© Арлин Одергон
5. Тактики террора: устранение лидеров
Устранение лидеров как психологический процесс
Что нами движет — идеология или власть?
Наша способность мечтать об изменении мира и склонность любой ценой сохранять существующий порядок проецируется на лидеров. Мы эмоционально рассуждаем о своем мировоззрении. И хотя зачастую наши дискуссии могут казаться спорами об идеологии, это скорее споры о власти.
Рис. Сын Стива Бико держит в руках деревянный кулак, принадлежавший его отцу. Стив Бико был убит в Южной Африке. (Фото Джулиан Эдельстайн)
«Холодная война» между США и СССР казалась борьбой двух идеологий (капитализма и коммунизма или демократии и социализма), а на самом деле была противостоянием сил. Великие идеалы всегда использовали для порабощения и угнетения других. Почти любую великую (или чуть менее великую) идею можно использовать для пробуждения идеалов и высоких чувств, а вслед за ними — податливости и способности терроризировать окружающих.
Общий вопрос: что заставляет подчиняться личность и коллектив? Идеология? Или сила и возможность действовать от ее имени? Действуем ли мы как родители, преподаватели, любовники или граждане, мы часто путаем идеологию и навязывание идеологии. Чем меньше мы осознаем эту свою склонность, тем скорее готовы поддержать лидера или правительство, когда они используют наши идеалы или сильные чувства по поводу этих идеалов с целью захватить власть и насадить контроль.
Мечты дают возможности и открывают для общества новые дороги. Люди вынашивают мечты. Часто еще можно сказать, что лидер — это персонифицированная мечта (46). Если лидера отождествляют с мечтой, которая идет вразрез с доминирующим мировоззрением, его могут начать преследовать.
Демократия и власть
Мы очень часто определяем демократию через власть. Иногда говорим о балансе сил. Мы думаем, что одна идея или человек одерживает победу над другими. Нам даже кажется, что демократию можно установить силой. Мы говорим: «правит большинство». Арнольд Минделл пишет, что нами движет не та или иная идея, а собственные эмоции, внутренняя напряженность и затяжные конфликты, атмосфера между нами и неким основополагающим полем, которая не только определяет взаимоотношения между людьми, но и в конечном итоге объединяет их (47). Нами руководит голос, идея, звучащая где-то на задворках сознания, но которую мы еще не услышали, нами руководит взаимосвязь между старым и новым, между доминирующим и подавляемым. Нас ведет история. И нам нужны лидеры, способные наладить эту взаимосвязь, понять, как велико значение разнообразия, конфликта, противоречивых чувств и многогранности нашего существования. Минделл называет это «глубокой демократией».
Вершина айсберга
Мировосприятие, основанное на понятиях силы, когда один подавляет другого, можно сделать нормой только посредством запугивания и террора. Если ты запуган, то сделаешь все, что от тебя требуют. В нашей практике нам часто доводилось слышать: «Я не боялся, что меня убьют, — мне стало страшно, когда они пригрозили убить моего друга, ребенка, семью, близких».
Тактики террора — лишь вершина айсберга, основание которого формировалось на протяжении всей истории. Психологические качества, которые делают возможным применение таких тактик, присущи нам изначально. Очень важно изучать психологию лидерства и понимать, что нами движет, потому что мы начинаем участвовать в реализации тактик террора задолго до того, как они принимают крайние формы. Мы слишком легко соглашаемся с ограниченной идеологией, основанной на устрашении и подавлении.
Лидерство как роль
Во многих общественных и политических движениях присутствует осознание того, что лидер — это не только личность, но и «роль», которую какой-то человек способен исполнить хорошо или не очень. И хотя лидер заставляет своих последователей двигаться вперед, они оказывают ему ту же услугу (48). Тактика террора, направленная на преследование лидеров, предполагает, что лидер один и движение не сможет существовать без него, как прежде. Но лидер — это нечто большее, чем просто человек. Поэтому такая тактика террора может быть «полезна» только в том смысле, что она на время ослабит значение лидерства (49). Эту роль рано или поздно возьмет на себя кто-то другой. Либо же дух лидера окажется настолько силен, что будет зажигать сердца людей на протяжении поколений.
Рис. «Воссоединение в Сере», Лхаса, 1993 г. © Нэнси Джо Джонсон.
Далай-лама бежал из Тибета в 1959 году. Но, даже будучи в изгнании, он продолжает оставаться политическим и духовным лидером Тибета. Преданность тибетцев далай-ламе даже в его отсутствие поддерживает в них крепкий дух и веру в освобождение и независимость.
Во многих общественных движениях пришли к пониманию того, что лидерство — это роль, которую могут исполнять сразу много людей, и такая децентрализация зачастую гораздо больше способствует развитию и процветанию движения. Общественные движения создают коллегиальное руководство, чтобы избежать централизации. Лидерство — непостоянная субстанция, и его невозможно представить себе вне взаимоотношений. Если власть не сконцентрирована в руках одного человека, если каждый член движения — лидер или носит в себе черты лидерства, то преследовать лидера невозможно, исчезает конкретная мишень.
«Война с террором» сталкивается именно с такой ситуацией: у террористов нет единого вождя. И если убит один террорист, то можно прогнозировать появление нескольких других, особенно если преследуемые считаются борцами за свободу или героями. Если уничтожают одно звено терроризма, то на его месте тут же возникнут другие. В этом плане преследование террористов только усугубляет проблему.
В монастыре Сера тибетский рабочий лелеет фото Его Святейшества далай-ламы. Хранить фотографии изгнанного лидера в Тибете запрещено
Анархическое движение предполагает рассредоточение лидерства. Само слово «анархия» произошло от греческого слова, обозначающего отсутствие лидера. Согласно анархическим взглядам, обществу не нужна централизованная власть (50). В конце 1880-х годов анархисты в США хотели разрушить капиталистическое устройство общества, отменить классовую систему и уничтожить правительство (51). «Новый анархизм» (52) был прародителем сегодняшнего антиглобализма. Анархию принято ассоциировать с хаосом, но часто случается так, что в группах по интересам и обычно мирных или праздничных собраниях рабочих, молодежи, активистов-экологов, пацифистов и многих других можно увидеть высокий уровень организации (53). Из-за стремления анархистов «избавиться от лидера» и уничтожить старую систему, иногда с применением силы, саму «анархию» ассоциируют с насилием. Однако анархическая идеология основана на другой идее — идее о том, что концентрация власти в руках одного человека не обязательна, поскольку ведь каждый может быть лидером и нести ответственность за происходящее.
Многие из нас жалуются на поведение некоторых наших лидеров, возмущаются или шутят над ними. Но если бы мы воспринимали лидерство как роль, то были бы более склонны осознавать свою ответственность и брать эту роль на себя, чем уступать ее недостойным людям.
Второе рождение наших представлений о лидерстве
Мы склонны смотреть на лидерство как на победу одной стороны над другой. Даже в самих нас одно из качеств часто пытается стать определяющим, подчинив себе остальные. Серьезная и актуальная во всем мире проблема заключается в том, что люди не хотят быть лидерами и не расценивают свои идеи и ценности как ключевые для своего сообщества. Одна из причин нашего негативного отношения к лидерству такова: мы ассоциируем его с доминированием. Нам кажется, что мы должны или адаптироваться, или оказать сопротивление — в противном случае мы сдаем позиции, ограничивая свое поле деятельности и размышлений. Авторитарный лидер сидит внутри нас, унижая наши мысли и чувства. Либо мы думаем, что должны быть сильными и могущественными, чтобы сопротивляться доминированию, и, сами того не замечая, начинаем подавлять других. Личная и коллективная психология лидерства может иметь различные формы в зависимости от нашей семьи, культуры и политической истории. К примеру, у нас были очень интересные беседы с коллегами из бывших социалистических стран: они говорили о том, как трудно им быть лидерами в группах соотечественников — в людях глубоко коренится вера в коллективизм, и это затрудняет личностное самовыражение; кроме того, они слишком долго понимали под лидерством тиранию.
Нам следует принять психологический вызов «убить лидера», чтобы пересмотреть свои взгляды на это явление. Лидерство как доминирование осталось в прошлом. Невозможно подавлять других без применения тактик террора. В действительности нами, вероятно, руководит творческая первооснова и поляризация, определяющая взаимодействия между людьми. Вот тот лидер, которого невозможно убить, устрашить или посадить в тюрьму. И этому лидеру нужна наша сознательность.
