Библиотека » Методология » Духовно-природная психотерапия

© А. А. Ткаченко

Духовно-природная психотерапия. Эсхатологический аспект.
Опыт проведения тренинга.

««« К началу

2.3. Карпатский тренинг («юношеский» этап)

Карпатский тренинг завершил третий, «юношеский» этап исследования. В качестве базового был выбран отчет уже известного нам С.В., личностная характеристика которого представлена в предыдущем параграфе.

Перед изложением тренинговых материалов, следует дать небольшую характеристику особенностей исходной психологической ситуации. Настоящий тренинг отличался от предыдущих прежде всего сроками проведения. Всего было выделено 12 календарных дней. Непосредственная тренинговая работа занимала 7 дней, а из оставшихся I день ушел на психологическую подготовку и 4 дня на личную психологическую доработку каждого участника индивидуально. Другой отличительной чертой являлась особенность расположения группы. Это был домик для отдыхающих, расположенный в лесу в пяти километрах от ближайшего селения, что создавало психологическое состояние определенной оторванности от цивилизации. Третьей особенностью являлся контингент, подобравшийся в группе. Если раньше выделялся как правило один участник, называемый условно «верующий», вокруг которого протекала основная часть работы, то в данном случае такого рода психологически активных участников было больше половины. Причем среди них были уже имевшие достаточно большой опыт практической работы с людьми в виде целительства. Квинтесенция перечисленных особенностей позволяла ожидать достаточно интенсивной психологической работы. Так и получилось.

Фото: Экспериментальная тренинговая группа на Карпатском тренинге

Еще задолго до тренинга в процессе индивидуальной консультационной работы, а также непосредственно перед его началом стали выделяться два основных психологических стратегических фактора, которым можно дать условные обозначения «женского начала» и «команды». Поэтому для лучшего понимания предлагаемого эмпирического материала при его описании отдадим предпочтение событийному изложению. То есть основное внимание будет обращаться на выделение основных психологических проблематик в виде своеобразных сюжетных линий.

Фактор «женского начала» лучше всего обозначился в отношениях С.В. с женской частью группы. Особенно здесь можно выделить три наиболее характерных типа отношений к таким же характерным участницам. В первом случае это была Н.Э. (назовем ее условно «молодая целительница»). Тип отношения — восторженный. Об этом довольно много было написано в отчете С.В., но мы рассмотрим наиболее характерный фрагмент.

С.В. Меня с невероятной силой что-то тянуло к этой женщине, но не в плане каких-то сексуальных поползновений. Просто мне хотелось находиться с ней рядом. Меня привлекала красота ее души, ум, женское обаяние, потенциал каких-то сверхспособностей. Это был тот крайне редкий тип женщин, к которым меня всегда тянуло.

Во втором случае это была Б.Я. (назовем ее условно «старая целительница»). Тип отношения — воинственный.

С.В. Сразу обратила на себя внимание Б.Я. своей чрезмерной разговорчивостью, нашпигованностью поверхностными знаниями из различных учений, их терминологией, уверенностью в собственной непогрешимости, невероятной способностью выходить сухой из воды. Тогда, в начале тренинга, я не мог предположить, что Б.Я. неосознанно сыграет решающую роль в тех изменениях, которые во мне наконец-то произойдут. Наверное сам Бог послал ее мне, да и не только мне.

В третьем случае это была О.С., довольно типичная в нашей обыденной жизни женщина, привыкшая бороться за выживание. Тип отношения можно назвать пугающим.

С.В. Мое отношение к О.С. можно представить как к женщине-опасности. Это довольно красивая и сексуальная молодая женщина, к которой после первых же минут общения возникает какая-то неприязнь из-за ее агрессивности, самоуверенности. Так что лучше не попадаться.

Здесь можно сделать небольшие комментарии. Как Н.Э., так и Б.Я. уже имели определенный, хотя и различный по количественному и качественному характеру, целительский и соответственно мистический опыт. Конкретные показатели такого опыта пока уточнять не будем. О.С. имела прежде всего жизненный и профессиональный опыт как работник медицинского учреждения. Общей особенностью всех трех типов отношений являлось то, что они носили скорее психотерапевтический, нежели бытийно-жизненный характер. Исходя из особенностей психологической проблематики самого С.В., скорее всего Б.Я. символизировала отношение его к матери, Н.Э. — к идеальной женщине, а О.С. — к реальной женщине, которая реально могла бы ему помочь решить свои психологические проблемы. Но как раз от последней С.В. старается держаться подальше. Надеемся, что эта особенность личности С.В. в дальнейшем будет раскрыта на других тренинговых материалах.

Уже в конце тренинга С.В. так представил результат своих наблюдений женских психологических особенностей.

С.В. После тренинга я понял, в чем состоит женская сила: в красоте, женском обаянии, грации, пластичности, нежности, доброте. Этим можно довольно сильно воздействовать на мужчину, толкая его подсознательно на различные поступки. Причем так, что он не всегда понимает, как это получается. Не зря говорят, что «красота спасет мир». Но это нечто большее, чем просто красота. Оно может быть и с противоположным знаком, толкая мужчину на негативные поступки. Так во всяком случае я понимаю это сейчас.

Фактор «команды» был отражен в отчете С.В. перед началом тренинга и имел следующий вид.

С.В. Еще перед началом тренинга я впервые услышал этот термин «команда», который потом часто звучал. Сначала я долго думал о его значении, очень стремился в нее войти. Я тогда верил в ее Великую Силу и Предназначение. Разве я мог догадываться, что эта «команда» так быстро лопнет, как мыльный пузырь.

В этом отношении к обычному эмпирическому исследовательскому явлению, как к чему-то Большому, проявляется стремление С.В. к различным иллюзорным, так называемым «океаническим» состояниям, психологическая особенность которых будет прояснена несколько позже.

Теперь приступим к описанию самого тренинга. Сразу после приезда группа буквально «окунулась» в природу Карпатских гор. Этому во многом способствовало выбранное место расположения. Буквально рядом с домиком, где расселилась группа, находилось три небольших озерка, горный ручей и конечно сами горы, сплошь покрытые смешанным довольно старым лесом. «Лес», как психологическое архетипическое понятие, таил в себе все необходимые для работы природные особенности и разновидности, имеющие вполне определенное психологическое содержание. Вот как об этом написал С.В.

С.В. Когда приехали на место, сразу же поразил своей красотой лес. Вот ожидаемого величия гор я сразу не заметил. Но потом я понял, что это было поверхностное и обманчивое мнение. На самом деле природа была царственной и сказочной.

С первого же дня группа «ринулась» в психологическую работу. Стало понятно, что мистическая сопричастность в отмеченном ранее смысле становится общим явлением. Почти все участники в течение первых же дней стали субъектами проекций и переносов самого различного характера и невротического содержания. Хорошей подготовительной процедурой к психологической работе такого рода стали утренний туалет у горного ручья, включающий холодные ванны, или «омывания», и пеший переход по достаточно сильно пересеченной местности с большими физическими нагрузками в течение около часа до и после рабочего дня. Интересно оценил эту процедуру С.В.

С.В. Когда я окунулся с головой, то меня осенило: «Так ведь это же крещение..!» После этого я каждое утро приходил на это место, читал «Отче наш».., а затем окунался.

Характеристика пешего перехода напоминала уже предложенную на прошлом, Первом крымском тренинге, но все же имела свои особенности.

С.В. Путь к месту работы для меня оказался не легким: длинные крутые подъемы, достаточно быстрый темп движения. В душе все это меня сильно возмущало и раздражало. Но вскоре я понял, что во время таких нагрузок зачастую приходят мудрые мысли или ответы на какие-либо проблемы. А в конце тренинга я понял еще и то, что если у человека много «грязи» внутри, мать-природа его просто-напросто далеко не пускает.

Наиболее рационально выглядела психологическая работа с О.С. Это уже упоминаемая нами участница, молодая женщина возраста немногим более 30 лет, имеющая достаточно серьезные семейные проблемы, особенно в области межличностных отношений с мужчинами. Но в то же время стремящаяся поставить все на свои места, проявляющая жизненный оптимизм и незаурядную личную смелость и решительность при этом. Первый заметный акт ее работы выразился в том, что можно условно назвать «покаяние». Оно было направлено в адрес мужа и очевидно сына.

О.С. Как странно осознавать, что я столько лет резала, рвала, кромсала, перешивала человека, которого и любила и ненавидела. Цели были положительные, а вот методы и средства большей частью негативные.

Действительно выражение: «благими намерениями вымощена дорога в Ад». А ведь я была уверена, что мои методы хороши и правильны. Как много времени я потеряла, сколько ошибок сделала, и спустя столько лет только начала понимать, что же натворила. С самого начала я была разрушителем собственной семьи: играла на болевых точках мужа, принося ему дополнительные страдания, заставляя ломать свои вкусы, как мне этого хотелось в тот момент. Он любил меня, поэтому только защищался. Он знал жизнь с горькой, темной стороны. Ему и так было тяжело, а дома его ждала «мегера», которая регулярно пила и портила ему кровь. Какой же дрянью я была, а может и осталась. При этом считала ничтожеством мужа, а не себя. Я пользовалась его любовью, при этом унижая его достоинство. Я своими руками разрушила авторитет отца нашего ребенка. Сын его стыдился. И это меня устраивало. Моя гордыня была сыта. Ведь даже ребенок увидел, какой «страшный» человек его отец и какая «добродетельница» его мать. После нашего развода он первый понял, как одинок и раздавлен его отец, как он нуждается в помощи. Долгое время я считала мужа слабаком, убеждала его в том, что он ничто, не способен справиться с собой, то есть, бросить пить. Я убеждала всех, что в нашей семье муж мучитель, а жена жертва. Но ведь в жертву собственной гордыне я принесла наши с ним чувства, любовь собственного сына. Как страшно, я была слепа и глуха к голосу собственного сердца. Я слышала свою гордыню и злую дворовую собаку, сидящую внутри. Я никогда не давала вздохнуть свободно и почувствовать себя мужчиной в семье собственному мужу. Хватала все на себя и бежала впереди паровоза.

Теперь я совсем не понимаю, как мы прожили столько лет, и только здесь пришло осознание того, что было мною сделано. Наверное, у меня была борьба ради борьбы, и в этом находила удовольствие. Я даже не думала, насколько мне дорог мой муж. Я чувствую его частью своей души. Без него я не буду той, кем я есть в хорошем смысле. Я никому его не отдам.

Почти то же было произнесено на тренинге перед группой. Согласитесь, не каждая женщина, прожившая с мужем более 10 лет, способна сделать подобное. Если учесть, что это было сделано соответствующим голосом, на вершине небольшой горы, окруженной диким лесом и на фоне чистого неба, можно себе представить психоэмоциональное состояние группы. Оно напоминало то, которое имело место во время «обвинительной речи», произнесенной на Первом крымском тренинге С.У. Но не будем преувеличивать личную заслугу участника. Очевидно, это одно из очередных явлений природного тренинга, которые необходимо изучать.

Через день снова сказались плоды психологической работы О.С. Они выразились подобным образом, но это уже скорее имело характер «исповеди» перед своим умершим старшим братом, и сопутствующие переживания имели более раннее жизненное происхождение.

О.С. Какой хаос в моих чувствах к брату: и любовь, и ненависть, и жалость, и презрение, и равнодушие, и черствость, и т. д. В глубине души я очень любила брата, но весь мусор, лежавший на поверхности, мешал пробиться этим росткам любви. Ведь я помню, как в детстве очень гордилась тем, что у меня есть старший брат, сильный, умный, красивый. Мне было очень радостно, когда он забирал меня из детсада. Затем, когда стала старше, начала придумывать разные истории, в которых мой брат выглядел героем, т.е. я начала его идеализировать. В какой-то момент герой превратился в нормального человека. Вот именно этого человека я и не знала, потому что не хотела знать и понимать его. Я не помогла ему, когда он в этом нуждался. Его душа звала, кричала от боли и безысходности, просила помощи, но я была слепой, глухой и равнодушной. За чисто внешними проявлениями — его веселостью, остроумием, умением держать себя — я не видела того, что творится у него в душе на самом деле.

Воспринимать все так поверхностно «очень удобно». Идеальное оправдание для себя и полное безучастие в судьбе того, кто нуждается в твоей помощи. Человека уже нет. Время безвозвратно утеряно. Исправить свои ошибки невозможно. Никто и ничто не снимет тяжесть с твоей души. Вместе с братом в могилу ушла и какая-то часть моей жизни. Ведь даже после смерти брат долго приходил ко мне в снах. Хотя сейчас я не уверена, было ли это сном. Ему было тяжело и одиноко. Много не нужно было, только бы кто-то выслушал.

Психоэмоциональное воздействие «исповеди» О.С. было похоже на «покаяние», но все же отличалось, как показалось со стороны, своей направленностью как бы во внутрь, довольно глубокой интроекцией. На этом психологическая работа О.С. не закончилась, а скорее подошла к главному, предельному глубинному уровню своей невротичности, в общем выглядевшей как агрессивность. Но об этом несколько позже, поскольку дальнейшие события были уже коллективными и поэтому необходимо представить рабочий психологический материал других участников.

Довольно широкий характер начали приобретать глубинные психосоматические физиологические проявления невротических психических содержаний. Это выражалось в желании кричать, выть, грызть, рычать, с успехом воспринимались и выполнялись предложения довольно серьезных физических нагрузок, таких как многократное подряд взбегание на пригорок высотой около 50 метров и длиной около 200 метров, отжимание от земли и др. Все это происходило обычно комплексно и имело заметный психотерапевтический эффект. Вот как это отражено в отчете С.В. с позиции стороннего наблюдателя.

С.В. Н.В. попросила разрешения уйти в лес повыть. Это оказало на меня, да и не только на меня, очень сильное впечатление. Я внимательно наблюдал за ходом событий, пытаясь понять. Сначала я подумал, что работа проходит слишком жестко, но потом понял, что это необходимо. Необходимо для получения результата, за которым каждый из нас сюда приехал. А очередной раз уход в лес Н.В., чтобы повыть, говорил о том, что когда у кого-то из участников происходят какие-то сильные глубинные психологические процессы, они зачастую задевают других с подобными проблемами.

А вот как описывает это состояние сама Н.В.

Н.В. Стала болеть грудь. Такое впечатление, что камень лежит на душе. Потом заболела поджелудочная железа и низ живота стало скручивать. Ум искал: «Что за страх?» И не находил. Затем потекли слезы и появилось сильное желание повыть. Я рванула в гору и там уж повыла. Здесь пришли два чувства: жуткая жалость к себе и чувство своей никчемности. Выплакавшись, захотелось сказать: «Прости Господи!»

По всей видимости, проявлялись также признаки телесной терапии, предложенной В. Райхом [1,2]. А содержание внешних проявлений скорее всего символизировало содержание реальных психических проблем конкретного человека. Их необходимо было интерпретировать, подобно снам. Это обычно приводило к довольно интенсивной расшифровке и осознаванию невротического материала. Довольно характерно комплексное проявление этих состояний и соответствующих содержаний происходило у И.М., которая сама об этом написала следующее.

И.М. Пришли на склон. Вид бесподобный. Мне хотелось кричать, но я сидела и молчала.

Почувствовала, что меня тошнит. Побежала на склон. Меня выворачивало, но в то же время что-то внутри стопорило.

Пришла О.С., говорила, что я должна себя почувствовать в целостности. Я начала сильно кричать. Меня трясло. Начинала говорить, но ощущала полный «стопор».

Предложили бегать. Когда побежала первый раз, душила обида. А сбежав второй раз, начала рвать. Это шло из груди, и чувствовала, что вот-вот задохнусь. Когда сбежала последний раз, рвала и рычала. Все это перекрывало боль в сердце.

Вечером ходила к ручью и в основном рычала. Ноги немели, пальцы на руках сводила судорога. Это выглядело, как будто бы зверь выпускает когти.

И.М. отличалась очень большим упорством и сопротивлением к психологической работе при обсуждении своих проблем. Так например, еще на Первом крымском тренинге она довольно успешно «шантажировала» всю группу, заставив ее перемещаться после рабочего дня в темпе «похоронной процессии», как эту ситуацию затем назвали сами участники. О.С., помогавшая И.М. в изложенной ситуации, так ее характеризовала в своем отчете.

О.С. И.М. хочет решить свои проблемы, но внутренне отчаянно сопротивляется. Копаться в себе слишком болезненно. Вины не чувствует, не осознает — одни слова, слова. Создается впечатление, что она говорит то, что от нее хотят услышать. Часто любуется собой со стороны, как оценят, что скажут другие. А ведь в И.М. много хорошего, доброго, бескорыстного. Только бы все это не растерять.

На следующий день проявление этих же состояний выглядело совсем иначе.

И.М. Пошла бегать. Это не сравнить с предыдущим днем. В процессе бега все время о чем-то думала, анализировала. Появилось чувство полета, целостности, единства с природой. Бегать было намного легче.

Но наиболее интересным и даже загадочным оказался финал этого процесса, который пока что с научной точки зрения прокомментировать вряд ли удастся.

И.М. Я начала сопоставлять себя со своей бабушкой. Раньше мне это бы и в голову не пришло.

В этот день бабушка умерла.

Так завершилась одна из не самых радикальных в отношении психологической проблематики «сюжетных линий», которую условно можно назвать «тонатологической». С конца второго дня тренинга начала определяться так называемая «сексуально-эротическая» психологическая проблематика. Она стала наиболее весомой в обозначении «женского начала» на тренинге. Первым значимым ее проявлением явилась ситуация, в которой С.В. случайно увидел двух молодых девушек, участниц тренинга, во время купания. Это произвело на него большое впечатление, которое в отчете отражено следующим образом.

С.В. Я залюбовался. Первой мыслью было поскорее уйти, но потом подумал, почему бы и не полюбоваться красивым женским телом в натуральном виде, а не на картинке или экране. И что в этом вообще плохого. В голову пришла аналогия из Библии. Когда Адам и Ева жили в Раю, они были постоянно раздетыми, но это их нисколько не смущало.

Как очевидно можно заметить, С.В. почти каждый свой спорный поступок, переживание или состояние старается анализировать. При этом по возможности опирается на профессиональные (как врач), нравственные и духовные понятия. В данном случае он, как говорится, «без всякой задней мысли» с уверенностью в своей правоте поделился об увиденном с некоторыми членами группы, в том числе и с «купальщицами». Это всех и особенно последних, привело в достаточно сильное эмоциональное волнение. Оно на следующий день было перенесено в группу для обсуждения на тренинге. Довольно неожиданно все это закончилось тем, что в конечном итоге фактически вся женская часть группы поочередно разделась до пояса. Сам процесс «стриптиза», как затем его назвали, оказался психологически довольно тяжелым, зато по своему психотерапевтическому эффекту очень результативным. Очевидно, было высвобождено большое количество психосексуальной энергии. Тогда даже у некоторых участников возникла мысль о том, что только одного этого было бы достаточно, чтобы оправдать свои надежды в отношении тренинга. Вот как эту ситуацию, свои переживания и ощущения описали наиболее характерные три участницы. Начнем с уже известной нам по «исповеди» и «покаянию».

Долго не могла раздеться. Было стыдно и неприятно. Когда это сделала, подумала, что земля провалится под ногами, что все ужаснутся. Но ничего не случилось. Зато почувствовала такое облегчение, что даже стало весело.

Вторая нам известна как «рожавшая» в ситуации «родов» на предыдущем Первом крымском тренинге.

Когда предложили раздеться, меня охватил ужас. Внутри все вроде бы рушилось, ломалось. Но когда это сделала, почувствовала какую-то свободу. Ветер в один миг «сдул» всю тревожность, и осталось только чувство блаженства.

Но наиболее интересной была реакция третьей. Напомним, что она нам известна, как прошедшая «пиковые переживания» на предыдущем природном тренинге. Наверное здесь у нее начали просыпаться чисто женские ощущения и рефлексы, на которых тяжелым грузом лежало большое невротическое «табу». Очевидно, эту процедуру она видела как составляющую общего процесса, происходящего с ее личностью, называемого ею «освобождением».

Я не долго оборонялась и все-таки смогла сделать шаг к освобождению. В тот момент, когда напряжение спало, я почувствовала себя свободной. Было ощущение, что я живу сейчас, именно этим моментом, беру от него все, что он мне дает. Еще я почувствовала, что это лишь первый шаг.

Это действительно оказалось только толчком к еще более важному продолжению, которое можно назвать «психологическое принятие мужчины». Как только она попыталась, очевидно по привычке, вспомнить о своем «табу», начались следующие психосоматические реакции, которые она отразила в своем отчете.

Сначала я себя чувствовала очень уверенно и не думала о том, что могу выбрать «нет». Но потом я в какой-то момент представила это. Тогда у меня неожиданно начались:

1) Резкая боль, тяжесть в низу живота, которая просто выжигала все внутри. Это то ощущение, которое посещало меня второй раз в жизни. Первый раз оно было на Днепровском тренинге.

2) Другое ощущение, которое было параллельно — это паника, которая была внутри, как ураган. Это очень сильная паника, которая была похожа на панику Ю.Х. на Днепровском тренинге.

3) Третьим было ощущение чего-то Черного, которое безгранично. Это не было чем-то грязным, неприятным. Это было просто черное.

Сейчас довольно сложно обосновать эти состояния и ощущения. Но, как видим, они встречаются весьма часто и в конце-концов нам удастся это сделать. Пока можно говорить только о проявлениях телесной психотерапии и психосексуальной энергии.

Между тем, высвобождение большого количества психосексуальной энергии привело к резкой активизации всей психологической работы по всем направлениям. Так, у С.В. это был профессионально-личностный и духовный рост. Все началось с того, что С.В., как врач, не оказал одной из участниц небольшую медицинскую помощь, поскольку в это время занимался чтением мантр в лесу. Вот как в отчете он описал свою реакцию.

С.В. Сейчас я понял, что это была духовная мастурбация. Духовная работа — это совсем иное. Это когда человек не только несет что-то светлое и доброе, но и старается все свои способности и возможности, данные Богом, использовать для помощи другим. Я думаю, что это более ценно для Бога, чем постоянное чтение мантр или молитв.

В дальнейшем, когда кому-нибудь была нужна медицинская помощь, к С.В. уже не обращались, что его очень задевало, поскольку лечение людей — это чуть ли не единственное, что он мог довольно хорошо делать. Как и в случае отношения к женщинам, неосознанное невротическое содержание не позволяет определиться с верным выбором и в профессиональной сфере. Но все же определенные мысли и проекты начали появляться, это часто происходило именно в процессе пеших переходов.

С.В. По дороге на базу у меня возникло ряд вопросов, касающихся приоритетного направления в медицине, которым необходимо заниматься, перспективы совместной работы с другими специалистами, возможности повышения квалификации, нужна ли проповедь моей веры больным.

Это даже привело к сомнениям в отношении истинности своей веры, и начали появляться «крамольные» мысли следующего характера.

С.В. Возникли даже мысли оставить сознание Кришны, поскольку большинство из преданных не хотят работать, не помогают бескорыстно даже братьям по вере, проповедуют недопустимость критики. Сейчас некоторые из этих мыслей кажутся очень глупыми, а некоторые по сей день актуальными.

Обнаружились также определенные духовные переживания, хотя и довольно противоречивые.

С.В. Не могу понять, откуда у меня это постоянное неуемное стремление к Правде и Справедливости, Добру, глубинному восприятию и пониманию Сути, нетерпимость к поверхностному изложению материала и «воде». С одной стороны, это приносит какое-то сильное внутреннее удовлетворение, и кажется, что по другому не смог бы жить. Но с другой стороны, зачем мне все это нужно, и почему я так живу и поступаю. Ведь зачастую это приводит в лучшем случае к непониманию людей и обретению титула «человека со странностями».

И снова четко проявляются половинчатость, незавершенность и нерешительность, особенно в жизненно важных вопросах. Эта типичная для С.В. черта будет проявляться в личности буквально на каждом шагу, преследуя его всегда и везде. Наверное именно она и будет определять его дальнейшую судьбу. С одной стороны, — желание и, главное, умение, довольно продуктивно психологически работать, набираясь при этом и профессионального опыта. А с другой, — остановки на полпути, постоянные психологические сопротивления, сводящие на нет все достигнутое ранее.

Тем не менее С.В. немного продвинулся вперед. Начали проявляться определенные способности к психологической работе с другими. В качестве такого объекта он выбрал Б.Я. И, наверное, не случайно. Следует отметить, что Б.Я. («старая целительница») постоянно как-то особенно мастерски и незаметно умудрялась останавливать или тормозить развитие и актуализацию продуктивных психических процессов, происходящих с участниками. Причем делала это в самый решающий и напряженный момент, когда вот-вот должна была начаться «расшифровка» сути волнующей проблемы. Отношение Б.Я. к происходящему было по всей видимости несколько иное, чем у остальных участников. Основной ее задачей было не столько личностное развитие, сколько профессиональное совершенствование в целительстве. К какой бы то ни было внутренней психологической работе она расположена не была. Вполне определенное отношение к группе и всему происходящему Б.Я. довольно красноречиво отмечает в своем отчете, хотя и делает это очень туманно и завуалировано.

Б.Я. Некоторые из вас не прошли тест на «любовь к людям» или духовный такт. При моем неуместном вопросе они забывали о своем пациенте. Взрывались «праведным» гневом по отношению ко мне, тем самым разрушая связь между собой.

Мне кажется, это потому, что потревожили их господина Важность, которая переполняла при исполнении своей миссии. Как же, они такие крутые, почти раскололи «пациента», и вдруг кто-то, не заслуживающий никакого внимания, тоже хочет взять часть лавров на себя.

Дорогие соратники, я желаю вам заболеть любовью к людям, ибо настоящее целительство — только через любовь. Все остальное от лукавого.

На первый взгляд вроде бы понятные поучения молодежи со стороны опытного и понимающего жизнь человека, знающего свое дело. Но если учесть необычную и ключевую роль этого человека, уготовленную самой Природой на тренинге, можно различить довольно серьезный, раскрывающий сущность уже имеющегося устоявшегося и будущего целительства, как поддержания психического и духовного здоровья человека. Но не будем дальше продолжать рассуждения, а обозначим лишь очередную психологическую проблематику «целительства» и попытаемся просто проследить за ней на примере попытки психологической работы С.В. с Б.Я. Толчком к этому стало своеобразное стихотворение, «пришедшее» Б.Я. после сна и прочитанное на следующий день в группе. Его записал в своем отчете С.В.

С.В. «Я не такая и не тот,
Чтоб в драку или спор ввязаться.
И не такой я идиот,
Каким хочу казаться.»

Затем С.В. в отчете описывает процесс своей «работы» с Б.Я.

С.В. В перерыве я решил «поработать» с Б.Я., что выразилось в следующей беседе.

Вопрос: Задумайтесь над стихом, который пришел после сна. Зачем Вы прерываете работу на самом главном?

Ответ: Прежде чем войти в ворота, нужно оглянуться на прошлое.

Вопрос: 3ачем Вы осознанно останавливаете процесс?

Ответ: А ты что, принимаешь меня за идиотку!

Вопрос: Нельзя насиловать человека. Вы спрашивали у человека, хочет ли он, чтобы останавливали работу с ним? Например со мной. Я этого не хотел!

После этого у Б.Я. глаза внезапно сверкнули злобой, и она ушла, ничего не ответив.

Подобное желание «поработать» с кем-то из членов группы было довольно частым. Природа это вполне позволяла, создавая прекрасную благотворную психотерапевтическую среду, в которой вся необходимая психологическая информация как бы сама просилась, чтобы ее «глотнули». И участникам оставалось только «глотать». Но в то же время, постоянный объективный контроль за ситуацией со стороны ведущего был необходим. Правда, это довольно существенно усложнялось одним, довольно типичным для этого тренинга обстоятельством. Наверное, особенность расположения группы отдельно от естественной цивилизации в лесу привела к тому, что психологическая работа вышла за пределы отведенного для этого времени и пространства и распространилась практически на все сутки. Она проходила непрерывно. Поневоле ведущему пришлось таким же образом раздвинуть рамки своего рабочего дня. Впоследствии стало понятно, что это довольно сложно и психологически не экологично, хотя столь же эффективно и результативно.

В конечном итоге, продолжая свое духовное совершенствование, С.В. все же «отрекся» от «веры» в сознание Кришны. Сама процедура отречения выглядела, как и все, что делал С.В., довольно неубедительно и была похожа скорее на «цирк», как это потом было названо участниками. Но все по порядку.

С.В. Я вышел в центр круга, посмотрел на небо, обращаясь к Богу, прося прощения за то, что шел по неверному пути. Н.Э. сразу же сказала, что Он меня слышит. Но как она это чувствует? Ведь это можно только заслужить своими поступками, своей жизнью. Далее я снял атрибуты своей веры и отнес их в лес.

Как видим, здесь проявилась «работа» еще одной, уже «молодой целительницы», Н.Э. Подобно Б.Я. она тоже постоянно тормозила и запутывала естественное природное течение психических процессов и ход осознания невротических содержаний. Таким образом, не раз смазывалась или даже сводилась на нет психологическая работа многих участников. Все это довольно отчетливо замечалось со стороны ведущим. Но, памятуя одно из уже понятых правил природного тренинга — невмешательство в естественные природные процессы, — он активно не противодействовал. Хотя в некоторых, уж очень явных ситуациях, приходилось это делать. И до сих пор не совсем ясно, правильно ли это было. Ведь «целители» тоже были полноправными участниками тренинга и имели полное право, как и все остальные, увидеть и объективно оценить результаты своей психологической работы.

После «отречения» у С.В. начали еще больше высвобождаться профессиональные способности и психологические возможности. Это он попытался проверить сразу же после рабочего дня в отношении Н.В.

С.В. Ощущения вдохновения и психологической силы возбудили желание помочь Н.В. Она внимательно меня слушала, и вдруг ее начало тошнить, что перешло в повторяющиеся приступы рвоты. После этого мы увидели ящерицу, которая своим поведением напоминала новорожденного. Н.В. стало легче, почти перестало тошнить.

Эти психосоматические явления уже никого не удивляли. Но С.В. решил провести анализ этого процесса как профессиональный врач.

С.В. Все это время я испытывал довольно противоречивые ощущения. Сначала подумал, что что-то не так сделал. Но с точки зрения официальной медицины такое состояние было необъяснимо. На пищевое отравление не похоже, поскольку отсутствовала повышенная температура, частый жидкий стул, урчание в животе, употребление в пищу подозрительных продуктов. Такие заболевания как холецистит, панкреатит, гастрит также исключались из-за полного отсутствия болей в животе. Единственное, что приходило в голову, — психосоматика. Когда человек «прорабатывал» свои внутренние проблемы, осознавая их суть, и принимал определенные решения, страдания его оставляли. Психика как бы заставляла душу работать через страдания тела: «если не хочешь по-хорошему, заставлю по-плохому…»

Впоследствии С.В. еще больше развил свои мысли уже в отношении профессиональной врачебной деятельности.

С.В. Позже я неоднократно вспоминал это проявление психосоматики. В официальной медицине оно рассматривалось бы, как что-то из области фантастики. Но ведь это происходило вполне реально, и с ним можно было довольно плодотворно работать как в диагностике, так и в лечении — разрешении психологических проблем и соответствующих соматических страданий. Но все это только мои предположения.

Тем не менее С.В. все же довелось поучаствовать в качестве эксперта-специалиста в одном полевом исследовании возможности применения психологических методов врачом скорой медицинской помощи.

Во всем этом можно усмотреть исходный «корень» такого нерешительного и неуверенного протекания личностного и профессионального развития С.В. — значительная психологическая невротичность, заложенная еще в первой перинатальной матрице (согласно С. Грофу [4]). Подтверждались научные результаты исследований этого ученого-психолога о наибольшей сложности или даже невозможности эффективной психотерапии людей, имеющих подобное расположение основного невротического материала. А постоянный поиск С.В. «убежища» в духовности или вере в сомнительных и иллюзорных вариантах говорит скорее о стремлении сохранения «океанических удовольствий», свойственных именно первой перинатальной матрице.

И наконец, перейдем к наиболее сложной и энергетически тяжелой психологической проблематике, которую условно можно назвать «дьяволизм». Сразу заметим, что именно в таком, психотерапевтическом контексте будем употреблять и рассматривать это понятие, ни в коей мере не претендуя на его вселенское значение и описание. Первые объективные проявления этой проблематики были связаны с личностью С.У., известного нам по «обвинительной речи» и «пиковым переживаниям» на Первом крымском тренинге. После соответствующих ночных переживаний характерное психологическое состояние отразилось в основном на выражении его лица. Это отчетливо подметил С.В. и написал в своем отчете следующее.

С.В. Я отметил выражение лица С.У. Оно было какое-то перепуганное, замученное, землисто-серого цвета. Как сейчас его вижу. Как потом оказалось, к нему ночью приходил «повелитель тьмы».

Такое характерное обозначение «повелителя тьмы» в группе получило все, что было связано с психологической проблематикой «дьяволизма». По крайней мере сам С.У. с этим связывал проявление наиболее тяжелых и негативных психических процессов и переживаний. Вот как он отразил это в своем отчете.

С.У. Ночь была довольно серьезным испытанием для меня. Все, что было спрятано в глубине, начало лезть наружу. Это было то, что не поддается описанию. Это была всепожирающая, всепоглощающая грязь. Одно ее осознание пугало, толкало убегать, убегать от себя. Я был вплотную придвинут к выбору. И я сделал свой Выбор. Выбор между путем силы, власти, денег, величия и всепоглощающей грязи и путем свободы. Вверх оказалось идти сложнее, чем вниз. Намного больше ответственности, но свобода того стоит.

В решении о «выборе», сделанном С.У., большую роль сыграла его «двойник» О.У. Этот факт впоследствии был подтвержден при работе уже в группе. А само явление «выбора» привело к целому ряду соответствующих событий и проявлений. После него психологическая работа развернулась по самому большому счету. Здесь уже было трудно разобрать, где заканчивается психическое и начинается духовное. Все это выглядело как единый профессионально-личностно-духовный процесс или даже своеобразная среда самоопределения человека, состоящая из подобных «выборов». В дальнейшем мы попытались придать всему этому вид стройной психосоциальной технологии, которую надеемся отразить в будущих работах и исследованиях.

Как видим, фактор «дьяволизма», что впрочем было отмечено и на предыдущих природных тренингах, играл роль могучего своеобразного катализатора позитивного целительного психотерапевтического процесса. А Природа с помощью ведущего следили, чтобы не было в интенсивности психоэнергетических процессов образно говоря «переливания через край». Этим гарантировалась психофизиологическая и физическая безопасность. Довольно четкое понимание и ощущение этого обстоятельства придавало спокойствия и уверенности в психологической работе всей группе.

Наиболее объективно и полноценно эти процессы протекали в личности О.С. Скорее всего сказалось отсутствие какого-либо мистического опыта. После «покаяния» и «исповеди» ее психологическая работа стала затрагивать все более и более глубинные психические, психофизиологические и физические области. Внешние проявления происходящих процессов были подобны тем, которые нами уже описывались в поведении Н.В., И.М. и других участников. В данном случае они больше символизировались поведением «дворовой собаки». У нее недвусмысленно начало возникать состояние беспокойства.

О.С. Испытываю странное ощущение: какое-то беспокойство, как будто кто-то или что-то собирает силы, т.е. концентрирует их в одной точке, притом параллельно моему сознанию. В сердце чувствуется постоянная ноющая боль.

Затем это привело к ситуации, похожей на уже описанные в предыдущих природных тренингах и условно названной «изгнание дьявола». Накануне с О.С. ночью произошло событие, начавшееся с достаточно характерного и красноречивого сна, записанного впоследствии в отчете.

О.С. Сон: Сижу в лесу на тренинге и вдруг ощущаю, что внутри меня начинает гореть огонь. Он по венам и артериям стекается от периферии к центру и концентрируется в брюшной полости. Затем это «нечто» с силой поднимается вверх и выходит наружу через рот. Я проснулась, и оказалось, что этот «огонь» был не только во сне, но и наяву. Я задыхалась, внутри все горело, а тело было сковано болью. Усилилась боль в спине, очень хотелось кричать, но все спали. Когда боль достигла определенной кульминационной точки, то ее как будто выдернули из меня. Когда «кто-то» или «что-то» выдергивало из меня «нечто», подбросило вверх на кровати. Внутренний «огонь» вышел через рот, а боль выдернули через копчик.

А вот что произошло на следующий день. Сначала продолжение ситуации с О.С., отмеченное в ее отчете.

О.С. На следующий день утром начала нарастать тревога в предчувствии чего-то... После того, что затем произошло, у меня появилось опущение нереальности «этого». Как будто «это» было не со мной. Даже сон был более реальным, нежели действительность, хотя во сне я все «это» пережила. Очень хочется пойти в церковь. Я прожила на свете тридцать лет, а в церкви ни разу не была.

Спустя некоторое время меня просто наполнило чувство радости, легкости, счастья. Как я хочу домой, к мужу и сыну... Катастрофически не хватает знаний, чтобы понять, что со мной случилось.

Следует сказать, что «исповедь» и «покаяние» привели к своеобразному «преображению». В тот момент это было вполне очевидно. Но не будем торопиться с окончательными выводами, поскольку последующее после тренинга пребывание участника в условиях реальной жизни показало, что заметные позитивные личностные изменения, соответствующие такому понятию, происходят гораздо тяжелей и сложнее. А иногда имеет место даже обратный эффект.

Далее проследим данное событие с позиций других участников. Подобно предыдущим аналогичным ситуациям, большое психологическое значение приобрели всевозможные проявления символизма через различные предметы, приметы, события и др. Психика участников достигла максимально актуализированного состояния и очевидно подошла к архетипическим образованиям. В данном случае внешними стимулирующими символическими событиями были обнаруженное буквально накануне недогоревшее кострище, которое ассоциировалось со средневековым ритуалом «сожжения ведьмы»; появившаяся в процессе «изгнания дьявола» непонятно откуда и с большим грохотом проехавшая совсем рядом телега, запряженная парой лошадей; уже известный по прошлому Днепровскому тренингу «грибник», на этот раз оказавшийся пожилым мужчиной. Кроме всего прочего, рассматриваемый процесс сопровождался церковной православной музыкой, звучавшей из магнитофона, заранее предусмотренной ведущим (на основании предыдущего опыта).

Теперь давайте посмотрим, что отметил С.В., находящийся при этом в роли стороннего наблюдателя.

С.В. Мы расположились на поляне, в центре которой лежала куча сухих веток, которые были разложены как для костра. Это у меня сразу четко ассоциировалось с картиной «сожжения ведьмы». Внезапно раздался грохот телеги. Я сразу не обратил на это внимание, но затем увидел, что невдалеке по узкой тропинке мчатся лошади, запряженные в телегу, в которой стоит мужчина. Это мне показалось странным и непонятным не столько от того, что увидел лошадей, сколько из-за какого-то странного поведения группы. Затем через некоторое время, когда все успокоилось, возле нашей поляны прошел какой-то старик с грибами, которого Б.Я. сразу стала звать, чтобы показать грибы. Но остальные это приглашение отвергли, и старик ушел.

Затем между ведущим и Б.Я. состоялся разговор, смысла которого я до сих пор не понял, хотя и говорили на обычном русском языке. Лицо Б.Я. стало несколько озлобленным, и она начала перед собой производить какие-то движения руками, подобно экстрасенсу, что-то говоря. Сразу после этого О.С. упала на землю, начала корчиться, кричать и стонать. К ней сразу подошли С.У., Н.Э., О.У. и С.Х. После этого О.С. вскоре стало легче.

Вот как эту ситуацию описал еще один из ее участников, С.У.

С.У. У О.С. началась истерика и судороги. Возникла напряженная ситуация. Подсев к О.С., я начал с ней взаимодействовать. Тогда же Н.Э., О.У. и С.Х. поспешили к нам и сели вокруг лежачей О.С. Казалось, что они заняли заранее предусмотренные места. О.У. — в ногах, Н.Э. — у головы, С.Х. — справа, я — слева. Из О.С. выходило (!!!) нечто, казалось, передавшееся ей от Б.Я. Вся картина очень напоминала изгнание дьявола.

Свое воздействие возымела и музыка (церковное песнопение), предусмотренная ведущим, и неизвестно откуда взявшаяся телега, запряженная лошадьми, которая промчалась немного ниже. События развивались похлеще, чем в американских триллерах. Основным объектом внимания была О.С. Но параллельно ведущий работал с Б.Я. Все выполняли каждый свою функцию. Описывать происходившие процессы довольно сложно, поскольку это было в основном на бессознательном уровне. В целом это было началом работы «команды».

Психоэмоциональное влияние на участников, оказанное данным событием, можно представить из отчета С.В.

С.В. Все это меня ошеломило так, что даже забыл о мантре. Вспомнил только тогда, когда помощь О.С. уже была оказана. Я все думал, как же можно было забыть о мантре в такой экстремальный момент. Почему так случилось? Но ведь случайностей не бывает.

Теперь, получив более-менее целостное представление о тренинговом событии с экзотическим названием «изгнание дьявола», в котором проявилась деятельность уже упоминаемой ранее «команды», попытаемся сделать небольшой экспресс-анализ. Начнем с самих фактов двух основных составляющих рассматриваемого события — «изгнание дьявола» и «команда». Наверное, их совмещение не случайно. Правда, объяснение можно найти скорее в духовно-христианской, нежели в научно-психологической области знания. Среди семи церковных таинств предусмотрено одно, специально предназначенное для целительства, называемое соборованием или елеосвящением. При этом семь священников совершают специальную молитву над больным человеком. Очевидно, нечто подобное, по крайней мере внешне, имело место и в нашем случае. Но в роли «больного человека» была с медицинской точки зрения совершенно здоровая женщина. Все же некоторые признаки «болезни души» были налицо. В роли группы священников выступала стихийно сформировавшаяся «команда». Ее члены, как личности, вполне могли обладать определенными целительскими качествами. К тому же все из них стремились стать в будущем профессиональными психологами. Это конечно же не священники, но профессиональное отношение к душевному исцелению имеют. И как покажет дальнейшее наблюдение за поведением профессионального врача С.В., попасть в эту «команду» оказалось не так уж просто.

Об отношении рассмотренной психотерапевтической процедуры «изгнания дьявола» к духовно-христианским традициям недвусмысленно может свидетельствовать очень эффективное психологическое стабилизирующее воздействие церковной православной музыки. Это достаточно однозначно отметил С.В.

С.В. В этот момент наибольшее воздействие на меня оказало православное церковное песнопение, звучавшее из магнитофона, и вид церкви среди царственной природы. Церковь была расположена внизу в селении. Все это производило какое-то неимоверное воздействие. С этого времени я по настоящему полюбил православную музыку, хотя раньше не представлял, как ее можно вообще слушать. Уже значительно позже я сравнивал эту музыку с кришнаитской. Столь глубокое и волнующее выражение идеи жертвы и покаяния в православии и беззаботное веселье в сознании Кришны.

Довольно любопытно сравнение музыкального сопровождения, используемого в сознании Кришны, и православных песнопений. Отмечается беззаботность и «детскость» первого и глубина и «взрослость» второго. Наверное, это скорее связано с особенностями психики самого С.В. в соответствующие периоды жизни и влиянием непосредственно тренингов и психологической работы вообще.

На Карпатском тренинге музыкальное сопровождение психологической работы использовалось довольно часто. Кроме православных звучали и другие мелодии. Это очень эффективно стимулировало психические процессы. В то время, как на предыдущем, Первом крымском тренинге, музыка практически не работала. Как было отмечено, она не выдерживала конкуренции с морем. Шум прибоя ее просто заглушал. Лес и горы оказались гораздо более приемлемыми в этом отношении, став, образно говоря, психологически совместимыми.

На тренинге, кроме рассмотренного и явно выраженного, было еще по крайней мере два случая «командной» психологической работы. В первом случае это происходило вне рабочего времени и было абсолютно стихийно и неосознанно, до выше рассмотренной ситуации. Об этом есть только разрозненные и сумбурные записи в отчетах участников. Их вряд ли можно представить в виде серьезного эмпирического материала. Скажем только, что это было связано опять же с приходом «повелителя тьмы», после чего, как отметил в своем отчете С.У., «у меня впервые появилось ощущение «команды». Во втором случае это произошло на следующий день и являлось третьим по порядку возникновения. На этот раз центральной фигурой психологической работы была Н.В. Ведущий уже не принимал активного участия в непосредственной работе «команды», а лишь выполнял роль наблюдателя и, если так можно сказать, стратегического руководителя. Эта попытка была уже больше осознана, но гораздо менее результативна, оставшись во многом по своему психотерапевтическому эффекту, незавершенной. Основными участниками «командной» работы остались те же, что и в предыдущих ситуациях. Зато Б.Я. («старая целительница»), как основной стимулятор этого процесса, была изолирована группой по инициативе Н.Э. («молодой целительницы»). Впоследствии именно Н.Э., как один из членов «команды», своими хаотичными неконструктивными действиями, обусловленными скорее всего предыдущим экстрасенсорным и мистическим опытом, практически свела на нет всю психологическую работу остальных. Со стороны это было хорошо заметно. У ведущего возникало большое желание вмешаться, но необходимость проследить развитие всего процесса именно так, как это происходило, потребовало оставаться сторонним наблюдателем до конца. Как затем оказалось, личное волевое вмешательство ведущего в подобных ситуациях на природных тренингах является скорее помехой в развитии естественных психических процессов или по крайней мере не способствует получению положительного психотерапевтического результата. Другая причина незавершенности психологической работы с Н.В. заключалась в ней самой. Этому способствовало в первую очередь наличие довольно большого мистического опыта и собственная нерешительность. Во многом она больше играла на публику.

Из отмеченных принципиальных психологических механизмов работы «команды» пока можно сказать лишь то, что она возникала спонтанно, неосознанно и только для решения вполне определенной задачи. Как только выполнение задачи завершалось (независимо от результата), «команда», как коллективное психотерапевтическое образование группы «специалистов», прекращала свое существование. Можно сказать, что в данном случае она имела строго специализированный (как по общей направленности, так и по функциям ее членов), ограниченный во времени и пространстве характер.

Уже после окончания официальной рабочей части тренинга была сделана попытка отдельной психологической работы с членами «команды» с целью более подробного исследования этого интересного и необычного психотерапевтического явления. Такая работа включала в основном определенные психофизиологические и физические нагрузки с использованием окружающих природных условий. Внешняя психологическая сплоченность «команды» во многом показалась неестественной и продиктованной известным в психологии фактором социальной желательности, достаточно сильно искажающим объективность психодиагностических результатов. Поэтому для проверки этой сплоченности на глубинном психологическом уровне самой природой был подсказан своеобразный тест. Как известно, горные реки и ручьи имеют множество больших и малых притоков, прежде чем доходят до относительно равнинной местности. Это обстоятельство было использовано в качестве базового. Все члены «команды» поочередно с интервалом в 15-20 минут должны были уйти босиком вверх по руслу ручья. Задача состояла в том, чтобы дойти до какого-либо истока. При этом видеть друг друга участники эксперимента не могли. Выбор пути движения и истока осуществлялся почти полностью на бессознательном уровне с использованием интуитивного и чувственного познания. Гипотеза исследования состояла в том, что если имевшая в описанных событиях сплоченная и гармоничная работа «команды», сформированная на бессознательном уровне, сохранилась, тогда если не все, то по крайней мере большинство ее членов соберутся у одного источника. В эксперименте принимали участие 5 человек, включая ведущего. Причем, чтобы по возможности исключить свое личностное влияние, ведущий шел по руслу первым. В результате только два человека собрались у одного источника, среди которых был ведущий. Но этот факт скорее являлся побочным эффектом психотерапевтической зависимости, чем командной сплоченностью. Таким образом, гипотеза о сохранении глубинной психологической сплоченности «команды» не подтвердилась. Несмотря на это, данное явление представляет очевидный интерес и требует дальнейшего исследования.

Завершение тренинга было ознаменовано спонтанной «дискотекой», описание которой в отчете С.В. выглядит следующим образом.

С.В Окончание тренинга мы ознаменовали великолепной ночной дискотекой у костра на фоне дикой природы. Музыка была не из специально подобранных записей, а из радиоприемника. Но одна в одну ритмичная или мелодичная, да еще на украинском и русском языках. В общем, как будто Бог давал. Должен сказать, что слух у меня плохой и я танцевал зачастую не в такт и не в попад. Но тогда у меня каким-то образом все шло как по маслу, само собой и естественно. Меня удивляло, почему большинство людей не могут расслабляться, вести себя естественно и свободно. Они наверное и рады бы это сделать, но не могут. По себе знаю.

Примечательным было поведение «молодой целительницы» Н.Э., отличавшееся мистическими проявлениями. Оно навело С.В. на довольно любопытные мысли, проявившие его собственные мистические психические содержания.

С.В. Примечательным было то, что в эту ночь взошла полная луна и все осветила как днем. Н.Э. постоянно ощущала присутствие Его («повелителя тьмы», авт.). Я задумался, что же несет в себе этот праздник, божественное или демоническое, но так и не смог ответить на этот вопрос.

Подобные «дискотеки» возникали на природных тренингах не единожды. В некоторой степени это можно сравнить с телесной арттерапией, которая довольно естественно вписывалась в подобные тренинги. Действительно, сочетание хорошо подобранной музыки, девственной природы и актуализированного психического состояния способствовали общепсихологической разгрузке и балансировке.

Завершился тренинг, как уже было принято, горным походом-экскурсией в исторически обусловленное культурно-духовное место с названием Манявский Скит. Это мужской монастырь, основанный в начале семнадцатого века, как оплот православия на Западной Украине. Его монахи вели особенно аскетический образ жизни и при этом были хорошо образованы. Это произвело на большинство участников довольно сильное эмоциональное впечатление и способствовало формированию высокодуховного психического состояния. Все это следующим образом отметил в своем отчете С.В.

С.В. Путь оказался очень нелегким, и мне пришлось мобилизовать все свои силы и выносливость. Но эта нагрузка того стоила. Представилась возможность любоваться необыкновенной природой, ощущать запах хвойных деревьев. Меня поразили люди этих мест. Сложилось впечатление, что попал в другую культуру. Видели несколько часовен, которые содержались в чистоте и хорошем состоянии. Но самое сильное впечатление и ощущение произвел Манявский Скит.

Затем мы пошли к целебному роднику, находившемуся возле большого нависающего над землей камня вроде грота. Там было какое-то особенно приятное ощущение прохлады и покоя. Стояли несколько икон, свечки и лежала маленькая Библия. На обратном пути искупались в озере возле монастыря.

Для подведения итога психологической работы на тренинге сначала обратимся к отчету С.В.

С.В. В конце хочу подвести итог. Карпатский тренинг стал для меня лучшим, решающим, необычным и в какой-то степени загадочным. Он коренным образом изменил всю мою жизнь. Я стал более самостоятельным, реалистичным, больше внимания начал уделять своей профессии, улучшению материального достатка. Но все же надеюсь, что основные и решающие изменения в моей жизни еще впереди.

В чем же в конечном итоге сила Карпатского тренинга, и что в нем было такого, что таким коренным образом изменило мою жизнь.

1. Во-первых, эта Божественная Природа, этот Дремучий Сказочно красивый Лес и Горы. Море меня совершенно не привлекает. Шум, жара и беспокойство, как вся наша безумная жизнь. А вот Лес таит в себе Царственное спокойствие, Мудрость Веков и Тишину, Исцеляющую Прохладу и Божественное Величие. Особенно я ценю отсутствие постоянной суеты. Когда время как бы на миг останавливается и замирает. Возникает возможность переосмыслить весь пройденный путь, что-то понять и изменить хотя бы в мыслях, о чем-то пожалеть. Периодически могут «пробивать» Мудрые Мысли Подсознания или Интуиции.
2. Во-вторых, идея «команды», сила которой необыкновенна, а возможности не ограничены, если это конечно хорошая команда единомышленников. Такая команда может горы свернуть. И мне конечно очень жаль, что вскоре она мгновенно развалилась, не успев возникнуть. А все Человеческое Эго — это первый враг всему прогрессивному и хорошему в жизни. Вообще, идея команды очень хорошо применима во всех жизненных аспектах, она универсальна.
3. В-третьих, сближение с этой Божественной Природой. Стремление и возможность понять ее. А поняв ее, понять и себя и также многое другое.
4. В-четвертых, тренинг был наполнен эзотерикой, или работой на тонком уровне, или работой с биоэнергетикой, или работой с Психической Энергией, Подсознанием и Интуицией. Все равно, какими словами это назвать. Главное, что оно реально существует и работает. Причем работает не только на тренинге, но и в жизни. Я научился в какой-то степени распознавать, когда человек искренен, а когда играет на публику. Начал эти умения применять в своей профессиональной и реальной жизни, стараться чувствовать душу человека и поступать соответственно. Но еще больше из всего этого я так до сих пор не понял.
5. В-пятых, наличие такого человека, как Б.Я., воплощающего «темные силы». Без этого ничего бы не было, в том числе и самого тренинга таким, каким он был.
6. В-шестых, мне удалось ощутить тонкую женскую энергетику и сексуальность в лучшем их проявлении. Я видел и воспринимал женщину как Нежное, Возвышенное и Хрупкое Создание, с которым необходимо обращаться очень осторожно, бережно и тактично. Иначе можно сломать, упустить и разбить.
7. В-седьмых, я смог в какой-то степени ощутить глубину и величие православия, полюбить его, благодаря прежде всего Манявскому Скиту и Православной Музыке.

Это конечно всего лишь личное мнение одного человека. Поэтому не будем пока его обобщать. Наверное, это еще несколько преждевременно. Ограничимся выделенными в процессе изложения материала основными психологическими проблематиками, событиями, явлениями. Не будем забывать о том, что задача данной главы только представить эмпирический исследовательский материал, а не делать научные выводы.

««« Назад  Оглавление  Вперед »»»

© Ткаченко А.А. Духовно-природная психотерапия. (Эсхатологический аспект). Личностная и профессиональная элитарность. — Кировоград, 2001.
© Публикуется с любезного разрешения автора