© Рамиль Гарифуллин

Психоаналитические рассказы, истории, миниэтюды, портреты.
Психология проституции

««« К началу

Институтка

Большие города без проституток, голосующих на дорогах, пожалуй что-то бы потеряли. Широкие и шумные проспекты с иллюминациями, с гирляндами огней как-то по особому оживают на фоне мигрирующих по городу лолиток, путанок, наркоманок и женщин лёгкого поведения солидного и несолидного возраста. В то время когда их папы, мужья, любовники, дети, внуки... спят или смотрят телевизоры, они занимаются наидревнейшим промыслом. Эти женщины мерцают как блёсны, опущенные рыбаками в быстро текущую речку. В этой мутной воде улиц рыбаками являются мамы и сутенёры. Мамы на то и мамы, что выдают ежечасно своих «дочерей» «замуж», получая от «мужа» «выкуп». Мамы как и все мамы на свете одеваются хуже своих «дочерей», работая под девизом: «Всё лучшее детям!» Поэтому маму можно сразу выделить по чуханистому виду. Впрочем, среди проституток немало тех, которые «бездомны» и беспризорные, хотя дом может и есть, но без «крыши». Им приходится скрываться от милиции и от сотрудников института проституции (кратко институции). Они перемещаются по всему городу от одной тёмной улицы к другой, от одного светофора к другому, часто маскируясь под голосующих. Вообще голосование проституток на дорогах России более сложный и не предсказуемый процесс по сравнению с голосованием депутатов Государственной Думы. Но и в том и в другом случае решается вопрос: «Быть или не быть России?» Ведь очевидно, что проституция, в обычном понимании этого слова, является лишь следствием проституции России перед Западом. Проституированность депутатов и эстаблишмента в настоящее время не вызывает сомнения у большинства общества, которое также проституировано благодаря потреблению заморских продуктов.

Когда беспризорные проститутки голосуют, то они сами не знают для чего они это делают. Лишь как следует разглядев водителя, решаются на единственное слово «Работаю!» или же отфутболивают последнего просьбой довести бесплатно куда-нибудь далеко, рассчитывая на отказ. Вообще проститутки очень сильные психологи, всегда знают что нужно сказать. К тому же они сильные философы, иначе можно душевно заболеть и быть раздавленным под прессом самцов, сексуальных маньяков и сношателей-одиночек различного калибра. Только философствующую проститутку, осознающую всё вышесказанное, можно считать профессиональной.

Тяга российских девушек к дорогам особенно обострилась в преддверии второго тысячелетия. Попробуйте найти достойного жениха вне дороги. Большинство ребят являются безработными алкоголиками, педерастами и деструктивными личностями, не способными на создание семьи. А на дороге существует большая вероятность встретить мужчину при деньгах, ведь на машину у него хватило, да и к тому же заядлые алкоголики реже водят машины. Таким образом, дороги для многих российских девушек, превратились в черту, с одной стороны, делящую их задницу пополам, а с другой проходящую поперёк души.

В целом всех проституток, можно разделить на три части. Тех, которые таковыми себя не считают, продаваясь за подарки, зарплату (служебная проституция), за кошелёк супруга или приятеля, за бутылку пива или шампанское. Тех, которые осознают, что таковыми являются и переживают за это и всё равно сношаются за деньги, но грустно сношаются. И наконец, тех, которые гордятся этим то ли по неопытности, то ли по дурости. Две последние группы солидарно ненавидят первую, которая, очевидно, является самой многочисленным социальным слоем, наравне с пенсионерами и школьниками. Есть группа женщин, которых проститутками назвать трудно. Их душа настолько широкая, что в ней находится место для всех. По частоте и по смене партнёров они не уступают проституткам и любят они всех мужчин, испытывая всегда оргазм, не имитируя его, как это делают большинство проституток.

Проституированность российской женщины является одновременно следствием русской бесшабашной доброты и архетипа, генетически переданного нашими восточными предками.

Именно поэтому наша страна с точки зрения Запада приравнивается к странам третьего мира. Какой-нибудь таиландский отец, имеющий дочь-проститутку, пожалуй, больше гордится, а не переживает, как переживают наши безработные отцы, хлебая щи, сваренные на деньги, заработанные дочерью проституткой.

Иностранцы, приезжающие к нам, бывают удивлены красотой и дешевизной наших проституток. Но больше всего их шокирует стеснительность, робость и непрофессионализм, который ещё больше возбуждает. Каждый третий мужчина-иностранец едет в Россию именно за этим, ведь на Западе это намного дороже. Москва — исключение. А вот в регионах цены в 10-20 раз дешевле. Наши женщины, с точки зрения иностранцев, уже давно стали одним из дешёвых природных ресурсов, стоящих наравне, а порой и превосходящих по притягательности, нефть, газ и другие полезные ископаемые.

Значительная часть наших проституток высоко интеллектуальны, учатся в высших учебных заведениях (институтки), имеют высшее образование, имеют гармоничную семью, детей. Если девочка прекрасно выглядит, хорошо одета, словом блестит, но при этом нигде не работает и не имеет поддержки от родителей, то вероятнее всего в лучшем случае у неё есть один или несколько спонсоров, в худшем, она каждый вечер спешит к своей маме-сутенёрше.

Каждая третья студентка мечтает иметь спонсора, который бы одевал её, обувал, кормил и наконец платил бы за образование. Найти такого среди молодых практически не возможно, на помощь приходят пузатые и лысые дяденьки. Студентки их ласково называют папиками. Папик — это своего рода папа, то есть мужчина по возрасту, годящийся в отцы и делающий всё, что не сделал родной отец. Именно поэтому мечтают о папиках чаще девочки, росшие без отцов. Папиками чаще всего становятся папы, бросившие своих дочерей и их матерей в придачу. Таким образом, отцы компенсируют свой уход от дочерей, становясь папиками. А дочери ищут папиков, компенсируя свою безотцовщину. Закон сохранения...

Самые высокооплачиваемые студентки-проститутки (институтки) факультетов иностранных языков. Каждая вторая из них мечтает стать валютной проституткой и выехать для этого за рубеж. Зная это российская таможня не охотно выпускает их за кордон.

Большинство российских женщин идут на панель не для того, чтобы заработать и не для того, чтобы досадить мужу или другу, а из-за зависти к другим менее интересным, чем они женщинам, которые имеют достаток и конкретно оценивают себя и своё тело за деньги. Они глубоко понимают, что являются в наивысшей степени дешёвыми проститутками по отношению к своим мужьям и друзьям и не желают больше так дёшево продаваться. Ведь проституция в семье начинается уже тогда, когда жена живёт с мужем без любви, но ради зарплаты. Это замаскированная форма проституции называемая семейным долгом. Там где кончается в семье любовь, начинается проституция. Любовь — злейший враг проституции. Проститутка, любящая своих клиентов уже не проститутка. Жена не любящая мужа, но имеющая с ним близость уже проститутка. Таким образом, корни проституции заложены в обществе, в силу того, что люди чаще не любят друг друга, чем любят. Проституция — это протест женщин на нелюбовь мужчин.

Нельзя не учитывать и экономический фактор. Как говорится базис определяет сознание. Какое может быть сознание у голодной и одетой по нищенски молодой женщины, жившей когда-то в достатке и вкусившей все прелести красивой жизни? Она имеет жажду оперативно наесться, напиться и одеться. А как? И вот она узнаёт от приятельниц о том, что есть выход — пойти на панель.

Вообще, если женщина по природе своей бездарна, но красива и при этом почему-то имеет большой оклад, то в девяносто процентах всех случаев она занимается служебной проституцией и лишь в оставшихся случаях это служебный роман. Некоторые безработные мужья-алкоголики знают откуда дома деньги, но в силу своей дебильности и эмоциональной тупости едят щи, купленные и сваренные на деньги, заработанные дочерью или женой проституткой.

Многие считают, что массовое увлечение девушками проституцией является следствием тяжёлого экономического положения в нашей стране. В действительности корни этого лежат в семье, точнее в семейной проституции. Большинство матерей России живут с нелюбимыми мужьями, которые пьянствуют, бьют их и в конце дня обязательно совокупляют или насилуют и так каждый день. Женщина от безысходности, ради зарплаты мужа, жилплощади и других факторов, необходимых для совместной жизни, отдаётся нелюбимому человеку, то есть по сути своей проституирует. Девочка, живущая в такой семье, видя проституцию своей матери перед отцом, свыкается с мыслью, что так должно быть и без всяких комплексов продолжает дело матери с приятелями или с незнакомыми мужчинами. Таким образом, внутренняя проституция (семейная) порождает внешнюю (уличную) проституцию. Именно в такой семье жила героиня нашего рассказа Эльвира.

Была ранняя весна. Эльвира с улыбкой на лице выбежала из подъезда своего пятиэтажного дома и хотела было направиться к остановке троллейбуса, как услышала окрик соседа Ибрая абы. Он то ли смеялся, то ли удивлялся чему-то и быстро чего-то говорил... говорил, так, что трудно было понять о чём. «Ну о чём может говорить пожилой одинокий алкоголик с утра пораньше?» — подумала Эльвира и не дослушав соседа развернулась и поспешила в институт.

— Э-э, нет! Постой, смотри что я нашёл в своём садике у себя под окнами. — И Ибрай абы показал на нечто лежащее на земле под его окнами. Он держал какую-то палку, словно указку, и как профессор водил ею то по воздуху, то указывая на какую-то кучку. Этой кучкой оказалась кучка использованных презервативов.

— Ровно двадцать один, ровно столько, сколько тебе лет. Все они твои, забирай свои подснежники и передай своим приятелям пусть больше не выкидывают свои отходы из окна — с агрессией произнёс Ибрай абы. В ту весну я промолчал...

Эльвира ничего не сказала, резко от стыда покраснела и побежала прочь от позора, не услышав последние слова соседа. Бесполезно было доказывать что-либо. Ибрай абы действительно нашёл вещественные улики и верно рассчитал, что презервативы выкидывались из её окна. «Двадцать один, двадцать один...— мысленно повторяла она. — Могло быть и больше, хорошо, что некоторые друзья оказались более аккуратными.»

Друзей, которые часто ночевали у неё, было у Эльвиры немного. Жила она с родителями и умудрялась общаться с ребятами так тихо, но так близко, что родители не могли даже предположить, что за дверями её маленькой комнатушки протекают интимные общения невиданной интенсивности и частоты. Эльвира всегда сама удивлялась, как терпят и не трескаются стены её комнаты и поэтому после очередной такой встречи начинала автоматически поглаживать руками обои в поиске трещин и разрывов. От подозрений, которые могли возникнуть у родителей выручала музыка, которая всегда громко лилась из её катушечного, задрыпанного магнитофона. Эльвира не владела музыкальной режиссурой, но настолько мастерски подбирала музыкальные композиции, что на фоне их не были слышны не только стоны, вызванные наслаждением, но и крики. Хотя отец, скорее догадывался, но его успокаивало, что любимая дочь растёт здоровой и жизнерадостной. Увидев, после такого очередного сеанса общения, румяное лицо и искристые глаза дочери отец как-то незаметно сзади подходил к дочери, обнимал её и поглаживая, а скорее доглаживая полушёпотом произносил: «Какая ты у меня красивая...» В то время Эльвира уже была сравнительно зрелой опытной, но уж больно молодой женщиной. Она сравнивала себя с той, которой была два года назад. В то время к её подъезду часто подъезжали какие-то мотоциклисты, она с гордостью проходила мимо подруг своего дома, садилась на мотоцикл и уезжала. Через часа два её привозили. Она также гордо слезала с мотоцикла, молча проходила мимо подруг, поднималась к себе домой, врубала на всю катушку магнитофон, садилась у окна, ожидая очередной мотоцикл. На звуки мотоцикла у неё был сексуальный рефлекс, впоследствии он превратится в финансово-сексуальный, а пока её радовали эти мимолётные поездки на лесные поляны, где все мотоциклисты почему-то любили останавливаться, так что в конце концов она была изнасилована.

Эльвира опаздывала в институт и решила доехать на такси. Стала голосовать, остановилась новая белая девятка. Водитель, мужчина лет сорока пяти, разглядел её и открыл заднюю дверь машины. Эльвира, молча погрузилась в мягкое кресло и размышления о том, что с ней произошло. Сейчас она понимала, что сосед обязательно проболтается всему подъезду о презервативах, но почему-то не переживала. Она поняла, что подсознательно уже давно свыклась с мыслью, что является проституткой. Это открытие её удивило и она улыбнулась.

Она пришла к выводу, что пора кончать за так, за бутылку пива продаваться своим приятелям, в конце концов нужно знать себе цену. «А сколько я стою?» — задала она себе вопрос и опять улыбнулась. Мужчина-водитель с любопытством наблюдал за этими улыбками в смотровое зеркало. Он словно читал её мысли. Пожалуй не нужно быть особым телепатом, чтобы разглядеть мужчине в самом расцвете сил, желания и мысли восемнадцатилетней девчонки. В салоне машины журчала плавная мелодия, было комфортно. Молчание, которое было в течении всей дороги и было общением между ними. Это было глубинное общение — общение без слов. Эльвира не заметила как машина въехала в какой-то лесок и остановилась. Было тихо. Вдохнуло лесной, осенней свежестью. Говорить не о чём не хотелось, но Эльвира, почему-то стиснув зубы всё таки выдавила: «Как вы думаете? Сколько я стою?» Мужчина ничего не ответил, засунул свои волосатую и толстую руку в карман вытащил оттуда какую-то купюру, засунул деньги в полиэтиленовый пакетик Эльвиры и тихим, приятным басом сказал: «Ну иди ко мне, девочка...» Он приблизился к ней, но она вдруг внезапно разочаровалась в нём настолько что удивилась тому, как он недавно понравиться ей. Эльвира в начале испугалась, ощутив какую-то двойственность чувств. С одной стороны деньги, которые лежали в её пакете грели душу, а с другой нужно было согреть душу этого чужого, незнакомого мужчины, которого по правде сказать, вовсе не желалось. Эльвира разглядела его. Он был не интересным мужчиной. Живот, какой-то запах изо рта, красные глаза... Но деньги... и немалые, оживили её и она поддержала общение с ним.

Эльвира была худенькой, прозрачной девочкой, больше похожей на красивого мальчика, чем на девочку. Короткая стрижка, брюки, широкая рубашка. Мужчина, засунув свои руки под её рубашку обнаружил под ней вполне созревшие и наполненные упругостью груди, замаскированные чёрным бюстгалтером. Он тискал их так грубо и энергично, что не заметил как всё расстегнулось и плоды, которые созрели в теле Эльвиры вывалились ему в руки и он, сам того не замечая, схватился за них так, будто забоялся уронить их.

Груди Эльвиры были настолько красивыми, что она порой сама любовалась ими. Вот и сейчас, увидев себя в отражении зеркала машины, она горделиво взглянула на них и как-то игриво покрутила и поиграла своим корпусом. То ли она такое движение где-то видела в порнофильмах, которые ей показывали друзья-бесплатники, то ли она сама открыла в себе это движение, но делала она его так красиво, что незнакомец ещё больше задрожал от волненья и накинулся на неё так молниеносно, что Эльвира вдруг почувствовала как чужеродное цилиндрическое тело проникло в неё и с неприятным трением начало совершать кол-ебательные движения. Это мучение длилось недолго. Мужчина был «голоден» и выпустил свои пары быстро.

Эльвира впервые взмокшая от усталости, связанной с половым актом выполненным впервые без желания, лежала на заднем сидении машины и от пустоты и стыда, охватившего её, не знала что делать. Затем вдруг быстро оделась и выпрыгнув из машины побежала туда, куда глаза глядят. Остановившись на солнечной поляне взглянула на дно пакета и обнаружила в нём пятьсот рублей. «За эти деньги мне бы пришлось работать целый месяц!» — громко произнесла Эльвира, будто сделала научное открытие. Теперь наша героиня знала себе цену. Этот день был переломным в её развитии как проститутки. Само слово «проститутка» она не воспринимала, оно её раздражало и Эльвира выдумала для себя новое слово «институтка.» «Я институтка» — говорила она про себя. «Институтка и есть, так как занимаюсь проституцией, чтобы учиться в институте и не умереть с голоду» — ещё раз успокаивала и оправдывала она себя. Позднее, когда её мать окончательно парализует и маленькой пенсии отца вовсе не будет хватать, семья будет полностью существовать на деньги, заработанные Эльвирой с помощью древнейшей профессии. Она будет чувствовать ответственность за свою работу. Именно с этого момента можно будет считать её профессионалкой. А сейчас она шла по центральной улице города и вглядывалась в мимо проходящих мужчин, всё больше и больше осознавая, что клиентов найти не так уж сложно. Кроме того, она сделала ещё открытие. Оказывается в поисках клиентов по городу бродит каждая вторая девчонка. Эту конкуренцию она ощутила уже в первый день своей охоты за клиентами. Девчонки, в течении дня снующие по бродвею быстро утомили её. Некоторые, узнавая её просто улыбались, а некоторые, наоборот, не скрывая своей агрессии, корчили рожи и намекали, чтобы она никогда здесь не появлялась. В конце концов на третий день состоялся нелицеприятный разговор с одной грудастой особой, но Эльвира заупрямилась. В итоге вечером к ней подошли ребята-сутенёры и предложили «крышу», за которую она должна была отдавать львиную долю, в противном случае ей пообещали изуродовать лицо так сильно, что никогда никакой клиент на неё не клюнет. После этих угроз Эльвира отступила и больше не появлялась на центральных улицах города. Она долго размышляла, чтобы такое предпринять и пришла к выводу, что нужно учиться, учиться и учиться, как говорил великий Ленин. Нужно учиться скрытым формам работы над, желающими её клиентами. Нужно учиться самой выбирать, чтобы меньше было трудовых мозолей. Ведь мозоли на руках не сравнимы с мозолями, которые могут возникать на главном рабочем органе институтки, не говоря уж о мозолях души. Нужно учиться тому, чтобы ребята, которые хотели бы с ней встреч и свиданий приносили бы не цветы, а конкретные деньги, да так, чтобы не обижались, а просто бы спонсировали свою любовь. Ведь большинство приятелей, почувствовав давление на свой кошелёк сразу покидают своих подруг. И наконец, нужно стремиться стать элитной проституткой или валютной. У Эльвиры были для этого все условия, ведь она училась на факультете иностранных языков.

Первые шаги Эльвиры оказались весьма успешными. Она настолько хорошо «загипнотизировала» и очаровала свой отряд приятелей, а их было у неё двенадцать, что те давали постоянно ей в долг и постоянно прощали его. Уже за первые два месяца она переоделась и похорошела настолько, что стала мечтать об элитной проституции. За всю свою маленькую, но уже распутную жизнь, Эльвира ещё не разу не общалась с элитой общества. Мимо неё иногда проносились большие, роскошные иномарки, визжа на всю улицу своей сиреной и она вслед за ними также визжала от наслаждения, фантазируя, что уже сидит или уже лежит на заднем сидении с симпатичным и богатым чиновником. Финансово-сексуальный рефлекс на несущиеся иномарки различного рода мафиозной элиты, у неё срабатывал настолько энергично, что она никогда не ошибалась в своих предположениях о том, кто запрятан за затемнёнными стёклами этих красивых машин: чиновник или коммерсант? Экстрасенсорная зона ясновидения, которая находилась ниже пояса Эльвиры никогда не подводила её. Уже за короткий период своих наблюдений с точностью до одной минуты она знала, где остановится та или иная иномарка, кто из неё выйдет, но ещё ни разу от сильного волнения не решалась пойти на общение с содержимым этих машин. И такой момент настал. Всё произошло у одного из богатых ресторанов города. Из машины вышли двое мужчин. Была слышна английская речь, но было видно, что собеседники не понимают друг друга и Эльвира без всяких реверансов предложила себя в качестве переводчика. Предложение было принято. Переводчиком она оказалась никудышным, но собеседники были почему-то очень довольны и Эльвира поняла, что всё идёт в соответствии с её планами.

Она знала, что большинство чиновников развращено элитными проститутками, поступающими из различных рекламных агентств, периодически, организующих, конкурсы красоты на звания начиная от «мисс недели» и кончая «мисс года». Со всего города съезжались на эти конкурсы девчушки- подростки, хоть немного почувствовавшие своё сходство с героинями телеэкранов. Тот же бюст, те же глаза, та же талия и наконец та же глупость на лице — всё это радовало созревающих девчонок, но в то же время огорчало до слёз невозможностью попасть на телеэкран. Все они каждое утро подолгу стояли у зеркала, вглядываясь в намечающиеся припухлости груди, которые должны были скоро стать нечто определяющим в их карьере. Казалось, что они уже мыслью подгоняли созревание плодов своего тела. И действительно, узкие губки превращались в пухлые эротические губы, желающие того, о чём они сами ещё не знали и поэтому пока прикасались только к мороженому на палочке, вызывая возбуждение рядом, проходящих мужчин. Бёдра раздвигались так быстро, что талия становилась всё изящнее и изящнее, отдавая часть своего материала на заполнение попки, так что последняя приобретала упругие и соблазнительные формы. Только — только, наметившиеся груди распухали порой до таких размеров и форм, что казалось девочка вот-вот согнётся под их тяжестью, но она к удивлению многих мужчин, шла несгибаемой походкой, вперёд выставив своё, обтянутое майкой-топиком, будущее орудие труда.

В напористости некоторых таких девиц угадывалось великое развратное будущее, о котором они не могли даже догадываться. У многих из них дома на видном месте весят портреты кумиров в том числе и главной элитной проститутки планеты Моники Левински, очаровавшей самого президента США. Проходя через сито конкурса красоты большинство этих девчонок отсеивалось, но в то же время получало предложение совершенствоваться в обаянии и красоте на специальных платных курсах манекенщиц и начиналась учёба. Все институтки учились охотно. Учёба была несложной, но нудной и скучной. Ходи себе перед большим зеркалом по подиуму туда-сюда-туда-сюда, но, чтобы было красиво ступай ножками и виляй попкой по законам манекенного искусства. Слушай лекции о том как покорить мужчину и взять от него всё, что нужно. На определённом этапе совершенствования начиналась практические занятия и выпускницы разбирались различными состоятельными, представительными и светскими лицами города. Таким образом, всё, что происходило с девочками на этих занятиях можно было назвать замаскированной формой обучения куртизанскому искусству, а искусство, как говорил Ленин принадлежит народу и поэтому эти девочки, в конце концов сильно надоев своим богатым клиентам, выгонялись в народ, пополняя армию уличных проституток.

Лишь некоторым удавалось задержаться наверху этой гнусной и жестокой кормушки, называемой элитной проституцией. Эти некоторые принимались на работу в качестве секретарш или обслуги, которые пользовались особыми привилегиями и входить с ними в конфликт рядовым служащим было настолько рискованно, что некоторые высокопоставленные чиновники относились к ним с наигранным уважением, дабы не потерять свою работу. В целом проституированность чиновников мало отличается от проституток. Именно поэтому они чувствовали родственность своих душ, что в свою очередь было главной причиной гармонии в коллективе, называемом аппаратом. Если бы вдруг была учреждена премия в области проституции, то скорее всего она бы носила имя Моники Левински и обладателями её стали бы в первую очередь элитные проститутки России, работающие в аппаратах власти. Эти современные куртизанки обслуживают власть, спускаясь и поднимаясь по иерархическим ступенькам, настолько искусно и энергично, что получают квартиры, лоббируют экономические и политические программы, зарабатывая немалые деньги благодаря своим заказчикам. Порой положение куртизанок на этих ступеньках бывает настолько сложным, что их мастерству позавидовали бы даже циркачи или порнокиноактёры. Они регулярно осведомляют заинтересованных лиц о показателях политической импотенции, которые как-то умудряются оценивать по сексуальной потенции чиновников и политиков разных уровней. Зная об этом некоторые из них перестают пользоваться услугами кадровых проституток и поэтому ищут нечто новое, молодое, глупое и привлекательное. Пожалуй именно поэтому Эльвира была с удовольствием воспринята своими собеседниками и общение за столиком ресторана затянулось и она впервые для себя была пьяна настолько, что не заметила как оказалась на роскошной загородной даче в объятии известного предпринимателя и политика, носящего в мафиозных кругах имя Шериф. Он уважительно отнёсся к девушке.

Эльвира открыла свои глаза и увидела красивый с различными узорами и фресками потолок, в центре которого висела хрустально-золотистая люстра. Такие большие люстры она раньше видела лишь в театрах и дворцах культуры. По детски удивлённые глаза Эльвиры отражали свет, идущий от этой люстры и она, лежа на большой роскошной кровати, была похожа на маленькую принцессу из старой, старой, сказки. Издалека, словно убаюкивая, доносился звук рояля и не хотелось вставать. Было хорошо и комфортно. Эльвира медленно встала, подтянулась, взглянула в зеркало и понравилась себе. На неё смотрела действительно милая, свежая на лицо девочка, ничуть не похожая на куртизанку, но Эльвира не поверила в свою красоту, списав её на обстановку, которая приукрасила её скромную внешность. Она с любопытством и беспокойством медленно направилась на звуки рояля. Вошла в белостенный, беломраморный зал, все окна которого были прикрыты белоснежными занавесками. В углу этого зала стоял белый рояль, за которым сидел Шериф, одетый в белый костюм. В какой-то момент Эльвире пришла мысль, что музыка, которую он играет тоже белая и всё же она тихо спросила о том, что он играет. Хозяин дома молчал, но по выражению его глаз было видно, что он доволен своей гостьей. На белом столике, покрытом белой скатертью Эльвира разглядела букет белых роз и ей вдруг захотелось, чтобы эти цветы были подарены ей. Словно прочитав мысли Шериф закончил играть, медленно привстал, нежно взял эти розы и пристально глядя в глаза Эльвиры, положил цветы в её миниатюрные, но женственные ладони. На мгновенье наша героиня опьянела от счастья. Была пауза... Вот оно счастье, подумала Эльвира и перед её глазами пробежали картинки прошлых её унизительных взаимодействий с клиентами и она сказала себе, что никогда не будет так больше унижаться.

Шериф медленно поднял её и понёс в свою комнату. Мягко уложил её в свою кровать, медленно раздел и впервые за утро каким-то волнительным басом произнёс: «Согрей меня...» и Эльвира с чувством преисполненного долга принялась за свою работу, но делала её на этот раз как никогда легко. Когда всё закончилось она поцеловала Шерифа в губы и улыбнулась.

 — Харашо, дарагая. Ти харошая праститутка. Что ти болше всего хочешш — с сильным южным акцентом полушёпотом промолвил Шериф. Только в эти последние секунды Эльвира разглядела во вчерашнем культурном чиновнике грубого и богатого желоба далёкого от всякой культуры и ей почему-то захотелось уйти из этого дома и не видеть никого, даже себя. Она поняла, что элитная проституцию как бы её не называли элитной, в конце концов ничем не отличается от обыкновенной. Ей было обидно, что она так долго мечтавшая о ней так быстро разочаровалась. Эльвира так и не поняла почему на неё свалилось это разочарование, ведь казалось бы ничего особенного не произошло, всё было комфортно и красиво, оплата была гарантирована. Она вспомнила как имела близость со старым горбуном-импотентом и не испытывала такого разочарования, которое было у неё сейчас. Перед её глазами пробежали лица практически всех её бывших клиентов, как пробегают картинки прошлого перед людьми, находящимися между жизнью и смертью, но конец света не наступил. Лицо Эльвиры вдруг озарилось каким-то внутренним светом. Она поняла, что это конец... конец её карьеры как проститутки.

  К началу  

© , 1999 г.
© Публикуется с любезного разрешения автора