Библиотека » Методология » Личностная и профессиональная элитарность

Духовно-природная психотерапия
(Эсхатологический аспект)
Личностная и профессиональная элитарность

4.3. Эсхатологический выбор

Как уже было отмечено, эсхатологический выбор является для нас свершившимся природным и исторически подтвержденным фактом, заложенным в православном ответвлении христианства. Казалось бы дело за малым — адекватное осознание и личностное его принятие каждым нашим человеком. И здесь даже искушенный читатель может задать себе вопрос, понимает ли он хотя бы до какого-то минимального конструктивизма, о чем идет речь. Можно с достаточной уверенностью сказать, что скорее всего ответ может быть если не отрицательным, то по крайней мере неопределенным. Дело здесь, очевидно, в том, что данное понятие может быть достаточно адекватно представлено только при наличии хотя бы минимального собственного эсхатологического опыта. Может быть, с этим связано и недостаточное понимание собственного психосоциального состояния и тем более перспектив будущего развития. Думается, что когда все в какой-то момент прояснится, мы сможем увидеть большую, если не разительную разницу между реальностями настоящего, в основном невротического, и будущего, бытийного представления о себе и окружающем мире.

Попробуем проанализировать сущность эсхатологического психологического выбора в соответствии с содержанием сегодняшней действительности, исходя из понятий личности, как общественного индивида, и наиболее фундаментального социального образования, которое обычно называют базовым классом. Из уже изложенной личностной характеристики нашего человека начала XX века в настоящее время достаточно значимо идентифицируются, осознаются и рефлексируются психологические качества и черты, которые в основном можно отнести к негативным, не способствующим полноценному социально-экономическому и индивидуальному развитию. Можно отметить такие, как «невзрослость», политизированность, жестокость и насилие, национализм, бунтарство, «варварство», благоговение перед западом, а с учетом недавнего советского периода еще и всеобщий страх, как остаточное явление того, что мы назвали «смирительной рубашкой» в виде соответствующих невротических психических содержаний. Для их общей характеристики лучше всего может подойти райховское понятие «эмоциональной чумы», как универсальное обозначение невротической сущности человека тоталитарного общества. Такое «чумовое» психическое содержание, преобладающее во внешней структуре личности, ее поведении и взаимоотношениях наших людей, можно рассматривать двояко. С одной стороны, это является прямой причиной имеющих место социальных, экономических, нравственных и других проблем, являющихся питательной средой так затянувшегося всеобщего кризиса, а с другой стороны, это и та масса «хаоса», которая является единственным источником будущего «порядка». И здесь вполне возможно утверждать, что количество этого «хаоса», накопившегося как в личностях наших людей, так и в обществе в целом за последнее столетие, является рекордным на протяжении всей истории. Поэтому вполне можно рассчитывать в будущем на такое же рекордное количество «порядка». Подобные рассуждения по своей сути могут одинаково распространяться и в отношении отдельных личностей и в отношении всего общества. Это значит, что каждый человек, не дожидаясь каких-то внешних изменений, сам для себя может решать, когда, как и для чего он может заниматься таким преобразованием. Здесь особенность может состоять в уникальности каждой индивидуальности и человеческой ситуации. Наверное, каждый из нас может и должен взять на себя ответственность принять только ему свойственное, собственное, в необходимой степени осознаваемое решение, которое по своей изначальной сущности должно иметь эсхатологический характер, как универсальный и основной индикатор его правильности. Сразу же можно предположить, что это уже само по себе потребует предельной мобилизации и актуализации собственных способностей и возможностей, психологической работы «по большому счету», поскольку речь в прямом смысле пойдет о выживании и личной ответственности за это. Вполне возможно, что примером одного из таких преобразований может служить исследуемое явление ДППТ.

Что касается особенности социальных отношений в эсхатологическом выборе, то здесь главная суть концентрируется скорее всего в осознании и определении базового социального класса, который может стать опорой и консолидирующим фактором выживания всего общества. Как уже отмечалось, это могут быть эсхатологически сориентированные личности, которые для себя этот выбор уже сделали и начали его реализовывать. По нашим наблюдениям, появление даже одного такого человека довольно значительно может активизировать позитивные психосоциальные процессы и впоследствии сформировать соответствующие социальные образования, что вполне можно назвать социальным оздоровлением с последующим развитием до достижения состояния необратимости.

Если представить перспективу и динамику подобного психосоциального развития данной ситуации в более широком, интернациональном масштабе можно предположить органическое образование целостности из западного и нашего восточного обществ. Если на западе базовым является «средний» класс, базирующийся на норме и порядке, а у нас — «эсхатологически сориентированный», базирующийся на крайностях и хаосе, — тогда в результате их взаимопроникновения может образоваться гораздо более устойчивая целостность с исторически обусловленной и изначально заложенной Природой общехристианской основой с гораздо более высоким уровнем порядка, культуры и цивилизованности. Эмпирические признаки психологической работы по реализации такого процесса можно было заметить в ДППТ.

Таким образом, в чем может состоять сегодняшняя прагматическая сущность эсхатологического выбора?

Во-первых, личностное осознанное и неосознанное принятие эсхатологической изначальной природы собственной психики, а также формирование способа поведения по ее реализации в современных условиях. При этом главным ориентиром может быть духовно-профессиональное самоопределение. Во-вторых, уяснение и рефлексирование своих взаимоотношений и взаимодополнений с западным человеком с целью создания более целостного и устойчивого психосоциального новообразования. Естественным условием такого новообразования может являться стремление к органическому единству исторически бесперспективного неэсхатологического западного «порядка» с целью упорядочения нашего эсхатологически обусловленного «хаоса». Основным ориентиром в этом случае может быть гарантия выживания в целостном единстве. В-третьих, актуализация и развитие в себе общехристианских духовно-психологических образований и формирование адекватной бытийной реальности во всех сферах жизни, в первую очередь профессиональной.

Здесь основным ориентиром может быть не внешний набор непримиримых христианских направлений, в большинстве случаев формальный, разрозненный и эклектичный, а внутренние, глубинные «стерильные» душевно-духовные образования, являющиеся изначально целостными, общечеловеческими и эсхатологическими. Вполне естественно, что принятие эсхатологического выбора актуализирует в человеке адекватные психологические барьеры, которые необходимо будет преодолеть. Одним из наиболее серьезных таких барьеров в настоящее время является профессиональное самоопределение и дальнейшее трудоустройство. Как можно предположить, внутренний психологический эсхатологический выбор может обеспечить такую же внешнюю социально-профессиональную реализацию на наиболее высоком, элитарном уровне.

4.4. Личностная и профессиональная элитарность

Наконец мы подошли к тому, ради чего проводилось все предыдущее осмысление полученного эмпирического материала. Речь идет о понимании возможности самоопределения и самореализации на различных уровнях человеческого развития, включая личностную и профессиональную элитарность. Об этом позволяет говорить глубинно ориентированная психологическая работа вплоть до предельных уровней. Если теперь обратиться к формуле духовного профессионала, то такая работа, соответствующая понятию «ТАМ», которую мы россматривали до сих пор, должна позволить таким же образом определиться с понятием «ТУТ» в виде профессиональной реализации. Таким образом, речь идет о духовно-профессиональном самоопределении.

Сразу определимся в понимании сочетания таких отдаленных друг от друга, на первый взгляд, понятий, как духовность и профессиональность. Практика глубинной психологической работы показывает, что в реальной жизни они почти всегда существуют рядом. Можно даже сказать, что профессиональность является определенным гарантом в известной степени размещения и развития духовности в человеке. Если обратиться к глубинной психологической сущности этих понятий, то можно отметить следующее. Профессиональность несомненно является чисто человеческим, объективно и реально идентифицируемым фактором, определяющим его выживание в повседневной жизни. В цивилизованном обществе все благополучие и благосостояние человека должно зависеть исключительно от успешности его трудовой деятельности и профессионализма. Духовность скорее является фактором, привнесенным извне в нашу психику, который определяет наиболее высокие человеческие жизненные понятия и поступки, является гарантом нравственности и человечности в самом высоком божественном смысле. Поэтому объединение этих понятий воедино может гарантировать духовность профессионального самоопределения и развития как отдельного человека, так и общества в целом. Весь вопрос, как это сделать.

Как показывают многие современные социально-экономические анализы, состояние нашего общества дошло до предельной черты бездуховности, безнравственности и профессиональной деградации, когда многие сферы экономики и политики находятся за пределами официальной законности. Именно в духовно-профессиональном самоопределении хотя бы отдельных его членов можно видеть реальный путь выхода из создавшейся ситуации. В этой связи нами разработана и в первом приближении, на уровне полевых пилотажных исследований, апробирована соответствующая психосоциальная технология. Ее научное описание мы надеемся изложить в последующих работах, а сейчас предлагаем основные концептуальные конструкты. Напомним, что данная технология базируется на принципиально ином подходе. Как уже отмечалось ранее, если в обычном понимании технология предусматривает изменение человеком природы при помощи определенных манипуляций, то в данном случае имеет место нечто обратное. Исходным управляющим фактором является духовно-природное начало в человеке, которое затем преобразуется в привычную технологию. Но при этом он уже пытается не навязывать что-то свое, нередко невротическое и безнравственное, а наоборот, сориентировать себя в профессиональном применении соответственно духовным критериям. Поэтому мы сразу отказались от широкого использования привычных психологических тестов, методик и техник, приняв за основу реальные жизненные и природные факторы.

Основные концептуальные положения организации и функционирования данной психотехнологии были изложены в первой главе. А сейчас рассмотрим характеристику базовых конструктов, формирующих технологический процесс, функционирующий в рамках соответствующей сугубо индивидуальной естественно-природной системы. Таковыми конструктами являются следующие: индивидуальное профессионально-психологическое консультирование и психотерапия; групповая психологическая работа в виде ориентирующих и определяющих тренингов; апробация в реальных условиях в виде собственно ДППТ и трудовой деятельности; оптимальное трудоустройство как профессиональная реализация и результат технологии; профессиональная элитарность как высшая ступень самореализации в технологии.

Заметим, что степень и уровень реализации подобного технологического процесса для каждого человека является сугубо индивидуальным и зависит от его природных потенциальных задатков и возможностей, приобретенных способностей и уровня развития конкретных профессиональных качеств, а также личной мотивации и присутствия фактора «одухотворенности» на каждом этапе развития. По сути речь идет о профессиональной индивидуации. С позиций аналитической психологии здесь можно говорить о возможности достижения профессиональной Самости, как уровня личностной и профессиональной элитарности. С учетом принципиального природоориентированного подхода, говоря о системе и процессе духовно-профессионального самоопределения, следует отметить, что их окончательное формирование также является прерогативой конкретного индивида. Это значит, что со стороны внешней среды человеку предлагаются только отдельные, хорошо отработанные, научно и практически обоснованные технологические конструкты с соответствующими рекомендациями по их использованию. Их непосредственное применение, комбинирование, формирование в систему и технологию с получением желаемого результата является приоритетом этого же конкретного человека. Таким образом, локус контроля самоопределения смещается из внешней социальной во внутреннюю личностно-психологическую сферу, становясь предметом ответственности совершенно конкретного «Я» со всеми вытекающими последствиями. Как показывает опыт, только в такой постановке проблема духовно-профессионального самоопределения может рассчитывать на успешное решение, а общество — на достаточно цивилизованный выход из кризиса за счет духовных профессионалов. Теперь рассмотрим каждый из этих конструктов в отдельности.

Индивидуальное профессионально-психологическое консультирование и психотерапия

Этот конструкт является основным в реализации конкретных личностных запросов клиента и в проведении индивидуальной психологической работы. Обычно именно с этого начиналось активное и осознаваемое профессиональное самоопределение. Основная сущность психологического запроса, общий объем и стратегия работы определялись в процессе первичного консультирования. Методы его проведения и используемый психодиагностический инструментарий достаточно полно разработаны отечественной теорией и практикой профессионального консультирования. На этом этапе обращало на себя внимание то, что, как правило, обращающийся с подобным запросом человек обычно неопределенно и туманно представлял и формулировал свою реальную потребность. Это определялось достаточно серьезным исходным уровнем невротичности и неадекватности, что не позволяло опереться только на формулировку самого клиента. Чтобы уяснить истинную сущность его потребности, обычно требовалась первичная психологическая работа с соответствующими невротическими содержаниями. Довольно часто после проведения такой предварительной психотерапии истинные профессионально-психологические потребности значительно отличались от первоначального запроса. Иногда само содержание первичного профессионального запроса являлось не столько отражением потребности в трудовой деятельности, сколько потребностью в личной психотерапии. При этом реальная наиболее адекватная для данной личности трудовая деятельность не только не упоминалась, но иногда даже отторгалась.

В нашей практике шла речь обычно о достаточно серьезных творческих профессиональных направлениях, предусматривающих высокий уровень требований. В качестве клиентов выступали как правило студенты гуманитарных вузов и уже взрослые люди, занимающиеся определенной трудовой деятельностью, но не получающие от этого желаемого удовлетворения и претендующие на более высокий уровень творческой профессиональной самореализации. Речь шла о коррекции или кардинальной переориентации в сравнении с первоначальным самоопределением. Например, те же студенты-психологи, изначально сориентированные на получение личного удовольствия, начинали испытывать потребность в переориентации на служение делу и другим людям, хотя достаточно адекватно этого не осознавали. Стратегия дальнейшей психологической работы обычно заключалась в том, чтобы через удовлетворение стремления к удовольствию, реализуемого в процессе психотерапии невротических переживаний, определяющих психологическую дефицитность личности, перейти к осознанию и пониманию главной сущности своей профессии, связанной со служением другим людям. При этом удовольствие от работы уже определялось не уменьшением собственной невротичности, а осознанием своей необходимости. На стадии получения личного удовольствия человек отличался общим инфантилизмом и работал по принципу: «есть удовольствие — работаю, нет удовольствия — не работаю». Понятно, что в таком психологическом состоянии вряд ли возможно выйти за рамки личной психотерапии даже в реальной трудовой деятельности. Подобное явление существует в обычных жизненных условиях, особенно в сферах деятельности, не требующих особой личной ответственности. При этом работник получает возможность заниматься индивидуальной психотерапией, например, посредством «выговаривания» в качестве ди-джея, «обучения» на том же психологическом факультете, «вырисовывания» в качестве художника-оформителя, «выписывания» в качестве внештатного журналиста и т.д. Все это имеет довольно прямое отношение к достаточно популярной сейчас арт-терапии. В нашем исследовании такие проявления встречались довольно часто.

Таким образом, данный технологический конструкт имел достаточно широкие возможности и сам по себе при грамотной реализации мог удовлетворить некоторые потребности духовно-профессионального самоопределения. Но чаще этого не случалось, и появлялась потребность в более глубинной и масштабной психологической работе, какой являлась групповая.

Ориентирующие и определяющие психологические тренинги

Следующим конструктом являются ориентирующие и определяющие («комнатные») психологические тренинги. Он представляет собой групповую психологическую работу в обычных комфортных условиях обитания человека. При этом основным психотерапевтическим аргументом являлось использование преимущества психологического влияния группы. В нашей практике применялись два основных принципиально различных типа тренингов, которые условно можно определить как ориентирующие, направленные на внутриличностные духовно-психологические содержания и их самоосознание, и определяющие, направленные на внешнее, деятельностное социально-профессиональное личностное проявление и отрабатывающие конкретные способности и качества.

К групповой психологической работе человек обычно приходил после получения определенного опыта индивидуального консультирования и психотерапии с сохранившейся или усилившейся актуализированностью своей невротичности, с одной стороны, и появлением более четких очертаний истинного направления профессиональной реализации — с другой стороны. В процессе ориентирующих тренингов, таким образом, основной акцент делался на актуализации и рефлексировании духовно-нравственных личностных психологических содержаний с учетом их профессиональной специфики на фоне психологической работы с невротическими состояниями и процессами. Обычно это определялось уровнем залегания основного невротического ядра и имело довольно глубинный психологический характер. При этом применялись известные групповые психотехники различных направлений в соответствии с личностными особенностями и запросами клиентов с некоторым доминированием клиентоцентрированной и психоаналитической психотерапевтической парадигмы.

В практической работе такие тренинги вызывали особый интерес, поскольку были продиктованы возможностью получения психического удовольствия. Следует заметить, что при этом может реально возникнуть опасность перерастания их в определенную самоцель, как альтернативу напряженной и невротичной реальной жизни, что является своеобразным «бегством» от нее. Довольно скоро стала понятной необходимость постоянной ротации их персонального состава, не допуская участия более чем в трех тренингах подряд одного человека и наличия на тренинге не более трети «стариков». В противном случае появлялись тенденции преобразования продуктивного психотерапевтического процесса при доминировании чувства невротического удовольствия в некие закрытые «посиделки», которые в дальнейшем начинают принимать вид бессмысленного «переливания из пустого в порожнее» или приобретать мистический характер. Можно предположить, что таким образом за счет непрофессиональности психологической работы в человеке доминирующая мистическая невротичность как бы «защищалась» путем превращения, образно говоря «чистой реки» самоопределения в «затхлое болото» самоуничтожения. В этой связи следует заметить, что чрезмерное увлечение при профессиональном обучении подобными тренингами тех же психологов может приводить к подобному негативному эффекту. На тренинге человек должен постоянно продуктивно работать со своей психикой и отчетливо ощущать значимое личностное развитие. Для этого довольно эффективным средством оказались другие, противоположные по направленности, определяющие тренинги.

В них основной акцент уже делался на актуализации и рефлексировании личностных способностей и профессиональных качеств с учетом духовно-психологической глубинной основы на фоне отработки и развития конкретных трудовых операций и процедур в соответствии с выбранным направлением самоопределения и развития. Они носили достаточно прагматичный и конкретный характер, где человек мог получать удовольствие уже не за счет непосредственной работы со своим неврозом, а от успешно отработанной трудовой операции и осознания наличия определенных способностей. Такие тренинги отличались четкими целями и задачами в соответствии с конкретным заказом клиентов, а также получением рефлексируемого результата. При этом «убегание» в приятные неврозы было исключено, поскольку если и можно было куда-то уйти, то разве что в реальную профессиональную деятельность, которая имела иное, позитивное, развивающее психическое содержание. Может быть, поэтому они пользовались меньшим успехом.

Наиболее оптимальным в поддержании эффективной актуализированности процесса самоопределения оказывалось естественное сочетание ориентирующих и определяющих тренингов. Заметим, что такое сочетание позволяло на определяющих тренингах, где необходимо было недвусмысленно продемонстрировать активизированный на ориентирующих уровень своих способностей, объективно увидеть и адекватно отрефлексировать свое «Я» во всех основных ипостасях. При этом довольно четко обозначались психические сопротивления, как реальные преграды в профессиональном успехе. И чем выше были профессиональные амбиции, тем более значительно проявлялись личные психические проблемы. Обычно, это приводило к снижению первых и актуализации вторых. Поэтому включение в тренинговую группу участников, уже имеющих достаточный опыт практической профессиональной деятельности, достаточно эффективно балансировало ее в реальном восприятии действительности. В то же время наличие в группе амбициозной и инфантильной молодежи в свою очередь так же эффективно актуализировало первых в личностном и профессиональном развитии. Создавалась благотворная среда конкурентности и взаимодополняемости.

Но и групповая психологическая работа в комфортных условиях не всегда давала эффект, соответствующий исходному профессионально-психологическому запросу. Для удовлетворения еще более серьезных потребностей использовался технологический конструкт, который предусматривал духовную и профессиональную апробацию в реальных жизненных условиях обитания нашего человека. При этом также использовались два вида такой апробации: духовная, ориентированная на внутренние глубинные психологические образования на уровне культурологически обусловленных архетипов, включая христианские православные, фокусирующиеся на понятии веры, и профессиональная, предусматривающая выполнение реальных трудовых функций.

Духовная апробация являлась наиболее важным, сложным и энергетически напряженным элементом не только данного конструкта, но и всей технологии. По сути настоящая книга посвящена ее описанию в виде ДППТ. Поэтому не будем вдаваться в подробности ее рассмотрения, а акцентируем внимание на месте во всей технологии. Вряд ли следует сомневаться в том, что по степени важности для личностного самоопределения и саморазвития, особенно в современных кризисных условиях именно духовная составляющая является той самой «альфой» и «омегой», способной обеспечить дальнейшее личностное и профессиональное развитие нашего человека. Только она может гарантировать в принципе смысл дальнейшего существования. Но тем не менее при всей важности и значимости духовно-прородной психотерапии все же будем рассматривать ее как составляющую общей системы и процесса духовно-профессионального самоопределения, не забывая, что это пока лишь эмпирическое явление, а не обоснованный метод. Без реализации обретенного в процессе ДППТ духовного уровня в реальной жизни, который может обеспечить лишь технология в целом, вся психологическая работа просто теряет смысл.

Поэтому рассмотрим следующий элемент данного конструкта — профессиональную апробацию. Эта составляющая является ключевым и наиболее объективным индикатором эффективности и результативности всей технологии и психологической работы с клиентом. Она заключалась в реализации результатов самоопределения в реальных трудовых условиях с соответствующей экономической эффективностью. Тем самым проявлялась способность человека, пребывающего в технологическом процессе профессионального самоопределения, самостоятельно реализовывать себя в соответствующей деятельности с независимой экспертизой в виде оплаты труда, что являлось объективным реальным подтверждением эффективности его психологической работы. В нашей практике данный элемент реализовывался как индивидуально в соответствии с запросом отдельного клиента, как правило, из числа населения, так и организованно, из числа студентов вузов. Обратим внимание на второй случай, как более контролируемый и организованный. При этом наиболее удобным трудовым полигоном оказались социальные исследования в области маркетинга и политики, а также страховое дело. Эта деятельность оказалась удобной для студентов гуманитарных вузов, особенно психолого-педагогических специальностей. В отдельных случаях некоторым из них удавалось достаточно долго и эффективно удерживаться в таком трудовом процессе, получая опыт достижения успеха, и обретать достаточно серьезную экономическую независимость. Это в конечном итоге реально приводило к трудоустройству по выбранной специальности с учетом индивидуальных способностей и профессионально-важных качеств. Кроме того, в отличие от духовной апробации здесь достаточно точно и объективно определялась эффективность, выражающаяся в количестве заработанных денег.

Результат духовно-природной психотерапии

Таким образом, можно говорить о следующем конструкте, обозначающем результат пребывания в технологии и соответственно успешность всей психологической работы. Данный конструкт, хотя и не является процессуальным, все же в силу своей важности выделяется как самостоятельный элемент. Его следует рассматривать в двух основных ипостасях, духовно-психологической и социально-экономической. В первом случае имеется в виду психологическое, моральное удовлетворение и личностная сбалансированность. Во втором случае фиксируется достижение желаемого и наиболее соответствующего социально-профессионального статуса и материального удовлетворения. Понятно, что при нынешнем состоянии рынка труда получить наиболее оптимальное соотношение этих составляющих крайне сложно. Но тем не менее при условии некоторой приоритетности морального, духовного удовлетворения, что является определяющим в психологической работе по самоопределению, достижение желаемого результата в конечном итоге становится вполне реальным.

Наиболее значительным результатом и продуктом предлагаемой технологии может быть личностная и профессиональная элитарность. Этот конструкт рассмотрим более полно, как имеющий непосредственное отношение к исследуемому явлению духовно-природной психотерапии. Имеется в виду истинная неформальная элитарность, предусматривающая адекватный уровень духовности. Это непосредственно относится к предложенной в первой главе гипотезе о том, что человек, достигший в своем саморазвитии соответствующего духовно-профессионального уровня, получает естественное право сделать свой собственный социальный заказ обществу в отношении той или иной профессии или специальности. Речь идет именно о тех людях, которые, преодолев собственный невротический синдром «эмоциональной чумы» тоталитаризма путем профессионального, личностного и духовного саморазвития, помогут то же самое сделать и всему обществу.

В настоящее время, к сожалению, мы имеем в большинстве случаев так называемую псевдоэлиту, занимающую ключевые места и позиции в социальном и экономическом устройстве страны. Это естественный продукт «чумового» общества, порожденного тоталитарной системой, где истинные духовные ценности были подменены такими же псевдодуховными иллюзиями. Очевидно, таким же образом сформировалась иллюзорная псевдоэкономика, псевдообразование, псевдокультура и т.д., основанные на той же псевдовере. И до сих пор мы никак не можем до конца понять, почему так плохо живем в такой богатой природными и интеллектуальными ресурсами стране. А ведь все очень тривиально. Мы просто живем псевдожизнью, в большинстве случаев даже этого не подозревая. Попытаемся понять этот момент с учетом изложенного и полученного эмпирического опыта. Сначала в очередной раз обратимся к своей истории возникновения советской системы, что не раз анализировалось многими отечественными учеными и философами-мыслителями. Сразу же после установления советской власти, что было результатом не столько закономерного исторического и социального развития, сколько мистическим феноменом, произошел сокрушительный крах внешних социальных атрибутов православной христианской веры, что впрочем оказалось вполне естественно. Но самое главное, что вместе с этими внешними метаморфозами и под их влиянием произошло гораздо более тяжелое и, как оказалось, роковое для нашего народа явление. Это глубинная психологическая переориентация в самом святом и сокровенном — вере, как психологическом феномене. Как-то естественно и незаметно истинная христианская вера была подменена коммунистической псевдоверой. С тех пор наш народ по самому большому счету стал сползать в болото язычества. Появились новые идолы в лице известных партийных вождей. Стало нормальным за любыми благами обращаться только к ним или их доверенным лицам — местным вождям. Были забыты и вытеснены из сознания многие вечные духовные истины и на их место пришли другие, по сути противоположные (в качестве эксперимента читатель может вспомнить известные библейские заповеди и проанализировать их реализацию в сегодняшней жизни. К примеру, если там написано «не убий», «не укради», то сейчас …).

Сегодняшнее психосоциальное состояние общества и отдельных людей, очевидно, похоже на то, что было на заре советской власти, с той разницей, что сейчас имеет место обратный, восстановительный процесс. Внешняя социально-экономическая ситуация также резко и радикально изменилась. На внутреннем глубинном психическом уровне это происходит гораздо более болезненно и медленно. Достаточно естественно убыстрить и радикализовать этот процесс удавалось в отдельных случаях ДППТ. Не случайно в результате имели место подобные «сумасшествию» состояния, как цена обретения истинной веры и отказа от невротических «чумовых» ценностей, обусловленных той же псевдоверой.

Теперь вернемся к профессиональной элитарности. В настоящее время на эту роль устойчиво претендуют люди, прошедшие школу советской тоталитарной системы, — потомки «идолов-вождей», а также появившиеся «новые» материально состоятельные, люди, психология которых также является криминальной. Исходная психологическая основа и тех и других является одинаковой, произрастающей из одного корня — псевдоверы и язычества. Поэтому не стоит удивляться, почему наша экономика, политика, социальная сфера и т.д., возглавляемая такими людьми, находятся в кризисном состоянии. Короче говоря, если у такого человека доминируют в личности психические образования, основанные на вере, что говорит о сбалансированной психике, то он будет стараться в первую очередь служить людям и своей стране, а уже потом себе лично. Таких пока очень мало. Если же у человека доминируют в личности психические образования, основанные на псевдовере, что говорит о невротической «чумовой» психике, то он будет стараться в первую очередь думать о себе и о своем благе, а уже потом, если что-то останется, о других и о стране. Таких пока большинство, поскольку почти ничего не остается.

Далее поговорим о возможной альтернативе, базирующейся на полноценной элитарности, истинной духовности и вере. Для такого человека является чуждым, неприемлемым и даже крамольным все то, что с удовольствием принимает сегодняшняя так называемая «элита». Давайте на мгновение представим, что они вдруг поменялись местами. Это выглядит достаточно фантастично, но является возможным выходом в сложившейся ситуации. Ведь речь идет о реальном эмпирическом исследовании, в котором удавалось создавать подобные ситуации, когда право голоса имели только здравый смысл, истинные переживания и страдания, что в конечном итоге приводило к явлению, которое мы назвали «прикосновение к вере», и появлению истинной духовности. На этом главным образом и была построена психологическая работа. Удавалось даже создавать подобную социальную микросреду с соответствующим психологическим микроклиматом, где не было места вранью, лукавству, неискренности. Подобные проявления, как невротические образования, просто становились предметом психологической работы. Как оказалось эмпирически, чтобы обрести желаемую духовность при прохождении такой практической апробации, человеку совершенно недостаточно просто принять интеллектуальное сознательное решение и перейти из одного социального положения в другое. Это, кстати, сейчас сделали многие из бывших приверженцев советской системы. На самом деле ситуация гораздо сложнее. Для этого человек должен психологически погрузиться в себя вплоть до залегания ядра психического образования веры, по пути осознавая и понимая свои невротические содержания, не соответствующие собственной природе и духовности, и уже после этого, буквально родившись заново, постепенно обретать новое психосоциальное качество. Сразу следует сказать, что это очень сложное, трудное и психически напряженное занятие, которое под силу далеко не каждому. В качестве общеизвестного примера попытки решения этой проблемы можно привести не так давно звучавшие предложения, особенно по отношению к коммунистам и партии в целом, публично покаяться за содеянное. Для этого была даже предложена специальная телепрограмма на российском телевидении. Но желающих это сделать почти не оказалось, разве что известный тележурналист и публицист В.Познер, проживший до того момента достаточно честную нравственную и высокопрофессиональную жизнь. Правда, достаточно приемлемым компромиссным вариантом оказались теле-ток-шоу или телебеседы, получившие широкое распространение. Исходя из нашего опыта, в достаточно серьезной степени это может быть под силу молодым людям с вполне определенными духовно-личностными ориентирами.

На основании вышесказанного попытаемся сформулировать психологическую сущность профессиональной элитарности, как естественно-природного уровня личностного развития человека. В соответствии с той же формулой духовного профессионала она определяется двумя базовыми феноменологическими факторами. С одной стороны, это фактор духовности, фокусирующийся в основном на понятии веры и соответствующий состоянию «ТАМ», с другой стороны, это фактор самого высокого уровня профессионализма с соответствующим личностным развитием, фокусирующийся на принятых в обществе неформальных и формальных критериях, отражающий состояние «ТУТ». Теоретически эта формулировка может быть справедлива для любой профессии. В первую очередь это касается психологически и интеллектуально загруженных видов деятельности, в работе с особо сложными системами управления, прежде всего в области авиации, и с людьми, особенно в политике, экономике, социальной сфере, практической психологии и др.

И в заключение попытаемся сказать несколько слов о психосоциальном механизме формирования личностной и профессиональной элитарности в нашем обществе. Как показывает практика последних лет жизни в открытом обществе, изменение лишь внешних социально-профессиональных отношений и атрибутов с социалистических на капиталистические не дает ожидаемого положительного эффекта. Скорее наблюдается обратная, негативная тенденция. Это несколько напоминает подобную ситуацию в процессе нашего исследования, когда его участники после природных тренингов и «духовных прорывов» не получали такого же результата в реальной жизни и были очень разочарованы нецелесообразностью такой радикальной психологической работы. В этом случае тормозящий эффект создавали внешние условия. Из этого следует, что динамика глубинных психических и внешних социальных процессов должна быть адекватной и согласованной. Поэтому настоящая реализация психосоциального механизма профессиональной элитарности может быть лишь при организации в первую очередь достаточно серьезной системы духовно-психологического оздоровления, с одной стороны, и цивилизованного изменения внешних социальных атрибутов нашей жизни в соответствии с лучшими и культурологически приемлемыми международными, прежде всего европейскими, образцами — с другой стороны. Сейчас мы реально видим, что никакой отечественный, даже профессионально хорошо подготовленный политик, экономист, юрист, менеджер, предприниматель и др. не может достаточно серьезно и ответственно выполнять свою работу на уровне цивилизованных общепризнанных международных требований и выводить свою страну из кризиса, не приведя предварительно свою психику к соответствующему духовно-нравственному, психологически сбалансированному состоянию. А это в свою очередь непосредственно зависит от необходимого количества хорошо подготовленных профессиональных социальных работников и, главное, практических психологов соответствующего уровня. Предлагаемая нами психосоциальная технология с ее ориентацией на личностную и профессиональную элитарность как раз и рассчитана на обеспечение формирования подобных специалистов. Причем речь идет о достаточно широком спектре профессий, связанных непосредственно с работой с людьми. Степень важности духовно-профессионального самоопределения для тех же политиков, экономистов, юристов, менеджеров, предпринимателей не менее значительна, нежели для психологов. Такой человек уже сам по себе, своим благотворным духовно-психологическим влиянием в состоянии, просто выполняя свои профессиональные функции способствовать оздоровлению социального окружения.

В этой связи предлагаем последнюю в данной работе интуитивную априорную гипотезу, касающуюся оптимальной организации духовно-профессионального самоопределения при одновременном участии в психологической работе представителей разных культур и социально-политических общественных систем, но с единой глубинной духовно-психологической основой, сфокусированной на феномене христианской веры. Речь идет о совместной психологической работе в рамках предложенной психосоциальной технологии с привлечением наиболее психологически благодатной во всех отношениях части общества, — учащейся студенческой молодежи. Конкретная суть гипотезы состоит в том, что, если в одном технологическом процессе сначала на обычных комнатных, а затем природных психологических тренингах соберутся молодые люди, представители отечественной и западной культур, то результат духовно-профессионального самоопределения и уровень личностно-профессиональной элитарности может быть достигнут намного быстрее и эффективнее, чем в рамках одной культуры. С учетом аналитического материала, изложенного по этому поводу в первой главе и полученного эмпирического опыта, следует отметить, что естественный интерес нашей молодежи в отношении западной очевиден. Наверняка в определенной степени имеет место и обратная привлекательность. Если читателем данной книги окажется человек, заинтересованный в подобном проекте и исследовании, можно считать, что с нашей стороны на основании всего вышеизложенного сделано деловое научное предложение.

Литература:

Юнг К.Г. Практика психотерапии. — Санк-Петербург: Университетская книга, 1998.-416с.
Юнг К.Г. Аналитическая психология. Прошлое и настоящее. — М.: Мартис, 1995. — 320с.
Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания.// Избранные психологические труды: В 2-х т. Т.1. — М.: Педагогика, 1980. — 232с.

Заключение

В заключении хочу обратиться к читателю от первого лица. Я сам находился в центре исследовательского процесса, будучи одновременно и его непосредственным участником наравне со всеми остальными, и его руководителем, отвечающим за позитивный психологический исход и получение адекватных результатов. Это дает мне право обобщать результаты и делать выводы не только как исследователю, но и как испытуемому. Эти строки являются последними, поэтому попытаюсь в них подвести итог всей проделанной исследовательской и психологической работы, наметить некоторые перспективы.

По всей видимости, удалось достаточно корректно завершить спонтанно возникший исследовательский процесс развивавшихся глубинных психических процессов и состояний, которые часто выходили на архетипический феноменологический уровень, достигая непосредственной рефлексии духовности. В итоге стало возможным идентифицировать понятие духовности, как некое психическое состояние, ощущаемое и воспринимаемое эмпирически, рефлексируемое на глубинном архетипическом уровне актуализации психики и концентрируемое возле ядра, которое обозначалось как «вера». Таким образом, факторы «духовности» и «веры» в данном случае являлись единым психическим феноменологическим образованием, которое постигалось человеком сначала эмпирически, через предельные психические состояния эсхатологического характера, а уже потом постепенно осознавалось на уровне теоретических понятий.
В современном переходном кризисном состоянии личности и общества единственным условием, стабилизирующим и гарантирующим дальнейшее позитивное развитие, является обретение и постоянное рефлексирование состояния духовности. Это должно происходить на природном эмпирическом уровне в процессе практической общественно — полезной деятельности. В ином случае имеет место лишь иллюзия развития и духовности, когда человек развивается только в своих фантазиях, черпая материал не из личного опыта, а из других, формальных источников.
Однажды обретенное и зафиксированное сознательно состояние духовности необходимо поддерживать и развивать. Лучше это делать в процессе творческой профессиональной деятельности. Для этого предложена психосоциальная технология духовно-профессионального самоопределения. Она предусматривает стабилизацию и положительную динамику психического и духовного развития с получением конкретного продукта профессиональной деятельности вплоть до достижения личностной зрелости и профессиональной элитарности.
Такой духовно-профессиональный подход к развитию человека может быть полезным и продуктивным не только для стабилизации социально-психологических отношений внутри страны, но и для развития продуктивных отношений с внешним миром, стоящим на единой христианской духовной основе. Отмеченный в процессе исследования эффект «духовного прорыва» может стать объединяющим фактором в совместной психологической работе сначала в составе тренинговых групп с последующим развитием прежде всего профессиональных отношений между представителями разных культур, например, нашей и западной.

Сейчас, когда стало вполне естественным свободное межкультурное общение, лично я (с учетом собственного психологического и духовного опыта) не вижу в этом непреодолимых объективных препятствий. Даже языковой барьер при условии преодоления психологического барьера вряд ли сможет создать серьезное препятствие на фоне образованного духовного единства. Так что проблема межкультурного общения состоит не столько в преодолении языкового, сколько психологического барьера на основе духовного фактора.

Несколько слов о перспективах. Не хочется строить радужные планы, но определенный оптимизм, вселяемый проведенным исследованием, отчетливо существует и придает уверенности в будущем. Понятно, что конкретные направления дальнейшего развития полученных результатов пока предсказать очень сложно. Может быть, это приведет к созданию новых методов психологической работы или даже духовно-психологической специализации практического психолога. Но главное, чтобы психологическая работа и ее позитивные результаты стали естественным и необходимым атрибутом нашей жизни.

««« Назад Оглавление