоинства и патриотизма значительно превосходило чувство страха и самосохранения. А вернее, возможность создания достойной, высокоморальной, независимой страны стало гораздо значительней, чем сохранение себя. Это был неподдельный порыв высшего патриотизма и самопожертвования. Майдановцы шли, а в них стреляли, но они шли и шли, а в них все стреляли и стреляли, и это продолжалось несколько дней подряд. Причем, стреляли хладнокровно и профессионально, что называется четко «отрабатывали по целям». Били на поражение, — в шею, в голову, в сердце. Прослеживался почерк профессионального снайпера или киллера. Иногда, чтобы поиграть, сначала в ногу, потом в другую, потом в руку, а уж потом в голову и шею. Семь пуль насчитал санитар, который оперировал одного из них, — молодого парня из Донбасса. Нужно было видеть выражение лица его матери, которая на похоронах об этом рассказывала. Особенно бросалось в глаза какое-то непонятное для нее самой удивление и недоумение, которое даже вытесняло горе утраты — «зачем он туда пошел?» Наверное, ответ на подобный вопрос сейчас волнует многих жителей украинского востока, охваченного этой непонятной войной, заставляя уже их серьезно задуматься о своей Родине и личном достоинстве. Для того погибшего парня ответы были очевидны. Но тогда его мать еще не могла понять, за что же погиб ее сын, ставший одним из Небесной сотни и героем-патриотом своей Родины.

Здесь с одной стороны был патриотичный порыв народа, а с другой — бандитская власть... Так это продолжалось в дальнейшем. Патриотичный народ, который все больше объединялся вокруг национальных символов и национального достоинства, и преступная, сначала внутренняя бандитская, а затем внешняя, авторитарная гэбэшная власть с гораздо более сильным механизмом давления, включая хорошо обученный и технически оснащенный спецназ вперемешку с такими же подготовленными «идейными активистами», одурманенными антимайдановской пропагандой, а также привлеченные деньгами и возможностью наживы криминал и гопота. Вот такая получилась «гибридная война». Здесь нужно четко разделять противостояние базальных «неполноценностно-жлобистского» (украинского) и «имперско-бунтарского» (российского) комплексов и морально-эжтическую, духовную терапию общества. Первое проявляется в непримиримости и человеконенавистнических страстях, часто замешанных на «фундаменталистских идеях», что приводит к смерти, разрушениям, народному горю и накоплению вражды и ненависти. Второе проявляется в морально-этическом и духовном росте личности и народа благодаря создании соборной идеи построения нового общества. Но одновременно трагизм и величие этой ситуации состоит в том, что второе невозможно без первого.

Теперь перейдем от «войны» к собственно «соборной идее Майдана». Рискну предположить, что эти понятия между собой имеют связь. Скажу больше, именно «война» подталкивает к обнаружению и формулировке такой идеи. Это значит, что «война» может длиться до тех пор, пока такая идея не будет сформулирована и принята.

Проблема поиска национальной идеи в Украине и России уже давно стала ключевым условием дальнейшего развития. Сейчас она стоит наиболее остро. По сути, в условиях «войны» цена этого вопроса уже измеряется человеческими жизнями. Учитывая ведущую роль Майдана в развитии нашего современного общества (это сейчас становится очевидным) вполне логично предположить, что такая идея зашифрована в самом феномене Майдана и проблема в том, чтобы ее обнаружить, осмыслить и принять к реализации. В этом кроется суть дальнейшего развития украинского и в целом постсоветского общества, прежде всего российского да и пожалуй европейского в целом.

В России уже давно идет такой поиск. Это и создание т.н. «русского мира», где основным ядром является «Киевская Русь» как «мать городов русских»; это и «сбережение народа», предложенная А.И.Солженициным еще при жизни, в 2007 году; это и «русская мощь» и «православный фундаментализм» и др. Не буду все перечислять и характеризовать, поскольку там уже много сказано, но, к сожалению, пока суть не найдена. Буду ориентироваться на наиболее объективный фактор поиска такой идеи — феномен Майдана. По какой-то иронии судьбы, именно Майдан стал для российского руководства и большинства россиян запретной темой, каким-то «табу», обрамленным «майданофобией», которая сейчас интенсивно пропагандируется и проявляется как («бендерофобия»). Получается парадокс. Именно там, где действительно находится суть соборной идеи реального воплощения «русского мира», «сбережения народа» и т.п., россиянам искать практически запрещено?! Но зато этого запрета нет в Украине, что позволяет именно здесь такую идею обнаружить. Пока этот поиск осуществляется методом «войны». Попробуем включить голову и душу и поискать смысл всего происходящего. И начнем с сути, с наиболее вероятного ядра этой идеи — с «Киевской Руси» как архетипического символа «русского духа». Если это действительно так и «Киевская Русь» есть основополагающим ядром искомой идеи, то вполне очевидной является первостепенная ответственность и ведущая роль народа, который фактически выступает ее хранителем, а страна ее берегиней. Очевидно это и есть тот самый истинный «русский» народ, который нужно «сберечь». А Майдан, как глобальное (ноосферное образование), своим появление этот народ и эту страну выбрал, определил и четко обозначил. Трудно и страшно представить, что было бы с россиянами, случись Майдан там, в России, если украинского они уже боятся как черт ладана. Получается, что истинные русские — это прежде всего киевляне и соответственно патриотично настроенные украинцы, те же «майдановцы». Получается, что нынешняя российская власть с подавляющей поддержкой россиян, поддерживая «войну» в Украине, направленную прежде всего против защитников и носителей соборной идеи, стремится уничтожить саму идею, которую ищет. То есть, стремится уничтожить сама себя?! Было бы интересно понять, что творится в голове у человека с такими мыслями и какая душевная смута его обуревает...

***

Живя в Украине, Игнат душой и мыслями не принимал Майдан и все, что происходило вокруг него. Хотя он там никогда не был и идти туда не собирался, но непонятно откуда и почему был абсолютно уверен, что там творятся самые неприглядные вещи, там грязь, там собрались убогие люди, бомжи и вандалы, уничтожающие красивейший город, жемчужину мировой культуры, это ад и грехопадение народа. Постоянная телекартинка из горящих шин, черного дыма, застилающего старинные здания Крещатика и прилегающих улиц, уничтожающего реликтовые деревья Мариинского парка, — в его сознании все это создавало образ преисподней.

В последнее время, после очередной, четвертой по счету, авторской художественной выставки, проходившей перед самим Майданом, он все больше ощущал душевный дискомфорт, который иногда ставал невыносимым. В такие моменты, попадая в состояние, которое психологи называют трансцендентным, слегка регулируемое алкоголем, его душа буквально выкашливала сквозь сопротивляющийся жизненный душевный хлам и чувство омерзения и грязи, отдельные мысли, в первозданном виде напоминающие стихотворные рифмы.

Сейчас — моральное дно
Из множества миров, когда — то был всего один
И в горном хрустале воды — микроб
И громкий крик мучительных рождений, и только после — смерть.
И снова возрожденье, и так до смерти...,
Вот, что такое жизнь и что такое смерть.

Это была его собственная жизненная правда, отражающая происходящие вокруг реалии. Но это была еще и правда художника, способного видеть мир таким, какой он есть в действительности.

Никогда, никогда не стану стихотворцем
Да и стану ли когда-то кем-то
Задохнусь я рано или поздно
Этой затянувшеюся тризной
Не моей души пылинка
Упадет на серые штиблеты
Разве захотела та пылинка
От меня остаться после жизни.

В голове и душе буквально бурлила пена от уходящей волны советской эпохи, но ничего хорошего это не предвещало.

Самая короткая прямая
С девяносто первого до здесь
Я такой другой страны не знаю
Где так хреново дышит человек.

И в то же время, вдалеке уже чувствовалось зарождение и накат следующей, не менее масштабной волны, которая должна будет омыть и очистить от скверны все человечество. Космические масштабы и противоречивая реальность такого будущего доводили Игната до крайней точки напряжения в понимании себя и мира. Выход виделся в совмещении несовместимого — «Союза нерушимого» и «Незалежной Украины».

Союз нерушимый
Мы дружно забыли
«Не вмерла» поем и поем и поем...

Но то, куда и как все движется, не вызывало ничего, кроме разочарования, сожаления и глубокой внутренней обиды, непонятно на кого. Ведь, несмотря на Небесную сотню и пролитую кровь, в стране ничего кардинально не менялось.

Мы идем дорогой узкой
Может быть станет шире
Нет, не станет
Ведь по нашим растоптанным душам
Рада уходит в Межигирье.

Но всякий раз, пройдя через лабиринт из противоречивых чувств и мыслей, приходило понимание и осмысление ситуации и себя в ней.

Коль руки есть, за голову схватись
Как мог до грешного дурмана ты дойти
Ведь в каждом шаге
Ты совесть не водой хотел поить а кровью.

И появлялась новая творческая идея, новая картина, новая выставка. Тогда, измученный, но наученный судьбой и жизнью, в очередной раз появлялся Художник.

Ты строишь свой порог
Не ноги бить
А только чтобы выше приподняться.

***

Получается вот такой сгусток противоречий из советских революционных песен на украинском языке, украинского гимна и молитв; идей «русского мира», «сбережения народа» и «русской мощи», реализующихся в искусственно созданной среде «майданофобии»; базальных культурно-психолгических комплексов «неполноценностно-жлобистского» (украинского) и «имперско-бунтарского» (российского). Но самое неприятное и страшное то, что при всем этом в Украине ничего кардинально не меняется, продолжают работать коррупционные схемы, предметом которых даже стали собранные народом деньги для армии. Словом, «по нашим растоптанным душам Рада уходит в Межигирье». Вполне возможно, что нечто подобное происходит в душах и умах многих людей юго-востока Украины, не говоря уже о россиянах. Такая гремучая смесь из мифических идей, пропагандистских и психотехнологических «якорей», собственных невротических фантазий в социальной среде «эмоциональной чумы» неизбежно ведет к чему-то грандиозно-взрывоопасному. И то, что сейчас происходит на востоке Украины, который очень похож на российские прилегающие области, — это лишь модель, или, если хотите, прививка от гораздо более масштабной «болезни», проявление которой вполне возможно придется пережить россиянам.

Возможно, что в Украине на юго-востоке очень дорогой ценой сейчас формируется механизм сдерживания разрушительного действия того будущего взрыва. Но в этом взрыве наверняка и заложена суть будущего миропорядка и общественного обустройства в реализации соборной русской идеи, что в нашем понимании рассматривается как «общество высшего предназначения». И лишь обнаружение, осмысление и принятие этой идеи может быть таким сдерживающим фактором. И чем раньше это будет сделано, тем меньшую цену за это придется платить. Ведь благодаря такой идее Советская система просуществовала больше семидесяти лет. В нынешней российской действительности происходит попытка развития этой идеи. Но это уже должна быть совсем иная, не советская действительность. Но идея, отражающая стремление общества к достижению высшего предназначения, в своей сути остается неизменной. Меняются лишь методы и механизмы ее реализации. В ушедшей советской эпохе реализацией этой идеи занимались далеко не самые лучшие и высоконравственные люди. Поэтому получился очень грубый, «черновой» вариант. Сейчас эта идея может реализовываться в совсем ином, более моральном и духовном обществе. Формировать такое общество могут уже не «ремесленники» и «бомбисты», действующие на основе принципов насилия и принуждения, а лишь высоконравственные «духовные профессионалы», действующие на основе принципов нравственности, веры и правды.

Очевидно, к этому сейчас подвигается украинское общество, одухотворенное Майданом, основой которого и есть тот самый «русский народ», способный на архетипическом и историческом фундаменте «Киевской Руси» и идее соборности создавать новое общество. Разве не этого же хотят и россияне!

Тогда за что воюем!

За что убиваем!

Кто ответит за содеянное!

Нельзя забывать народную истину, — «что посеешь, то и пожнешь». На Донбассе сейчас Россия под видом привнесения «великой идеи», обуреваемая присущим ей бунтарством, доходящим до дурноватости, реально сеет войну, убийства ближних и родных, смуту в умах и душах. И все это делается с одобрения большинства россиян!? Пускай одурманенных, но от это не легче тем, кто уже потерял сыновей, мужей, детей, жен в Украине в этой дурноватой смуте российского производства.

«Посеешь ветер, пожнешь бурю». Похоже, не избежать россиянам своего Майдана!

См. также:

Феномен «Майдана» (эмпирико-теоретический духовно-психологический взгляд)
Майдан как морально-этическая терапия общества
Развитие Майдана в контексте «деложизненного» подхода
Обращение психолога к Майдану относительно создания соборной идеи
Обращение психолога к русскому (братскому российско-украинскому) народу относительно «военного противостояния» как инструмента развития соборной идеи формировния нового общества